Смерть мелким шрифтом - Светлана Чехонадская

— И что же ее насторожило? Почему она обратилась к вам?

— Я не понял, честно говоря. Воды принесите! — Миша махнул официанту. — Я ведь не говорил ей, что с Петровки ушел, стыдно было. Кто я теперь — фактически продавец, а она дамочка чувствительная была. Вот и продолжала звонить, спрашивала, было ли то убийство, по которому к ней материалы пришли, да что милиции известно. Просила сводки посмотреть, порасспрашивать.

— Зачем?

— Не знаю! А потом вообще оказалось, что ей вроде как чистую дезинформацию прислали.

— О чем?

— Я не помню, — Миша открыл принесенную бутылку, налил полный стакан воды и жадно глотнул. Ивакин с любопытством наблюдал. «Дурак какой-то!» — вспомнил он определение Королева из Лазурного. «Совершенно точно!» — решил Ивакин. Миша допил воду и вздохнул.

— А что потом было? — спросил Ивакин.

— Потом я узнал, что вроде такое преступление произошло. Но на следующий день. Хотя сейчас я уверен, что сам все напутал. С датами.

— У вас нет подозрения, что убийство Марины могло быть как-то связано с ее работой в «Без цензуры»?

— То есть убили из-за политики? — Миша усмехнулся. — О чем вы! Это смешно, в конце концов! Где у нас такое делают? Ну, убивают за огромные деньги, может, и за большую политику, хотя я сомневаюсь, что кто-то пошевелит хотя бы пальцем убивать за политику, если она не связана с большими деньгами. Но не из пушек по воробьям, не таких, как Марина!

— Она могла что-то узнать.

— Вы ошибаетесь. «Без цензуры», конечно, как все, не без греха, но криминалом там и не пахнет. Что она могла узнать? Кто бы ей дал что-то узнать?! Да в газетах, где по определению одни балаболы работают, и не может быть никакой такой информации.

— Холодова же взорвали.

— Так он сам копал. Серьезной темой занимался.

— Марина не могла «копать»?

— Марина?! — Теперь Миша засмеялся совершенно искренне, хотя тут же спохватился и сделал более серьезное лицо. — Нет, Марина копать не могла. Она была очень — очень! — средней журналисткой. Ничем таким не интересовалась. У нее была одна проблема в жизни: найти мужика, а по максимуму мужа.

— Но устроившись в эту газету, она стала обращаться к вам с не самыми обычными просьбами.

— С самыми что ни на есть обычными! Слушайте, в том, что вы предполагаете, не больше логики, чем в попытках увязать убийство Марины с ее работой в «Малых городах России», ей-богу! Насколько мне известно, следствие вначале склонялось к тому, что она познакомилась с кем-то в Лазурном и этот парень ее убил?

— В этом, на ваш взгляд, больше логики?

— Да, это очень логично. Я бы хотел… — Миша помолчал немного, но потом вздохнул и твердо закончил: — Я бы хотел, чтобы вы помогли мне это доказать. Для этого я с вами и встретился.

Ивакин улыбнулся и жестом показал официанту, что пора нести счет. Они некоторое время помолчали. Наконец пришел официант. Он конспиративно подмигнул Ивакину — давно здесь работал, все понимал как надо.

— Ну что ж, — сказал Ивакин, кладя деньги на стол. — Единственное, что мне совершенно ясно, так это ваш, Миша, характер.

Он достал сигарету, официант подбежал с зажигалкой. Ивакин закурил и встал.

— Вы и лгун, и дурак в придачу. Самое неблагодарное, самое вредное для нервов дело — это помогать дуракам… Не обижайтесь. Хотя можете и обижаться. Вот вы, как дурак, скрывали свою поездку в Лазурное. Неужели, проработав пять лет на Петровке, вы не сообразили, что все равно будут проверены московские рейсы за тот день? И что ваша фамилия наверняка всплывет? Теперь вы не хотите мне отвечать, плетете какую-то чушь. Я допускаю, что у вас могут быть свои причины для этого. Но ведь вы судите о моих умственных способностях, исходя из своих. Мне достаточно было прочитать одну-единственную статью вашей сестры в газете «Без цензуры», чтобы понять, что ее насторожило. Кстати, не надо быть очень уж умудренным, чтобы догадаться: в газету ее взяли по блату. Она заработала за два месяца больше двух тысяч долларов. И какую же работу выполняла? Ту, которую может выполнить любой первокурсник с факультета журналистики. Это была блатная должность, — с удовольствием повторил Ивакин. — На такую берут только знакомых. Неужели вы думаете, что я не выясню, как она попала в эту газету?

Ивакин, действительно, не любил журналистов. Даже лучшие из них, даже желающие помочь — все равно они мешали. Как-то одна журналистка написала о нем статью. Она рассказала о том, что Ивакин распутал сложнейшее дело о банде убийц, орудовавшей в Москве в начале девяностых (кошмарное время, Ивакин всегда вздрагивал, вспоминая его). Это дело вошло в книгу «Москва криминальная», по его мотивам был снят целый сериал. Уже в конце интервью Ивакин решил поразить девчонку — видел, что количество убийств ее не впечатлило. Он сказал, какую премию ему за эту банду дали. Тут она и онемела. «По десять рублей за убитого» — так она обыграла этот факт в статье. И это было правдой, но две недели Ивакин ходил по управлению, как побитая собака. «Ну чего ты, Ивакин, жалуешься?! — возмущалось начальство. — Были бы деньги, мы бы больше дали! Зачем сор из избы выносишь?» Стыдно вспоминать сейчас, но он позвонил той журналистке. «Кто вас за язык тянул? — спросил он. — Я ведь вам не жаловался. Так просто сказал». — «А я разве написала, что вы жалуетесь? — обиделась она. — Я это писала для вашего начальства. Для руководства страны. Для простых людей, наконец. Чтобы все — все! — знали, что вы работаете сутками, рискуете жизнью за такие мизерные деньги. Почему вы-то стесняетесь? Пусть ваш министр стесняется или президент страны!»

Благородные были у нее побуждения? Благородные. Подставила она Ивакина? Конечно! Так он до сих пор и не решил, как примирить эти противоречия.

— Папашка! — говорила ему дочь. — Почему первая чеченская война была проиграна? Потому что наши недооценили мощь оружия пропаганды!

— Вот и пропагандируйте! При чем же тут моя премия?

— Ты, папашка, свое дело делай, а журналисты будут делать свое. Ты им не указывай, ладно?

Сегодня дочь весь день провела дома, готовилась к пересдаче. Ивакин побродил по квартире, прислушиваясь к ее бормотанию. Мешать дочери не хотелось, но он не вытерпел, поскребся в дверь ее комнаты, зашел.

— Готовишься? Отвлечься на минуту можешь? Проконсультируешь меня по одному вопросу? — дочь важно кивнула. — Что ты знаешь о газете «Без цензуры»?

— Мощная, раскрученная газета. Целый холдинг. Специализируется на криминальной тематике. Один из ее создателей, Виктор Сергеевич Грибов, бог и царь в журналистике.

— Хотела бы ты работать в такой газете?

Лена закатила глаза.

— Думаешь, хорошие там зарплаты?

— Хорошие, папашка, хорошие.

— А почему у вас плохие? — спросил он, имея в виду молодежный журнал, где дочь подрабатывала внештатницей.