Хроники замка Брасс - Майкл Муркок

– В этом и заключается один из парадоксов. События – это события. Они происходят. Они – правда. Однако правда различна в разных измерениях. Вполне вероятно, что на Земле существует некое измерение, похожее на ваше, где сходные события еще только собираются произойти… – Райнал улыбнулся. Граф Брасс хмурил загорелый докрасна лоб, приглаживал усы и покачивал головой, словно считал Райнала сумасшедшим. – У тебя иное предположение, граф Брасс?

– Мне интересна политика, – сказал граф Брасс. – Более абстрактные области философии никогда меня не занимали. Мой разум не привык следить за ходом подобных рассуждений.

Хоукмун засмеялся.

– Мой тоже. Похоже, только Боженталь понимает, о чем толкует Райнал.

– Кое-что, – признался Боженталь. – Только кое-что. Ты считаешь, что Калан может находиться в каком-то ином измерении Земли, где, скажем, существует граф Брасс, не совсем похожий на того графа Брасса, который сидит сейчас рядом со мной?

– Что? – возмутился граф Брасс. – У меня имеется двойник?

Хоукмун снова засмеялся. Однако лицо Боженталя было серьезно, когда он отвечал:

– Не совсем так, граф Брасс. Насколько я понимаю, в этом мире ты и сам двойник, да и я тоже, если на то пошло. Мне кажется, это не наш мир, и прошлое, которое мы помним, отличается некоторыми деталями от того прошлого, какое помнит друг Хоукмун. Мы здесь незваные гости, хотя это и не наша вина. Нас притащили сюда, чтобы мы убили герцога Дориана. Однако, если отбросить в сторону соображения некой извращенной мести, почему бы барону Калану не убить герцога Дориана собственноручно? Зачем ему использовать нас?

– Из-за последствий, если верна твоя теория, – вставил Райнал. – Его действия могут противоречить неким иным действиям, что не в его интересах. Если он убьет Хоукмуна, что-нибудь случится с ним самим, цепочка событий сложится иначе и станет сильно отличаться от той цепочки событий, которая сложится, если его убьет кто-то из вас.

– Однако должен же он был допускать возможность, что нас не удастся обмануть и заставить убить Хоукмуна.

– Вряд ли, – сказал Рейнал. – Мне кажется, барон Калан искаженно воспринимает действительность. Именно по этой причине он и упорствует, уговаривая вас убить Хоукмуна, хотя совершенно очевидно, что вы заподозрили неладное. Должно быть, он выстроил какой-то план, основанный на ожидаемой гибели Хоукмуна в Камарге. Потому-то всё больше и больше впадает в истерику. Несомненно, у него зреют еще какие-то планы, и он видит угрозу своим замыслам, поскольку Хоукмун по-прежнему жив. Это еще одна причина, по которой он уничтожил тех из вас, кто открыто напал на него. У него имеется какое-то уязвимое место. И было бы очень хорошо выяснить, где именно он уязвим.

Хоукмун пожал плечами.

– Каковы наши шансы выяснить это, когда мы даже не знаем, где именно скрывается барон Калан?

– Вероятно, его можно разыскать, – задумчиво протянул Райнал. – Существуют некоторые приборы, изобретенные нами в тот период, когда мы только учились перемещать наш город через измерения, чувствительные аппараты, которые способны прощупывать многочисленные слои мультивселенной. Только надо их подготовить. Мы использовали всего один щуп, чтобы наблюдать за этим участком нашей собственной Земли, пока сами мы были скрыты в других измерениях. Но привести в действие другие приборы можно довольно быстро. Это поможет вам?

– Поможет, – заверил Хоукмун.

– Означает ли это, что у нас появится шанс добраться до Калана? – пробурчал граф Брасс.

Боженталь положил руку на плечо человека, который спустя много лет станет его ближайшим другом.

– Ты слишком порывистый, граф. Приборы Райнала могут лишь видеть через измерения. Но я уверен, что путешествовать через них – совсем иное дело.

Райнал склонил голову с узким лицом.

– Это верно. Тем не менее посмотрим, сумеем ли мы обнаружить барона Калана из Темной Империи. Довольно велика вероятность, что у нас ничего не получится, ведь на одной только Земле измерений бесконечное множество.

Весь следующий день, пока Райнал и его соплеменники работали со своими машинами, Хоукмун, Боженталь и граф Брасс отсыпались, восстанавливая силы, растраченные за время пути до Сориандума и в сражении с металлическим зверем.

Затем, уже вечером, Райнал вплыл в окно, и лучи закатного солнца подсветили его молочно-белый силуэт.

– Они настроены, наши приборы, – сообщил он. – Готовы пойти со мной? Мы как раз начинаем прощупывать измерения.

Граф Брасс вскочил на ноги.

– Да, мы идем.

Два товарища Рейнала вплыли в комнату, втроем они подхватили гостей могучими руками, подняли через окно на следующий этаж, где стоял ряд машин, непохожих ни на одну из виденных ими раньше. Как и та кристаллическая машина, перенесшая в другое измерение замок Брасс, они больше походили на драгоценные камни, чем на приборы, некоторые из этих драгоценностей были в человеческий рост. Над каждым из приборов парил представитель призрачного народа, оперируя драгоценными камнями поменьше, чем-то смахивавшими на ту маленькую пирамидку, которую Хоукмун успел разглядеть в руках барона Калана.

Тысячи картинок мелькали на экранах, пока щупы пронизывали измерения мультивселенной, являя им странные, чуждые виды, многие из которых мало походили на то, что видел Хоукмун на родной Земле.

Затем, спустя час, Хоукмун воскликнул:

– Вот он! Звериная маска! Я видел.

Оператор машины коснулся нескольких кристаллов, стараясь зафиксировать изображение, так стремительно промелькнувшее на экране. Но оно ускользнуло.

И снова щупы начали пролистывать измерения. Еще дважды Хоукмуну казалось, что он видит доказательства присутствия где-то рядом Калана, но оба раза они снова теряли изображение.

Но затем наконец им повезло, они увидели белую светящуюся пирамиду, и то была безошибочно узнающаяся пирамида, в которой путешествовал барон Калан.

Чувствительные датчики уловили особенно четкий сигнал, поскольку пирамида как раз сама завершала путешествие по измерениям, возвращаясь, как понадеялся Хоукмун, к себе домой.

– Теперь мы с легкостью за ней проследим. Смотрите.

Хоукмун, граф Брасс и Боженталь столпились вокруг экрана, который показывал движение молочно-белой пирамиды, пока она наконец не остановилась и не начала делаться прозрачной, являя взглядам злобную физиономию барона Калана Витальского. Не подозревая, что за ним следят те, кого он мечтает стереть с лица земли, Калан вылез из пирамиды, шагнув в большую, темную, неприбранную комнату, которая, вероятно, копировала его старую лабораторию в Лондре. Он хмурился, пролистывая сделанные заметки. Рядом с ним появился кто-то еще, заговорил, однако трое друзей не слышали слов. Человек был одет по традиции старой Темной Империи: огромная, громоздкая маска на голове, полностью скрывающая лицо. Изготовленная из металла, разноцветная маска очертаниями напоминала голову шипящей змеи.