Воин Яровита - Василий Сахаров

Как-то мгновенно навалилась усталость, видимо, сказывалось перенапряжение, и я, с трудом перебираясь с одного судна на другое, добрался до «Яровита». В левой перчатке сырость. Я получил ранение, и ничего не хотелось – устал.

Наши варяги понемногу сходились на корабль. На одном из румов правого борта сидел Самород, которому кто-то из воинов перевязывал левую руку. Капитан был в крови и грязи, да и я не лучше. Присев рядом с Ранко, я оглядел пролив. Кругом только венедские, прусские и шведские суда, а корабли данов стали трофеями или драпают в сторону Ютландии. Противник разбит, но потери есть. Повернувшись к капитану, я спросил:

– Сколько людей мы потеряли?

– Не знаю. – Варяг качнул чубатой головой, помолчал и добавил: – Треть ватаги точно полегла, особенно когда последний корабль данов подошёл, слишком там бойцы были отменные.

– Это да, – согласился я. – Надо пруссов попросить, пусть нам парочку пленных передадут, будет интересно их расспросить, кто такие и откуда.

– Хорошо, скажу союзникам, если они всех не перебьют.

– Не должны.

Я улыбнулся. Варяг это увидел. Вставая и морщась от боли, он спросил:

– Ты чего?

– Победа пьянит.

– A-а, тогда понятно. – Самород глубоко вздохнул. – Кстати, арбалеты твои – вещь знатная. Надо всем нашим варягам их предложить.

– Не вижу препятствий, – отозвался я. – Скажи воинам, чтобы похвастались успехом, а там всё само пойдёт. Хороший пример есть, а коли так, варяги арбалетами живо обзаведутся.

Самород отправился собирать наш экипаж, а я, взяв с рума чистое полотно и смесь из мха и паутины, перевязал себя, посмотрел на забрызганного чужой кровью Немого, который во время битвы постоянно был неподалёку, и опять оглядел море. Глаза скользили по водной глади, а пытливый ум уже начал прикидывать, сколько трофейных кораблей мне причитается. Один точно, если он не утоп или его даны не угнали, но два было бы лучше, с этим не поспоришь. Впрочем, до момента раздела добычи и трофеев ещё необходимо дожить. Вот возьмём Роскилле, тогда и разберёмся, кому, чего и сколько.

Зеландия. 6651 от С. М. 3. X.

После морского сражения отдыха не было, поскольку «Яровит» сразу же пошёл на перехват взятого нами на абордаж шнеккера, который течением относило к находящемуся напротив Зеландии острову Фюн. Слава всем пресветлым богам, корабль далеко не уплыл, и, перебросив на него два десятка варягов, мы направились к месту стоянки нашего флота. По пути выловили из воды парочку еле живых варягов из Ругарда, которые оказались на диво крепкими мужиками и не умерли от переохлаждения, и несколько наших мертвецов, коих следовало возложить на погребальный костёр.

Пока крутились по Большому Бельту, стало смеркаться. Так что на песчаный пляж невдалеке от городка Корсер высадились уже в темноте. Вдоль всего берега, насколько хватало взгляда, теснились корабли, а на холмах горели сотни огней. Тысячи людей перевязывали раны, восстанавливали силы и готовились к захвату Зеландии, который уже начался с выдвижения конной группировки княжичей Прибыслава и Вартислава, сыновей Никлота, в глубь острова.

Мои шнеккеры встали один подле другого. На каждом осталось по несколько варягов, остальные же мореходы спустились на сушу. Мертвецов отнесли на разбитые военные корабли, которые будут сожжены вместе с телами. Тяжелораненых, которых в нашем экипаже оказалось семь человек, уложили в одном месте и вызвали к ним волхва-целителя. А мы с Самородом, обсуждая минувший день, расположились немного в стороне.

