Воин Яровита - Василий Сахаров

В общем, такой вот орден, который заигрался в финансовые игры и политику и был разогнан. Что из обвинений в адрес тамплиеров правда, а что нет, мне неизвестно. Однако одно я знаю точно: они наши враги, и не просто рядовая пехота, а наделённая немалой магической силой элита, которую необходимо уничтожать при первой же возможности.

Впрочем, всё это и так понятно. А вот что меня беспокоит особо, так это интерес, который они проявляют ко мне. При этом заинтересованность эта такова, что за мной присматривают люди Ассера Рига. Правда, за минувшую зиму витязи Святовида провели на потенциальных шпионов несколько облав. Но разве всех отловишь? Это трудно, ибо доказать, что какой-то торговый заморский гость, имеющий лавку в Ральсвике или Ругарде, работает на врага, достаточно сложно. Можно, конечно, действовать незаконными методами. Да только если прессовать купцов, которые почти все шпионы, кто тогда вообще на Руян поедет? Никто, а торговцы острову нужны, ибо они готовы покупать трофеи варягов и продавать нам товары, которые необходимы всему племени ранов. Вот и приходится действовать осторожно, даже с немцами из Любека и Ольденбурга, потому что они, например, скупили половину добычи из прошлогоднего шведского похода и выкупили треть взятых под Пырыцей в плен ляхов. А значит, шпионы у нас были, есть и, видимо, до начала большой войны с европейцами будут. И всё, что мне остаётся, – это постоянно быть настороже, усиливать охрану и поскорее перебираться в Зеландию, где я буду сам себе король.

Прерывая мои размышления, с большой кружкой в руке к костру подошёл Самород. Он присел рядом, и я спросил:

– Чего так долго ходил?

– А-а, – поморщился варяг, – суеты больно много. Князья спорили, что дальше делать, а командиры кораблей ждали их решения.

– Ну и что верховоды сказали?

– Раздела добычи не будет. Что взяли, то и наше, а что захвачено княжескими дружинами, всё пойдёт храму Святовида и семьям павших воинов. И выходит, правильно мы сделали, что шнеккер поймали. Уцелевшие даны удрали, опасаться нам некого, и с завтрашнего утра каждая вольная ватага на две седмицы сама по себе. После этого срока общий сбор в Роскилле.

– Кто и куда идёт, слышал?

– Да. Пруссы хотят острова почистить. Фюн, Лангеланн, Эре и Лолланн. Хунди Фремсинет себе Фальстер и Мэн приглядел, после чего, пока гетландцы ничего не поняли, в Сигтуну вернётся. Бодричи и лютичи к Роскилле идут, и говорят, что они уже разбили ополчение зеландцев. Поморяне имеют желание в бухту Кеге-Бугт сходить, а вольные вожди – кто куда.

Прикинув расклады, я пришёл к выводу, что всё логично. Варяги, которых удержать в узде после славной победы практически невозможно, сейчас ограбят оставшиеся без прикрытия города и веси, а затем сойдутся в Роскилле. Кто-то возьмёт себе земельку, иные ограничатся хабаром и вернутся домой, и все останутся довольны. Ну а я сам по себе, и потому стану действовать по собственному плану, который продумал ещё зимой.

– Вадим, чего молчишь? – окликнул меня Ранко. – Что с нами?

Я посмотрел на капитана.

– Мы станем делать то, что ещё на Руяне задумали, только с небольшими изменениями. Трофейный шнеккер завтра же отправим в Чарушу, на нём десять воинов и все тяжелораненые, а «Яровит» двинется в бухту Факсе-Бугт к замку Кольгриммсон. Воинов в нём наверняка нет, да и укрепления слабенькие, так что возьмём его с ходу. После этого пройдёмся по окрестностям, застолбим деревеньки, которые будут под нами, объявим о создании владения и, оставив в замке десяток варягов, вернёмся на Руян и двумя шнеккерами пойдём в Новгород.

– Людей не хватит, – нахмурился Самород.

