Ванька 2 - Сергей Анатольевич Куковякин

class="p1">В этом секторе рынка ещё и акулы плавают. Стальными зубами большие куски себе отхватывают. Чего у них только нет — не желаете российскую куколку, так пожалуйста — вот вам немецкая, французская… Любая. Не хуже, чем в Вене или Париже.

Оптом и в розницу детскими игрушками Константин Иванович Морозов в доме Худяковых по Вороньей улице с большим успехом торгует. Ему их из-за границы Северным морским путём везут в устья Оби и Енисея. Уже оттуда они в Москву и попадают.

На Маросейке обосновался и коммерцией в данной сфере занимается Арнольд Андреевич Шварцкопф. Его магазин весьма популярен у столичной публики.

Опять же на Вороньей улице можно купить игрушки у Ивана Тихоновича Тихомирова. Начинал он с продавца в магазине игрушек и щепных товаров, а вон как развернулся… Своё дело открыл и успешно его ведёт.

Андрей Сорокин имеет склады на Никольской. Не только ремесленные изделия, но всем и всякому игрушки предлагает. Оптовый прейскурант рассылает каждому желающему.

Хаспеков своих небьющихся кукол начал выпускать…

Николай Филиппович Аксенов в Сергиевом Посаде и в Москве вовсю разворачивается…

Евдокия Дойникова, не смотри, что не мужик, а свою хорошую копеечку имеет на продаже заводных кукол и слонов, танцующих дам, посуде для кукол, играх…

Золотарев, Слизков, Зайцев… Всех и перечислить трудно.

Старший продавец игрушек в торговом центре Мюръ и Мерилизъ протёр свои очки. Александр Игнатьевич без них не очень хорошо видел. Прямо скажем — плохо.

Перед ним сейчас каталог на 1904 год находился. Предложение товара, не будем излишне скромничать, большое, но торговые площади ограничены. Аренда, знаете ли, кусается… *

Что выставить в первую очередь, чем маленьких покупателей так привлечь, чтобы кошельки их родителей широко раскрылись? От объема продаж вознаграждение за труд Александра Игнатьевича напрямую зависит.

Может всего понемногу? Раньше так хорошо торговля шла…

Первое, что выбрал Александр Игнатьевич, была заводная кошка металлическая производства фирмы Guntermann. Чем-то она привлекла Александра Игнатьевича. Наверное, выражением своей мордочки. Ну, и на кошечек не только малыши клюют, но и их мамочки, что покупки любимым чадам делают.

Из образовательных игр Александр Игнатьевич решил в первую очередь на витрину поместить телефон в разобранном виде. За шесть рублей тридцать пять копеек. Уже собранный, действующий более десяти рублей стоит. Собрать такой из готового набора — чепуха на постном масле. Будут брать набор, будут. Чутьё так опытному продавцу, причем — уже даже старшему, подсказывает.

Игрушечные кухни немецкой фирмы Marklin — обязательно выставить. К ним ещё и набор кукольной посуды прилагается. Причем, в нескольких вариантах. Побольше — готовьте шесть рублей, одни кастрюли берете — тогда всего в четыре рубля покупка обойдётся. Посуду можно и отдельно приобрести, но — без кухни не интересно.

Детская швейная машинка!!! Выставляем!!! Сейчас же!!! Фирма Mueller в рекомендациях не нуждается. Всего-то четыре пятьдесят. Ещё и деревянный футляр к машинке прилагается.

Солдатики. Не какие-то там оловянные. Времен Очакова и покоренья Крыма. Самые настоящие из целлулоида. Их мама — не какая-то тебе обгрызенная ложка.

Александром Игнатьевичем были отобраны из каталога для приоритетной выкладки на витрине также шарманка с пляшущими куклами, подводная лодка фирмы Carette, паровоз с четырнадцатью вагонами, кукольное приданое для мальчика и девочки и собака в меху, которая прыгающая за семьдесят копеек.

На сегодня, пожалуй, хватит.

Необходимо Александру Игнатьевичу отдохнуть.

Ночью ему немало потрудиться придётся.

Присмотренная на Арбате лавочка не самая богатая, но иконы там…

* — каталог выложен в доп. материалах

Глава 40

Глава 40 Иконоборец

Александр Игнатьевич хотел уже каталог закрыть, но передумал.

Ещё немного можно и нужно поработать.

Ну, минуток пять…

Перелистнул несколько страничек.

Вот. Выставлять или нет? Пожалуй, да.

Судьба медной пушки на железном лафете за восемьдесят копеек была решена.