От смолистых сучьев, которые пожирало жадное пламя костра, пошла тёплая волна. Хотелось выпить горячего взвара, что-нибудь поесть и завалиться спать. Но тут к нашему огню приблизился молодой прусс, за плечом которого висел большой белый свёрток. Я присмотрелся к гостю и решил, что его лицо мне знакомо. Поворошил память и понял, что вижу перед собой того самого бойца, который едва не приколол меня рогатиной во время дневного сражения. Однако «едва» не считается. Поэтому претензию ему не выкатил, а он, слегка поклонившись, на неплохом венедском языке произнёс:

– Доброй ночи, бояре.

– И тебе доброй ночи, молодец, – переглянувшись, одновременно ответили мы с Самородом.

– Что привело тебя к нам, молодой воин? – спросил капитан. – По делу пришёл или по лагерю слоняешься, от дела бегаешь?

– Меня зовут Люторг, я сын вождя Пиктайта, который привёл в ваше войско лучших сынов Помезанской земли. Вы просили отдать пленников, которых мы возьмём на большом вражеском корабле. Только живых данов и злых бойцов, которые были с ними, не осталось. Ни один не сдался, и мы перебили всех. Но отец велел собрать личные вещи людей с крестами на одежде и отнести вам. И ещё он сказал, чтобы вы были осторожны, от многих вещей несёт злом. Однако раз с вами ведун, который служит Яровиту, он уверен, что вы поступите верно.

Парень скинул наземь тяжёлый свёрток, который оказался большим орденским плащом с капюшоном, поклонился, отступил в темноту и направился к своим соплеменникам. Самород покосился на добычу, а затем на меня, покачал головой, встал, кивнул в сторону холма, на котором расположились верховоды нашего войска, и сказал:

– Пойду Мстиславу и Никл оту доложу, а заодно узнаю, что нам завтра делать.

– Хорошо, – согласно мотнул я головой, дождался, пока Ранко уйдёт, и приступил к разбору трофеев.

Подтащил свёрток поближе к костру и распустил узлы. Раскрытая ладонь прошлась над добычей, и я в самом деле почувствовал исходящие от неё эманации. Нет, не зла, как считал вождь пруссов, а чего-то равнодушного, холодного, опасного и непонятного. Хватать все вещи подряд было глупо. Поэтому я не торопился, осмотрел добычу и начал вытаскивать предметы один за другим.

Четыре простых медных креста, в каждом ощущалась чужеродная сила. Они мне не нужны и полетели в огонь. Серебряный перстень с грубой печаткой в виде прямого меча, обычное украшение дворянина. Это в добычу. Три стальных кинжала. Вроде бы обычные клинки, но в рукоять каждого вколочен один гвоздь, от которого веяло чем-то непонятным. В сторону, пусть волхвы в Арконе разбираются. Небольшая резная шкатулка из красного дерева, внутри которой оказались какие-то сушёные травки, тёмно-коричневая смола, зёрна растений, пара высушенных бутонов, кажется, беладонны, и длинная щепка. Что за хрень, непонятно, и сначала я подумал, что всё это можно отдать жене, благо она у меня специалист по травам. Однако сердце резко дёрнулось. Неправильное решение. Берегись. Ладно, доверимся шестому чувству, а значит, всё в огонь и шкатулку туда же, всё равно она мало что стоит.

Травки и смола полыхнули так, что это было подобно вспышке магния, и я невольно прикрыл глаза. Над костром разнёсся запах каких-то восточных благовоний в смеси с кориандром, и у меня слегка закружилась голова. Но вскоре всё прошло, и я продолжил свой труд.

Четыре простых полотняных пояса, в каждый вплетена металлическая кольчужная нить, от которой опять-таки исходили эманации непонятной силы. Это для волхвов. Тяжёлый бронзовый браслет с выдавленными на нём крестами. Просто украшение, в добычу. Несколько длинных серебряных иголок и большая катушка ниток, два костяных гребня, мутное металлическое зеркальце, моток серого бинта, два флакона с мазями и один с непонятной эссенцией. В сторону, разберёмся позже, что это такое.