Вариант «Севастополь» - Комбат Найтов

– Сообщение о выходе эскадры из Портсмута мы получили два часа назад.

– Наши войска ещё не готовы выступить на защиту Крыма! Англичане успеют туда быстрее! На полуострове у вас нет достаточных сил, чтобы не допустить вторжения.

– Просьба ускорить выделение достаточных сил и средств для обороны Крыма.

– Четыреста пятьдесят верст солдаты с полной выкладкой будут идти три месяца!

– Не я объявлял об открытии ОАО «Московско-Крымская железная дорога», ваше величество. Вот они и засуетились!

– Но в казне денег нет! Поэтому было решено привлечь деньги населения.

– Именно поэтому англичане и французы подсуетились. Дорога в Крым их совершенно не устраивает, ваше величество.

– Что делать! Мы практически проиграли войну! У вас восемнадцать тысяч матросов и офицеров флота, пятнадцать тысяч солдат. Этого совершенно недостаточно, чтобы остановить противника!

– Необходимо связаться со мной в течение четырех дней. На любые вопросы по телеграфу от кого бы то ни было отвечать, что никаких сведений не имеем. Генерал-майор Савченко далеко?

– Его здесь нет, и, где он находится, мне не известно.

– Свяжитесь со мной через четыре дня, ваше величество. Мы что-нибудь придумаем!

Погода стояла морозная, но тихая. Ночью был густой туман. Связались с Константинополем. Там погода аналогичная. Запросили места стоянки французских кораблей. Два стоят под европейским берегом в Кумкалы, один – на рейде у Хайдар-Паши. Через двое суток – новолуние.

В ночь от стенки Стрелецкой бухты отошёл новенький броненосец, ведя на буксире за собой окрашенный в камуфляж катер Змея. Пришлось испортить новенький белый пластик, вымазав его шарой и цифровым камуфляжем. Триста миль до Босфора кораблик прошел за 18 часов, чтобы не порвать буксир, в двадцати милях от Румелифенери лёг в дрейф, и с катера отдали буксирный конец. Тот, работая радаром, через туман подлетел к входу в Босфор. Там с него спустили черную надувную лодку, на которую подвесили мотор, и она на малом ходу ушла в пролив. На борту были четыре человека, одетых в черные мокрые гидрокостюмы.

На рейде Хайдар-Паши один из боевых пловцов откинулся назад и бесшумно скользнул в глубину, толкая перед собой конусообразный заряд. Катер дал малый ход и пошел, проверяя своё направление по радару, установленному на углепластиковой арке, соединяющей баллоны подковы, к причалам Кумкалы. Там ещё два пловца ушли под воду. ИДАшек не было. Они плыли в аквалангах. Но и противодиверсионной обороны тоже не было. Стояла темная, туманная ночь. Часовые были только у трапов.

Все три линкора были одного проекта: «Шарлемань». Французы надолго запомнят, что это название использовать в операциях против русских западло. Точный чертеж знаменитого кораблика имелся в интернете и на компьютерах поселенцев. Замерив точно длину корпуса, они прикрутили саморезами кумулятивные заряды к корпусу в районе крюйт-камер и запустили электронные часы подрыва. Катер всех забрал и вышел в море, где его подобрал большой катер и рванул к канонерскому броненосцу. Через 16 часов они были у причала, а в журналах этот выход не отметили. Утром, 24 декабря, с промежутком в один час десять минут и три часа двадцать минут в Константинополе взорвались три французских линкора. Мачты с парусами долго летали над Константинополем. Разбор происшествия занял почти год. Французы валили всё на турок и русских, турки валили всё на пьяных французов, а русские отнекивались и говорили, что вообще в море не выходили! Николай I был ОЧЕНЬ доволен!

Диверсия удалась, и это вбило клин между ещё не состоявшимися союзниками. Английская эскадра крейсировала в районе Мальты несколько месяцев, затем часть кораблей вернулась в Англию, а остальные остались в Средиземном море для демонстрации решимости Британии. Газеты писали о коварстве русских, но никаких доказательств у них не было. Телеграфа в Севастополе официально не было. Никаких иностранных журналистов тоже. Накрученные хвосты начальников таможен и капитанских служб портов ещё не раскрутились, а Спрут периодически устраивал качественные разборки и разгоны в пунктах дислокации. В Армянске и на Перекопе стояли казаки и артиллеристы, так что с суши в Крым попасть было сложно. Несколько раз пресекались попытки проникновения со стороны Одессы, но агентов быстро отловили и привлекли к рытью окопов и капониров в районе Инкермана. Там почва каменистая, усилий требует много.

Алексей Волошин наконец закончил работы по созданию капсюльного завода, который располагался в шахте внутри одной из Макензиевых гор. Это обстоятельство позволило начать реконструкцию вооружения пехотных частей. Снимались кремниевые замки, немного изменялся ударник, снималась зарядная полка, вместо неё вворачивалась запальная трубка. Ружье оставалось дульнозарядным, но были изменены пули в патроне. Они стали расширяющимися, а не круглыми. На запальную трубку надевался капсюль «жевело»: небольшая медная трубка в виде цилиндра с прокатанной канавкой, которая и держала капсюль на трубке, и не позволяла сработать инициирующей взрывчатке. Ударник резко сминал трубку, заряд воспламенялся, и происходил выстрел. Практическая скорострельность возросла почти в два раза, и новые пули позволяли стрелять на сто шагов дальше, при старом весе заряда из-за лучшей обтюрации. Зимой наконец появились и новые «переселенцы»: из Курска, Вологды и Урала. Это уже работа цесаревича Александра, который будет Вторым, и Киселёва, министра Госимуществ. Крестьяне и рабочие разорившихся помещиков и промышленников скупались за долги и направлялись в Крым и на Донбасс, как строительные рабочие, мастеровые и казённые крестьяне. Отчёт о работе семенной станции в Водном попал на самый верх, из Александровки и Кальмиуса стабильно поступает металл, пока не высокого качества. Появились литые пока рельсы. Начали прокладывать узкоколейные железные дороги для доставки угля и руды. Дело сдвинулось с мертвой точки, но катастрофически не хватало людей. Тем более что речь уже идёт о строительстве первого мартена: закончили завод огнеупоров, получили основной и кислый кирпич. Печь маленькая, пятитонная, но она позволит получать качественную сталь. Оба наших металлурга, Пилипчук и Семёнов, всю жизнь проработали на «Азовстали», и именно на мартенах, поэтому для них это просто праздник.

В доке Николаева стоял недостроенный линейный корабль 3-го ранга: двухдечный, но доведенный пока только до первой палубы. Рассмотрев его как следует и поняв, что поставок брони можно ждать вечность, Капустин и Бирюков предложили, ещё прошлой зимой, сделать из него рейдер. Модель отдали в бассейн в институт Крылова, те выдали рекомендации по ВРШ, который тут же был приобретен на Вяртсиле. Набор корпуса дубовый, поэтому требовал минимального усиления. Снятие большинства из 84 орудий существенно сокращало экипаж и соответственно увеличивало автономность и дальность плавания. Барбеты башен располагались две в носу и две в корме, и ещё шесть вдоль бортов. Всего десять орудий. Плюс две пятитрубные установки для стрельбы 400-миллиметровых УГМТ-1, которые располагались на нижней палубе и были не видны. Несколько заводских торпед закуплено, остальные готовятся к выпуску первой партии на Адмиралтейском заводе. Взрыватели заменены на контактные, с самоуничтожением.