Приказ обсуждению не подлежит - Михаил Нестеров

Вообще тренировки на аналогичных объектах, часто специально построенных, — для спецназа считается абсолютно необходимым элементом подготовки сложных операций за рубежом.

— Тебе нужно встретиться с Директором, — жестко сказал Артемов.

Марта покачала головой:

— Нет. Я сделаю свою работу. Да и Директор ничем не поможет, он не станет вмешиваться в конфликт, за который с него снимут погоны. Это не его дело. Он наверняка все знает, но останется в стороне. Выйди с ним на контакт, и он подтвердит мои слова. Это политика.

Даже в ГРУ есть политическое управление. Я не права?

— Есть, конечно, — слабо улыбнулся Артемов.

— Я была на выставке в историческом музее, — сказала Марта после непродолжительной паузы. — Экспозиция построена по тематическим блокам: «Старые раны», «Повседневность», «Мифы», «Тревога» Это все про меня, не находишь?

Она не дала полковнику ответить. Выругавшись, она резко закончила:

— Пространство для сравнения двух культур!

И пошла прочь.

17

Москва, 7 апреля 2004 года, среда

От Михаэля ДИРЕКТОРУ Альта сообщает, что немецкая фирма «Фаден Ариаднэ» в лице ее представителя Фредерика Волтерса купила вертолет Ми-8 выпуска 95 года и скоростную лодку с жестким каркасом RIB-36 . Вторая сторона, участвовавшая в сделке, — фирма «Альфа-Хеликс», зарегистрированная в Нидерландах. Учредители — два российских бизнесмена. Еще одна фирма, которая фигурирует в этом деле, имеет разрешение на экспорт боевой техники из России.

Примечания.

«Альфа-Хеликс» работает по следующей схеме: находит покупателя и принимает от него деньги на счета банков офшорных зон, затем военная техника расходится по странам Ближнего Востока. На счета «Рособоронэкспорта» деньги не поступают. В двух фирмах, включая Альфа-Хеликс", работает всего шесть человек.

Принимать Ми-8 и RIB-36 будет представитель «Фаден Ариаднэ» Фредерик Волтерс в порту Триполи, Ливан. Сумма сделки, заключенной в Бейруте, неизвестна.

Сумму сделки прикинул сам генерал Ленц. По его расчетам, она колебалась в районе четырех миллионов долларов. Что для немецкого агентства было, конечно, дороговато. «Ариадна» и раньше покупала оружие и вооружение как напрямую, так и через подставные фирмы.

А военную технику — те же вертолеты — для спецопераций арендовала. Нередко на военных базах. И в таких случаях оплачивала работу экипажа.

Теперь ход готовящейся операции просматривался легко. Для перегона вертолета и скоростной лодки из Ливана (например, в Турцию или на Кипр) оформляются на фирму-однодневку документы. На побережье Ливана боевая группа садится в вертолет и берет прямой (утвержденный согласно флайт-плану) курс на Сирию, проводит операцию, возвращается либо на вертолете, либо садится в лодку и на огромной скорости — ни один патрульный корабль не догонит — мчит к побережью той же Турции, где расположены немецкие военные базы и с которыми у «Ариадны», возможно, есть договоренность.

Официально установить сделку «Ариадны» с «Альфа-Хеликс» фактически невозможно Опять же фактически немецкое агентство остается в стороне от диверсии на территории суверенного государства. По сути — классический вариант спецопераций, проводимых наемниками в странах Африки. Потом военная техника снова используется в аналогичных операциях. Только в случае с «Ариадной» все расходы, скорее всего, брал на себя Борович, резонно предположил генерал Ленц.

* * *

Итак, Марта отказалась от встречи с начальником ГРУ. Отказалась по понятным причинам. Артемов делал Марте предложение, больше опираясь на чувства, на жалость к этой женщине. А вот самому пора встретиться со Спрутом. В управлении они часто контактировали, не раз генерал армии лично курировал дела, которые вел старший оперативный офицер Михаил Артемов, помнил его, когда тот носил еще одну майорскую звезду. Теперь вот не носит ни одной.

Встреча генерала и полковника произошла в машине начальника ГРУ — черной «Волге», сделанной по спецзаказу. Спереди и сзади ехали еще две машины сопровождения. В связи с этим полковник припомнил «из архива»:

"На аэродроме меня встречал сам Директор (начальник ГРУ генерал-полковник Федор Кузнецов). С большими предосторожностями я достал из-за пояса драгоценную ампулу и вручил ее Директору. Он немедленно отправился к черной машине, которая стояла тут же, на аэродроме, и передал ампулу в машину.

— А кто там был? — спросил я потом Директора.

— Это Берия…"

Впору пошарить глазами в поисках хотя бы тени Лаврентия Павловича.

— Рад видеть тебя, — сказал Спрут, пожимая руку полковнику.

— Я тоже, — малость дерзнул Артемов, уловив искренние ноты в суховатом голосе генерала армии.

Ленц улыбнулся: ответ Артемова звучал не иначе как «я тоже рад видеть тебя», — Как прошла беседа с Мартой?

«Вольный» Артемов отважился махнуть рукой: «Не спрашивай». Раньше спохватился бы, сейчас же остался непроницаем. Чуть порадовался: все-таки жизнь на вольных хлебах приносит свои удовольствия, вернее, имеет свои преимущества. Хорошо бы и дальше так работать.

Артемов неожиданно пришел к выводу, что этакие «теплые» отношения с бывшим шефом его вполне устраивают. Огорчало одно: они мимолетны, не могут продолжаться сколько-нибудь долго. Лишь раз в жизни можно прокатиться с начальником ГРУ в одной машине, лишь раз в жизни можно скрыть глаза за непроницаемыми стеклами очков и лихо оторваться от мнимого преследования. Грустно немного, но от этого никуда не уйти.

— Пробовал склонить Марту на свою сторону? — в утвердительной форме спросил Ленц.

— Ее нельзя склонить ни в какую сторону, — ответил Михаил Васильевич. — При любом раскладе Марта поверит лишь одному человеку, может быть, даже против логики, — тому, кто держит в руках жизнь ее дочери.

— Отговаривать от акции не пробовал?

— Нет. — И не добавил — товарищ генерал или Игорь Александрович. — Не пробовал. — И спросил:

— Что будем делать? Парней-то надо вытаскивать из тюрьмы. — Вспомнил слова Марты: «Директор ничем не поможет, он не станет вмешиваться в конфликт, за который с него снимут погоны. Он останется в стороне».

Дальше она сказала: «Выйди с ним на контакт, и он подтвердит мои слова».

Вышел. Пора спросить и получить подтверждение.

— Марта сказала, что в ГРУ есть политическое управление, — непрозрачно намекнул Артемов. И не выдержал пристального взгляда начальника. «Не глаза, а надзорный орган».

Спрут с минуту молчал.

— В Минобороны решают провести спецоперацию — без нашего участия, мы знали о ней и были против. Причем подходят к этому вопросу вполне грамотно, имея веские — о нравственности говорить не будем — основания. Да, они совершили ошибку и, похоже, снова собираются ошибиться. Но это их дело. Я всего лишь глава военной разведки, не министр обороны и не глава государства. Хотя как человека вся эта история меня сильно задевает. У меня есть карты, которыми я разобью любую комбинацию, а что дальше? Теперь я говорю как начальник военной разведки. Ну? Дальше мы сможем встретиться не в моей машине, а у меня на даче. Или в пивной, если хочешь.