Пограничники Берии. «Зеленоголовых в плен не брать!» - Владимир Першанин

– Немцы крепко напирают?

Щербаков хотел повернуться и уйти. Но его внимательно слушали красноармейцы. Даже шофер оставил свою работу и подошел ближе.

– Напирают крепко, но застава сражается. Фашисты несут потери… мы тоже. А ваши бойцы, я гляжу, даже без оружия. На дорогах стреляют. Двоих пограничников неподалеку отсюда убили.

– Нам колючки подбросили, – растерянно сообщил интендант, совсем еще молодой парень из тыловой службы. – Сразу две шины прокололи.

– Андрей, давай быстрее в санчасть, – подал голос один из раненых.

– Извините, мне некогда.

– Значит, все же война?

Вопрос техника-интенданта остался без ответа. Раненых сдали в санчасть. В саду возле небольшого домика лежали и сидели уже десятки перевязанных пограничников. Коротко переговорив с двумя-тремя бойцами, Щербаков узнал, что бои идут по всему участку границы.

С трудом пробился к начальнику отряда Платонову. Подполковник не дослушав его, быстро начиркал короткую записку, запечатал в конверт и протянул сержанту.

– Отдашь лично Журавлеву… или политруку.

Андрей понял, что означает короткая пауза. Начальник отряда не был уверен, что Журавлев еще жив.

– Зачем политруку? Лично товарищу капитану вручу.

– На словах сообщишь, что до ночи вам следует удерживать позиции. А дальше Журавлев решит сам.

– Наши войска на подходе?

– На подходе, – буркнул подполковник. – Возвращайся на заставу.

– Со мной жена товарища Журавлева. К кому ей обратиться? Поезда еще ходят?

– Эвакуацией занимается мой заместитель по тылу. Она его знает. Пусть подойдет, он формирует группы.

Андрей понял, что бесполезно спрашивать про пожар на станции и как скоро появятся регулярные части Красной Армии. Он попрощался с Верой, которая стояла в толпе жен и детей командиров. Со многими из них она был знакома. Кто-то уже потерял мужей, погибших в первые часы войны. Одна из женщин плакала и жаловалась, что ей не разрешили толком попрощаться и похоронить мужа.

– Я ведь даже не найду его могилу.

– Скоро здесь будут наши войска и погонят немцев, – уверенно и громко рассуждала молодая хорошенькая женщина с комсомольским значком.

Это была жена командира соседней, пятой заставы Артема Ясковца. Остальные тревожно переговаривались друг с другом. Своим женским чутьем они уже понимали, что заваривается крутая каша и говорить о том, что немцев вот-вот погонят назад, преждевременно.

– Я самолетов с крестами больше сотни насчитала, – рассказывала одна из жен командиров. – Идут и идут на восток…

Вера поцеловала Щербакова в щеку, обняла его:

– Андрей, поберегите Ивана. Ты же знаешь, он везде вперед лезет.

– Конечно. Не переживайте, Вера Игнатьевна.

Он торопливо выбрался из толпы и поспешил к повозке. На улицах прибавилось людей в военной форме. В царившей суете чувствовалась растерянность. Особенно среди красноармейских подразделений.

Андрей и его помощник видели, как из ворот пограничной комендатуры вышла колонна бойцов и зашагала по улице. Рота была полностью экипирована. Кроме оружия, пограничники имели на поясах по несколько гранат, запасные подсумки, саперные лопатки. На двух повозках везли станковые пулеметы, громоздились ящики с патронами. Люди под командой старшего лейтенанта шли в ногу, твердо вбивая шаг в булыжник базарной площади.

У обочины, под высокими тополями, сидели и лежали бойцы из только что прибывшей красноармейской части. Никакой команды они пока не получили и чего-то ждали.

– Андрей, они тут уже часа два околачиваются, – заметил ездовой. – Я эту толпу еще на пути сюда приметил.

Щербаков внимательно оглядел красноармейцев. Их было человек триста, наверное, батальон. Все в ботинках с обмотками, из оружия лишь винтовки и несколько ручных пулеметов. Молоденький паренек, сняв ботинки, тер сбитые во время марша ступни. Несколько человек спали на расстеленных шинелях.

Двое бойцов несли корзину с мелкими недозрелыми яблоками. Человек десять кинулись к ним, хватали и грызли яблоки, морщась от кислого.

– Не увлекайтесь, пронесет! – крикнул им ездовой.

– Не боись, у нас животы крепкие, особенно на дармовщину.

Бойцы с любопытством разглядывали обоих пограничников, потом один показал пальцем на Щербакова:

– Ты чего такой закопченный, сержант? Картошку на костре пекли и умыться забыли?

Лейтенант с новенькой полевой сумкой сидел в тени, перебирая какие-то бумаги, не обращая внимания на подчиненных. Наверняка имелись командиры постарше его. После увиденных смертей своих товарищей Андрей был настроен совсем по-другому, чем прибывшие красноармейцы. Громко ответил, обращаясь больше к лейтенанту:

– Наша застава с четырех утра бой ведет. А закоптился, потому что сотни три пуль по фашистам выпустил.

Лейтенант оторвался от бумаг и спросил Щербакова, далеко ли его застава.

– Отсюда слышно, если уши прочистить.

Лейтенанту стало неудобно за свое войско, развалившееся в тени и звучно хрупающее твердые яблоки.

– Масштабная провокация, – озабоченно покачал он головой. – Мы скоро боеприпасы получим и тоже в бой.

Андрей вспомнил изуродованные лица пограничников пятой заставы, лежавших на дороге. Не выдержав, съязвил:

– Чего же вы без патронов, как на прогулку, собрались?

– А это уж не твое дело, – разозлился лейтенант. – Иди куда идешь, пока документы не проверил. Шляются тут всякие.

– Проверяйте. Заодно в повозку загляните. Там брезент и сено сплошь в крови. Раненых в санчасть привезли, а один по дороге умер. Патроны, наверное, до вечера получать будете?

Лейтенант ничего не ответил, а пограничники ускорили шаг. Потом случилась еще одна встреча. Навстречу везли на двух бричках раненых и обожженных летчиков. Переднюю лошадь вел, намотав вожжи на руку, старшина технической службы. Он был не только закопчен. Багрово-красное лицо покрылось волдырями, комбинезон в подпалинах.

– Эй, погранцы, закурить есть?

Остановились, насыпали махорки, покурили вместе. Старшина рассказал, что их аэродром разбомбили на рассвете. Налетели в темноте штук шесть немецких самолетов, сбросили множество мелких бомб. Часть истребителей сгорела, а большинство повреждены осколками.

– Вы даже взлететь не успели?

– Почему? – старшина втоптал окурок каблуком. – Наш комполка одну эскадрилью вечером на запасную площадку приказал отогнать. Ребята уже по два-три вылета сделали. На штурмовку наступающих колонн. С ихними самолетами схватывались. Тоже горят как миленькие. Ладно, двинулись мы.

Известие о том, что «сталинские соколы» дают фашистам отпор, немного подняло настроение. В сторону станции проследовала батарея зенитных трехдюймовых орудий на конном ходу. Каждую пушку тянули шесть лошадей, следом шагали расчеты. Позади растянулась длинная цепочка повозок, загруженных ящиками со снарядами.