Хроники замка Брасс - Майкл Муркок

– Сапфир, – торопливо проговорил Райнал. – Коснись сапфира. Это всё, что от тебя требуется. Желаю тебе, успеха в другой Лондре, Дориан Хоукмун!

Хоукмун протянул руку и коснулся сапфира, висевшего в воздухе перед ним.

И сфера в ту же секунду начала вращаться вокруг них, хотя и он сам, и граф Брасс остались неподвижны. Теперь они погрузились в непроницаемую темноту, но сквозь стены шара они видели впереди белую пирамиду.

Неожиданно засияло солнце, и перед ними возникли зеленые скалы. Впрочем, они исчезли так же стремительно, как и появились. Быстро промелькнуло еще несколько картин.

Мегалиты из света, озёра из кипящего металла, города из стекла и стали, поля сражений, на которых бились многие тысячи, леса, сквозь которые брели призрачные великаны, замороженные моря. И всё время пирамида маячила перед ними, как будто переходя с одного плана Земли на другой, минуя миры, казавшиеся совершенно чуждыми, и миры, казавшиеся точными копиями мира Хоукмуна.

Однажды Хоукмуну уже довелось путешествовать по измерениям. Однако тогда он бежал от опасности. Теперь же он сам стремился ей навстречу.

Граф Брасс начал подавать признаки жизни.

– Что там было? Я помню, как пытался напасть на барона Калана, решив, что хотя бы смогу уничтожить его, прежде чем вернусь в небытие. А в следующий миг я уже в этом… этой повозке. Где же Боженталь?

– Боженталь начал понимать суть замысла Калана, – мрачно пояснил Хоукмун, не сводя глаз с пирамиды впереди. – И потому Калан отправил его обратно, откуда бы он ни пришел. Но Калан еще и проговорился. Он сказал, что меня по ряду причин должен убить кто-то из друзей, другой слуга Рунного посоха. И тогда, сказал он, моему товарищу будет гарантирована жизнь.

Граф Брасс пожал плечами.

– Для меня это по-прежнему какая-то нелепица, порожденная извращенным умом. Какая разница, кто тебя убьет?

– Вот что я скажу, граф Брасс, – рассудительно начал Хоукмун. – Я часто повторял, что отдал бы что угодно, лишь бы ты не пал тогда на поле боя под Лондрой. Я даже пожертвовал бы жизнью. Поэтому, если когда-нибудь придет такое время, что тебе потребуется всё, обещанное мною, ты всегда сможешь меня убить.

Граф Брасс засмеялся.

– Если ты захочешь умереть, Дориан Хоукмун, то наверняка сможешь подыскать себе какого-нибудь хладнокровного убийцу в Лондре или куда мы там сейчас направляемся. – Он убрал в ножны сверкающий медной рукоятью палаш. – А я поберегу силы для встречи с бароном Каланом и его прислужниками!

– Если только они уже не подготовились к встрече, – сказал Хоукмун, пока перед ними всё быстрее и быстрее сменялись картины разных реальностей. У него закружилась голова, и он закрыл глаза. – Путешествие сквозь бесконечность, кажется, длится уже бесконечно! Когда-то я проклинал Рунный посох за то, что он вмешивается в мои дела, а теперь мне бы очень хотелось, чтобы здесь появился Орланд Фанк и дал дельный совет. Однако уже совершенно ясно, что Рунный посох не имеет к происходящему ныне никакого отношения.

– Ну и ладно, – проворчал граф Брасс. – На мой вкус, в этом деле и без того избыток магии и науки! Я буду счастлив, когда это закончится, даже если это будет означать и мой конец!

Хоукмун закивал. Он вспоминал Иссельду и детей, Манфреда и Ярмилу. Он вспоминал мирное существование в Камарге – с каким наслаждением он наблюдал, как возрождается жизнь на болотах, как зреет урожай! И он горько сожалел, что позволил заманить себя в ловушку, очевидно расставленную для него бароном Каланом, который отправил графа Брасса в иное время, чтобы смущать жителей Камарга.

И тут его кольнула еще одна мысль. А вдруг всё это – ловушка?

Может быть, на самом деле барон Калан хотел, чтобы они последовали за ним? Вдруг прямо сейчас их заманивают навстречу гибели?

Граф Брасс, неудобно лежавший у закругленной стены сферы, застонал и перевернулся, громыхнув медным доспехом. Он всмотрелся сквозь мутно-желтую стенку, наблюдая, как снаружи мелькают ландшафты, сменяясь ежесекундно. Пирамида по-прежнему маячила впереди. Время от времени внутри просматривался силуэт барона Калана. И поверхность его транспортного средства начинала сиять знакомой ослепительной белизной.

– Фу, глаза болят! – буркнул граф Брасс. – Устали от такого количества разнообразных видов. А голова болит, когда я пытаюсь понять, что именно с нами происходит. Если мне придется когда-нибудь рассказывать об этом приключении, после такого мне верить перестанут!

А в следующий миг Хоукмун сделал знак, чтобы он молчал, потому что картины снаружи стали сменяться гораздо медленнее, пока наконец вовсе не прекратили мелькать. Они зависли в темноте. За стенами сферы они видели только белую пирамиду.

Откуда-то хлынул свет.

Хоукмун узнал лабораторию барона Калана. Он действовал быстро и интуитивно.

– Скорее, граф Брасс, мы должны выйти из шара.

Они вывалились из портала, похожего на занавеску, на грязные каменные плиты пола. Им повезло: они оказались у дальней стены лаборатории, скрытые несколькими большими, безумного вида машинами.

Хоукмун увидел, как сфера дрогнула и исчезла. Теперь бежать из этого измерения можно было только в пирамиде Калана. Знакомые запахи и звуки нахлынули на Хоукмуна. Он вспомнил, как впервые оказался в лабораториях Калана в качестве пленника барона Мелиадуса и ему в голову вживили Черный Камень. Странный озноб пробрал его до костей. Кажется, их прибытие осталось незамеченным, поскольку всё внимание слуг Калана, скрытых змеиными масками, сосредоточилось на пирамиде: они держали наготове маску Калана, чтобы подать ему, как только он выйдет. Пирамида медленно опустилась на пол, и Калан вышел, молча принял маску и сразу надел. В его движениях сквозила какая-то поспешность. Он что-то сказал слугам, и они последовали за ним, когда он вышел из лаборатории.

Хоукмун и граф Брасс осторожно выдвинулись из-за машин. Оба держали наготове обнаженные мечи.

Удостоверившись, что в лаборатории действительно никого, они стали решать, как им быть дальше.

– Может, дождаться, когда Калан вернется, и убить его на месте, – предложил граф Брасс, – а потом бежать на его пирамиде?

– Мы не умеем управлять его машиной, – напомнил Хоукмун другу. – Нет, думаю, нам стоит побольше узнать об этом мире и планах Калана, прежде чем его убивать. Ведь пока мы знаем только то, что у него имеются союзники более могущественные, чем он сам, и они смогут довести задуманное им до конца.

– Что ж, справедливо, – согласился граф Брасс. – Однако это место заставляет меня нервничать. Мне никогда не нравилось в подземельях. Предпочитаю открытые пространства. Вот почему я никогда не задерживался надолго ни в одном городе.