– Ничего. Пока мы будем замком заниматься, твои помощники в Ральсвике молодёжь и стариков наймут, а заодно лёгкий ремонт трофейного шнеккера сделают. Нам главное, чтобы на каждом корабле хотя бы по три десятка опытных варягов было, а в Новгороде ещё люди появятся.

– Я понимаю. Но как-то всё быстро у тебя, Вадим.

– Нормально, ибо время сейчас лихое. Кто успел, тот наверх и выпрыгнул, а нет – всё потерял.

– Наверное, ты прав, – согласился варяг и встал. – Пойду ещё раз людей проверю и распределю, кому завтра на трофейном корабле в Чарушу идти, а кому в замок Кольгриммсон. Кстати, ты решил, как второй шнеккер назовёшь?

– Нет. Если хочешь, сам ему название дай.

Самород посмотрел на усеянное звёздами чистое тёмное небо и сказал:

– Тогда пусть зовётся «Крее».

– Ладно, неплохое имя.

Варяг, который дал кораблю имя своего отца, знатного воина, ушёл, а я раскатал подстилку и решил поспать.

Ночь прошла беспокойно, так как до самого утра снилась всякая чепуха. То демон Бафомет с волосатыми ногами, то тамплиеры в образе чертей, то кошки с глазами человека, то Бернар Клервоский, превращающийся в гоголевского Вия и шепчущий: «Поднимите мне веки!», то Чёрная мадонна из Шатильона. Видать, травки у тамплиера были нехорошие, а я их нанюхался – и от этого сновидения дурные.

В общем, я не выспался, а с утра началась беготня. Берег закипел, и пошло движение всего нашего войска. Часть варягов пешим порядком двинулась в глубь острова. Пруссы и вольные вожаки вышли в море, а мой экипаж действовал как задумано. «Крее» присоединился к трофейным судам, которые уходили на Руян, и через Большой Бельт двинулся в Венедское море, а «Яровит» повернул на юго-восток и вдоль берега, проходя между Зеландией и островами Фальстер и Мэн, выскочил в бухту Факсе-Бугт.

Нас было всего двадцать три человека, и мы целенаправленно шли на захват замка. Может быть, это безумство? Нет, трезвый расчёт, ибо известно, что укрепления Кольгримссона старые и ветхие, а охраняют этот замок в отсутствие хозяина всего несколько старых викингов. А поскольку местный владетель ярл Кари Кольгриммсон наверняка принимал участие в морском сражении, то, даже если он уцелел, сейчас сей непутёвый отпрыск боевитого родителя находился в Ютландии или в Роскилле, и нам помешать никак не может. Значит, наша ватага могла сделать, что наметила, и ни о чём особо не переживала. Конечно, ушки надо держать на макушке и постоянно оглядываться, а то местные бонды могут взбунтоваться и в голову вогнать топор. Но мы расслабляться не собираемся.

«Яровит» прошёл в глубь Факсе-Бугта, и ближе к вечеру мы увидели стоящий на высоком холме деревянный замок. Четыре башни, не очень высокие стены, метров пять высотой, а за ними несколько жилых построек и донжон. На берегу пять причалов, из которых два вот-вот развалятся. От них вверх уходила дорога, которая упиралась в хлипкие ворота замка, а в километре дальше по берегу находилась большая рыбацкая деревушка. Вот и весь феод ярла Кари Коль-гриммсона. Негусто, однако. Но мне для начала пойдёт, больно место удобное. Гавань хорошая, в водах рыбы много, а дальше в глубь суши превосходные сельхозугодья.

Шнеккер прижался к причалу, который выглядел наиболее крепким, и варяги, уже вооружённые и готовые к бою, посыпались на берег. Для охраны корабля остались восемь воинов, у каждого по два арбалета, остальные ватажники со снаряжёнными самострелами и абордажными крючьями за спиной двинулись к замку. Двести с лишним метров отмахали на одном дыхании и остановились рядом с воротами, которые, конечно, были закрыты. Наверху появилась голова в старом побитом шлеме, и раздался окрик на датском: