Вариант «Севастополь» - Комбат Найтов

– Странно, по линии Главного штаба ещё ничего не приходило. Отход в море у нас назначен на 21.00 из Стрелецкой бухты.

– Вы не зайдёте в Севастополь?

– Мы туда не ходим. Там слишком много глаз.

– А вы когда туда?

– Через час-полтора.

– Ну, тогда вместе поедем, заезжайте ко мне.

В штабе Сергей получил радиограмму о заходе в Балтику эскадры из 38 вымпелов. Заехал домой, затем довольно долго ждал великого князя Александра в доме генерал-губернатора. Наконец выехали, сзади конные гвардейцы. Их в Стрелковку не пустили. С обиженными мордами пообещали всех вызвать на дуэль и уехали.

Оркестр сыграл захождение, прогрохотал салют из сигнальной пушки, поднят флаг великого князя и генерал-адмирала. Отданы концы, каперанг Казарский дал малый вперед, и шхуна скользнула в темноту моря с потушенными огнями. В полумраке ходовой рубки подсвечиваются и чуть повизгивают репитеры, приглушённо отдаются команды, вышли из-за Херсонеса, появился несильный ветер. Казарский набрал на компьютере необходимое вооружение. Зашумели приводы, раскрылись паруса и повернулись на заданный угол. Каперанг принял доклады впередсмотрящих, дал отбой боевой тревоги и приказ третьей смене заступить на ходовую вахту. Будущий император вышел из угла рубки, где находился в течение всего отхода, и с интересом рассматривал многочисленные приборы, консультируясь как с Сергеем, так и с Алексеем Казарским. Очень заинтересовался индикатором РЛС «Декка».

– Вот отметки целей, это, как видите, берега. Вот мыс Айя, это Фиолент, это Херсонес. Здесь немного видно отражатель на маяке Евпатории. Вот эта двойная отметка – рейдовый пароходофрегат, стоит на якоре у входа в Севастопольскую бухту. Эти отметки – тоже двойные – наши корабли, это, скорее всего, рыбаки из Балаклавы.

– То есть видно всё? Всевидящее око? А если туман?

– Туман ему не мешает. Помехи бывают от сильного дождя.

– И далеко видит?

– Шестьдесят четыре мили. Вот переключатель. А вон тот радар может обнаруживать цели в два раза дальше.

– Колоссально! А там что?

– Штурманская рубка.

Прошли туда. Включили лампу и посмотрели прокладку на карте и на автопрокладчике.

– Вот наше текущее положение. А здесь отражается тактическая обстановка, вахтенный офицер отмечает на ней все цели, опознаёт их и в боевой обстановке ведёт вражеские цели.

– Сколько у нас таких кораблей?

– Рейдер один, есть ещё броненосцы, они много меньше, но имеют больший ход, два минных постановщика и один теплоход-фрегат. Всего семь кораблей, оборудованных новыми приборами и вооружением. Больше построить не смогли, так как наш заказ на прокатный стан ещё не выполнен. Листовой стали нет, а делать корабли деревянными невыгодно, стареют быстро.

– Спасибо за экскурсию, господин генерал-адмирал. Пойдёмте ко мне.

– Слушаюсь, ваше императорское высочество!

Так как великий князь ещё путался в переходах, пришлось пару раз поправлять направление его движения. Стервец, машиной так и не заинтересовался! В каюте князь достал очень хороший коньяк и «Вдову Клико», вестовой принёс закуску, начался длинный прощупывающий разговор обо всем понемногу. Князь отлично понял назначение этого корабля.

– Отлично задумано, дорогой Сергей Юрьевич. Ведь это – волк, быстрый, беспощадный и неуловимый!