Старший продавец игрушек уже много лет жил двойной жизнью. Хороший семьянин, любящий отец, толковый работник — это одна его половинка.

Про вторую никто и не подозревал. Александр Игнатьевич умел таиться.

Он был иконоборцем. Радикальным. Идейным. Беспощадным. Имеющим историческое и философское обоснование своей деятельности.

Что Закон Божий говорит?

«Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, что на земле внизу, и что в воде ниже земли. Не поклоняйся им и не служи им; ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвёртого рода, ненавидящих Меня, и творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои.»

Вот именно — и никакого изображения…

Разрушать, уничтожать иконы необходимо. Так Закон Божий гласит. В понимании Александра Игнатьевича.

Священные изображения — это идолы, а культ почитания икон — самое настоящее идолопоклонство. Так твёрдо верил старший продавец игрушек.

Вон, в давние времена, люди-то не глупее теперешних были. Императоры даже запрещали почитать иконы. Тот же Лев III Исавр. Целой Византией правил, династию основал. На большом совете всего своего государства император прямо так и сказал: «…так как приготовление икон — дело дьявольского искусства, то не должно им поклоняться.»

Сын его, Константин V был ещё жестче отца в отношении к почитателям икон.

Платон…

Ориген…

Дидим Слепец…

Евагрий Понтийский…

Евсевий, епископ Кесарийский…

Епифаний Саламинский…

Сам Жан Кальвин требовал удаления икон из церквей.

Томас Кранмер, лидер Реформации и архиепископ…

Томас Кромвель…

Ознакомившись с их трудами, Александр Игнатьевич знал, что икона — это только бездушный кусок дерева, и те, кто обращаются к ней с молитвами, ничем не отличаются от язычников, поклоняющихся бездушным идолам…

Не признавал продавец игрушек постановления Седьмого Вселенского Собора в Никее. Ни капельки.

Значит — уничтожать иконы надо.

Он и уничтожал.

Беспощадно.

Правдами и неправдами узнавал, где одинокие старички или старушки умирали. Их ещё до погоста не довезли, а Александр Игнатьевич в опустевшие жилища проникал. После его посещений иконы пропадали. Больше их никто и не видел. Уничтожал изображения святых продавец игрушек.

Несколько сожженных церквей за Александром Игнатьевичем числилось. С ними и десятки икон сгорели.

А, сколько он изображений на стенах храмов испортил…

Где гвоздиком поковыряет, где, пока никто не видит — краски плеснет.

Вандализм, это самый настоящий, но Александр Игнатьевич так не думал.

В последнее время он и до антикварных магазинов добрался. Там иконы — не чета тем, что у умерших одиноких старух. Глядя на них, у Александра Игнатьевича руки тряслись и внизу живота огонёк загорался.

Очередным объектом грабежа было намечено торговое заведение Ильи Ильича. Иконоборец несколько раз сей магазин посетил, на месте сориентировался. Вокруг всё обследовал. Получалось, что с самого Арбата — опасно. Однако, был ещё и другой путь проникновения. Его продавец игрушек не сразу, но обнаружил.

Оставалось только теперь ночи дождаться и действовать.

Тёмные дела то же время суток любят.

Не даром Илья Ильич встревожился. Почуяло его сердце нехорошее.

Часики тикали, всё меньше времени до посещения незваным гостем антикварного магазина оставалось.

Александр Игнатьевич уже предвкушал, как он сегодня…

Глава 41

Глава 41 Антикварная лавка

Москва — это большая деревня.

Правильно говорят.

Многие многих здесь знают.

Не все всех, понятное дело. Это же не село Федора.

Не в первый раз я уже с таким сталкиваюсь.

Ещё в «Орле» я к месту про нашего преподавателя-библиофила упомянул. Оказалось, что Илья Ильич его знает. Знаком, довольно хорошо, причем. Даже номер телефона доктора у него в книжечке записан.

Москва — вполне себе европейская столица и телефонов тут немало. У докторов-то многих они есть. Им по роду профессиональной деятельности телефоны необходимы. Да, не дешево они обходятся, но иметь аппарат надо. Положение обязывает.

Когда вопрос о моей помощи по охране возник, Илья Ильич долго не думал. Согласился. Он о своей коммерции душой болеет. С её его семья кормится.

Я подсказал антиквару, что про моё ночное отсутствие в казарме можно с врачом, собирателем редких книг, договориться. Тем более, что он у него в знакомцах ходит. Библиофил ещё и куратором нашей учебной группы является. Ну, всех, кто при госпитале проходит обучение на ротных фельдшеров. Отношение к нам, не как