Очарованная горцем - Пола Куин

— Я был уверен, что вы погибли, Эшер, — буркнул Роб, не зная, что положено говорить в такой ситуации.

Извиняться, по его мнению, было бы глупо.

Капитан, с трудом оторвав взгляд от залитого слезами лица Давины, обернулся.

— Знаете, я тоже сначала так думал… — Он криво усмехнулся. — Но я поклялся, что даже смерть не сможет нас разлучить.

Виновато улыбнувшись шотландцу, Эдвард снова повернулся к Давине. А она сияла — ее герой вернулся, и Давина прижималась к нему так, словно этот человек был всем, что у нее осталось в этом мире. Ее единственным защитником.

Улыбка на губах Роба увяла.

Радость от того, что она снова видит Эдварда, настолько ошеломила Давину, что она совсем забыла о мужчине, который молча стоял позади нее, дожидаясь, когда она обратит на него внимание. А вот чего она не могла забыть, так это того, что Роб ее обманул. А ведь он уже стал понемногу ей нравиться. Да простит Господь ее грешную душу… он ей не просто нравился. Спокойная уверенность, сквозившая во взгляде Роба, его любовь и преданность семье и клану внушали уважение. Всякий раз как он смотрел на нее, ее бросало в дрожь. А смотрел он на нее часто, слишком часто. Чем бы ни занималась Давина — полола ли сорняки или помогала аббатисе с ужином, глаза Роба ни на мгновение не отрывались от нее. Как-то она застукала его, когда он за ужином крутился на стуле, и только потом сообразила, что Роб любуется тем, как покачиваются ее бедра, пока она прислуживает за столом. Как ни странно, это было приятно.

Однако он убедил ее, что Эдвард погиб. И промолчал, что Арчибальд Кемпбелл, граф Аргайл, приходится ему родственником. О чем он еще предпочел не упоминать? И почему? Давина уже не знала, чему верить, а чему нет. И поэтому цеплялась за того единственного человека, которому привыкла доверять. За Эдварда.

— Нужно укрыться в аббатстве, — пробормотал Роб, потянув Давину за рукав. — Его могли выследить.

— Да, — кивнул Эдвард, все еще держа ее в объятиях. — Через несколько дней они будут здесь.

Давина с ужасом вскинула на него глаза. На мгновение ей показалось, что сердце у нее перестало биться.

— Кто — они? — с трудом шевеля непослушными губами, прошептала она. — И сколько их?

— Адмирал Джиллс и около сорока его человек… похоже, голландцы с его кораблей, — сказал Эдвард, повернувшись к Робу. — Он не уверен, что леди погибла в огне, и пока он не…

Роб, схватив их за руки, втащил обоих в аббатство, на бегу крикнув Колину с Финном, чтобы были начеку. Потом ошеломленная Давина услышала, как он рявкнул на Уилла, велев ему тащить свою задницу под прикрытие монастырских стен. Опомнившийся Эдвард подхватил аббатису и увлек ее за собой.

Как только ворота были заперты и тяжелая задвижка, заскрежетав, встала на место, Роб принялся командовать — вылитый генерал на поле боя, решила про себя Давина. Аббатисе было велено выяснить, есть ли среди ее монахинь знахарки, такие, что разбираются в лечебных травах, и если отыщутся, то прислать их в трапезную — обработать и перевязать раны капитана Эшера. Давина слегка ахнула, она так обрадовалась, увидев Эдварда, что даже не заметила его заляпанную кровью одежду.

— Спасибо, что спасли ее, — на ходу пробормотал Эдвард, которого Давина тащила за собой.

Роб ничего не ответил. Удивленная Давина обернулась. Он угрюмо смотрел ей вслед…

— Жалею только об одном — что не смог сделать это сам.

— Ох, Эдвард! — Давина, повернувшись к нему, схватила его за руку. — Ты жив! — Сияя от счастья, она прижала его ладонь к своей щеке. — Я даже не надеялась, что снова увижу тебя! Как тебе удалось ускользнуть от них?

— Угу, чудеса, да и только, — промычал Роб, переминаясь с ноги на ногу в ожидании, когда они наконец прекратят обниматься. — Когда я видел вас в последний раз, то решил, что из вас окончательно вышибли дух.

Ей почудилось, или в его голосе действительно прозвучал вызов? Можно подумать, он винит Эдварда в том, что тот остался в живых! Чушь какая, решила Давина. И потом если кто-то и имеет право задавать вопросы, так это она!

— Меня вышибли из седла почти сразу же после того, как вы уехали, Макгрегор.

Если Эдвард и почувствовал подозрительность Роба, то, похоже, нисколько не обиделся. Собственно, а чего она ожидала, подумала Давина. Эдвард далеко не глуп. Присмотревшись к нему повнимательнее, она убедилась, что он слишком слаб, чтобы сражаться. Особенно с человеком почти на две головы выше его, человеком, который, судя по его решительному виду, не побоялся бы сразиться с целой армией, появись она у ворот, особенно если такой умелый лучник, как Уилл, будет прикрывать ему спину.

— К счастью, — продолжал Эдвард, пока Давина, поддерживая его, не столько вела, сколько волокла его в трапезную, — я то ли потерял сознание, то ли уснул, и очнулся, только когда появился адмирал со своими людьми. — Он коротко рассказал, что произошло потом — как лежал на земле, притворившись мертвым, пока они не ушли. — Когда я услышал, что им так и не удалось отыскать ее тело, то понял, что вы все-таки смогли спасти ее.

— Угу. Но как вам удалось нас отыскать? — через плечо Давины осведомился Роб, когда они оказались в трапезной. — Я старался не оставлять следов.

— А никаких следов и не было. — Эдвард, с облегченным вздохом опустившись на скамью, закрыл глаза. — Просто я догадался, что вы отправитесь на север, а Курлохкрейг был как раз по дороге.

Открыв глаза, он сделал движение, пытаясь помешать Давине, когда та опустилась на колени. Покосившись на Роба, девушка жестом велела ему сидеть смирно.

— Мне нужно было немного передохнуть и раздобыть еды, к тому же я был уверен, что аббатиса не прогонит меня. — Не сводя с Давины восхищенных глаз, в которых ясно читалась любовь, он протянул руку и осторожно заправил на место выбившийся из-под вуали локон. — Вероятно, сам Господь привел меня сюда, миледи.

— Расскажите мне о Джиллсе.

Это прозвучало так резко, что обоих будто окатило ледяной водой. Улыбка Давины моментально поблекла. Рука Эдварда замерла в воздухе.

— Джиллс — адмирал и доверенное лицо Монмута. — Все трое разом обернулись и молча уставились на аббатису, стоявшую на пороге трапезной с кубком в одной руке и подносом с едой в другой. — На редкость неприятный человек.

— Стало быть, это Монмут послал его сюда, а вовсе не граф Аргайл, — пробормотал Роб.

— Может, да, может, нет. — Аббатиса пожала плечами. — Они оба провели последние несколько лет в Голландии. Только одному Богу известно, кому служит Джиллс.

— И кто же рассказал вам об этом, досточтимая матушка? Случайно, не ваш жених небесный? — Холодный взгляд Роба остановился на лице аббатисы. — Что вам еще известно об этом деле, о чем вы предпочли умолчать?

— Ну, — невозмутимо проговорила аббатиса, протянув кубок Эдварду, — поскольку уж я здесь, то могу с уверенностью сказать — в гибели моих сестер виноват только адмирал Джиллс. Но если вы намерены снова расспрашивать меня о том, почему аббатство подверглось нападению, я вряд ли скажу вам больше, чем уже успела сказать.