– Скорее, касатка. Это воплощение морского убийцы: у неё есть сонар, позволяющий ей обнаруживать добычу, мощь, дающая скорость и неотвратимость удара, и отличное оружие, позволяющее убивать даже огромных китов. Видели бы вы, как они убивают акул или катаются на усах от корабля, или как они вылетают из воды на полтора своего размера. Да, это океанский корабль, призванный прерывать коммуникации противника, но пока он зажат в Черном море и ждет, когда будет уничтожен противник в Проливах и ему удастся выскочить на оперативный простор. А там ему равных нет! Нужно только обеспечить его снабжением и сменным экипажем.

– Я хочу участвовать в таком походе! Буду просить папеньку отпустить меня, хотя бы ненадолго!

Сергей оставил уснувшего князя в каюте и ушел к себе. Днем Александр рассматривал стоячий и бегущий такелаж, смотрел, как выполняются манёвры. Наконец, на третий день спустился в машину. Рейдер фланировал вдоль побережья Турции. Задержал и осмотрел, заставив два парусника открыть трюмы с гранитом и глиняной посудой. Турков отпустили. Затем задержали и отконвоировали в Сухум пароход с военными припасами. А оттуда вышли к Босфору. Резидентура сообщила о вхождении в Мраморное море четырех пароходофрегатов под флагом Великобритании. Появилась английская разведка. Трое суток болтались у Босфора, подштармливало. Довольно некисло качало. Затем погода начала успокаиваться. Отряд вышел из Босфора и направился в сторону Варны. Шли довольно ходко, но «Святослав» шел под парусами и успевал за ними, держась мористее. Не обнаружив никого, наглы набрались наглости и пошли дальше, к Одессе, видимо, решив обстрелять её. Ночью у Змейного Сергей стремительно сблизился с ними, уравнял скорости и одним залпом утопил всех. Из Одессы вышел фрегат «Владимир», и Бутаков утром подобрал уцелевших восемь человек. А «Святослав» уже стоял у стенки в Стрелецкой бухте.

По дороге домой Александр задал вопрос:

– Сергей Юрьевич, почему вы не остановились и не оказали им помощь? Ведь это не по-джентельменски!

Сергей ухмыльнулся.

– Джентльмены придумывают правила для себя и исполняют их только тогда, когда им это выгодно! Наш корабль – наш большой секрет. Я могу отпустить несчастных турок, которые ничего никому сказать не смогут. Но допустить к себе на борт профессиональных офицеров флота её величества? Увольте! Я передал в Одессу, чтобы их интернировали и до конца войны держали в тюрьме. Для флота её величества: они исчезли в Черном море.

Из Одессы передали только, что утром 16 октября в районе острова Змейный были выловлены несколько шлюпок с пароходофрегатов «Инвисибл», «Пёрт», «Бристол» и «Тайгерроуд». В шлюпах находилось восемь живых моряков. Такие же сведения были в то же утро опубликованы в тех же четырех газетах. Их тираж подрос, они стали пользоваться спросом, тем более что аналитические статьи, время от времени появляющиеся в них, отличались изрядной точностью, едким юмором и замечательными гравюрами. А через два дня у Моонзунда на минах подорвались французский линейный пароход «Наполеон», английский винтовой линейный «Индепенденс» и четыре пароходофрегата.

Случай под Одессой списали на варварское российское оружие, которое трусы русские разбросали против кораблей адмиралов Нейпира и Парсивалля-Дешена.

Разгромив несколько деревушек на берегу и разбомбив маяк на Моонзунде, эскадра легла в дрейф и встала на якоря в ожидании указаний. Тут из-за минных полей, прикрываясь Моонзундом и кромешной ночью, выскочили паровые катера Балтфлота и с помощью шестовых мин потопили ещё десять кораблей эскадры, потеряв пять или шесть своих катеров. Эскадра бросилась в погоню за катерами и снова влетела на минное поле. Там, где катера проходили свободно, стояли мины, чуть глубже. Потеряв почти половину флота, эскадра повернула обратно. Все подробности опять появились в прессе ещё до того, как о поражении стало известно в Европе.