Переводчик - Александр Шувалов

Кстати, выяснилось, что дедушка Юли жив и нечеловечески бодр, при связях и любимой внучке всегда готов помочь. И дела пошли.

Каждый из основателей стремительно развивающегося предприятия отвечал за свой участок работы. Приятным сюрпризом стал организаторский талант Людмилы. Она возглавила фирму и правила железной рукой. Толя взял на себя руководство производством и научной работой. Как только ему удалось избавиться от интеллигентских соплей и вылезти из бороды Карла Маркса, дела у него пошли очень даже неплохо, в СССР докторскую степень кому попало не давали. Гера взял на себя кадры и безопасность и без дела не сидел.

Все началось с бывшего директора бывшего государственного предприятия: он вдруг решил, что его обманули, и захотел очень много денег и сразу. Приперся, дурак старый, на заводик с двумя зятьями-афганцами и начал пугать окружающих пьяным матом и неумелой распальцовкой. И это бывший-то член бюро райкома. Гостей принял сам Гера и поговорил с ними. В результате беседы зятья набили «папе» морду и вышвырнули его с завода, а сами вернулись и остались, один – завгаром, второй – начальником охраны.

А вот дальше дела пошли куда как серьезные. В девяносто втором некая группировка решила просто и без затей забрать себе «Росмед». Просто пришли в офис стриженые ребята, сказали, что они главные в районе, и на этом основании предложили переписать фирму на них, а прежним владельцам остаться работать на зарплате или убираться к чертовой матери. На размышление дали неделю (не звери же), разбили в офисе пару физиономий (ты че, такой тупорылый ботан), один компьютер, оставили номер телефона для связи и ушли.

А чтобы «ботаны тупорылые» быстрее соображали, тем же вечером подкараулили у подъезда родного дома Толю и зверски избили: сломали челюсть, ключицу, несколько ребер, повредили позвоночник.

Бацунина тогда в Москве не было – ездил в Башкирию, решал вопросы с поставщиками сырья. Вернулся, а тут такое: зять в Склифе, сестре каждый вечер кто-то названивает и хамским голосом интересуется Толиным здоровьем и советует долго с решением не тянуть, а то... И еще, сука такая, спрашивает, как успехи в учебе у дочки.

Гера позвонил по любезно оставленному номеру и назначил ублюдкам встречу на одном из в то время заброшенных складов в 1-м Иртышском проезде. Об этом, если можно, поподробнее.

В то романтическое для всех сфер российской жизни время «Росмед» даже не имел своей серьезной силовой службы, средств не было, да и наездов серьезных не случалось. В общем, Бацунин пригласил поприсутствовать на «встрече без галстуков», или, как сейчас говорят на всей территории ни с того ни с сего загундосившей на фене России, «на стрелке», Сергея и Боксера. Сергей позвал с собой Котова. Саня охотно согласился, от возможности где-либо поприсутствовать и поучаствовать он сроду не отказывался, числился за ним такой грешок.

Гера, Сергей и Боксер сидели на чудом уцелевшей от демократии скамейке возле гостеприимно распахнутых ворот неработающего склада и лениво беседовали о том, о сем, причем Бацунин говорил по-французски, Боксер – по-английски, а Сергей – и вовсе по-китайски. И все понимали друг друга. Так вот незамысловато и пошло коротали время тупые и необразованные офицеры, боевые псы ушедшей в небытие «империи зла».

Из-за угла послышались звуки шаркающей походки, и через некоторое время перед собравшимися появился персонаж, в котором они не сразу и с большим трудом узнали Котова. Бывший опер из ГРУ в то время очень увлекался маскарадами, а потому явился в ортопедическом ботинке, отчего его походка стала ныряющей, с небольшим элегантным горбиком между лопаток и, наконец, с нашлепкой на голове в виде обширной лысины, чуть прикрытой прядью пегих волос. Образ инвалида детства на прогулке венчали громадные старомодные очки с треснувшими стеклами и, на первый взгляд, бамбуковая палка с резиновой накладкой, на которую Котов грузно опирался при ходьбе.

– Здорово, Саня, – поприветствовали присутствующие пришедшего, причем на этот раз Бацунин – на фарси, Боксер – по-вьетнамски, а Сергей – и вовсе по-амхарски. Саня светски поклонился и ответил на монгольском:

– Сайнбайну! – и добавил по-русски: – Тамерлан, привет!

Из-за останков когда-то, еще при советской власти, раскуроченного «Москвича», раздалось глухое, чуть слышное рычание, означающее, очевидно, ответное приветствие.

Кстати о Тамерлане. Это был пес Володи Боксера породы боксер, естественно.

Невысокий, очень мощный пес, уникум в своем роде. Во-первых, необычайно умный. Тот же Саня Котов (к которому Тамерлан почему-то благоволил и даже, помнится, разок дал себя погладить) как-то на полном серьезе заявил Боксеру, что глаза у пса как бы умнее, нежели у хозяина. На что Володя на полном же серьезе ответил, что намедни играл с Тамерланом в карты и тот продул с разгромным счетом 4:6. Во-вторых, тот еще боец. Во дворе дома, где поселились Боксер с Тамерланом, кое-кто из разбогатевших соседей стал заводить модных в то время бультерьеров и ротвейлеров. И как же при такой крутости не натравить своего жуткого пса на спокойно гуляющего Тамерлана? Большинство псов нападать отказывалось, собаки чувствуют... В тех немногих случаях, когда это все-таки случалось, все проходило по одной привычной схеме: сначала Тамерлан рвал на тряпки напавшего пса, а затем Володя избивал попытавшегося вмешаться хозяина. Володю ведь не просто так прозвали Боксером: он был чемпионом мира и Европы среди молодежи, из проведенных девяноста двух боев умудрился проиграть аж три, а из выигранных восьмидесяти девяти только одиннадцать не завершил нокаутом. В-третьих, Тамерлан сдержанно относился к окружающим и вообще человечество не очень любил (Котов не в счет, просто он сам внешне немного походил на пса той же породы), зато Володю обожал и слушался беспрекословно. Так что бандитов ожидал еще тот сюрприз.

– Что с тобой, Саня? – спросил Боксер, с изумлением глядя на столь «похорошевшего» Котова.

– Я в образе, – важно ответил тот и тут же спросил Бацунина: – Как работаем, сразу на кранты или языки нужны?

– Одного Тамерлан живым возьмет, второго я, так что особо не стесняйся.

– Понял. Серега, как служба?

– Служим обновленному отечеству и Паше Мерседесу, – лениво ответил Волков и протяжно зевнул: – Скорее б уж эти клоуны приезжали, а то спать хочу, нет сил.

Тут и бандюки появились, как будто услышали. Подъехали круто, на «восьмерке» и почти небитой «девятке». Из машин вывалилось семеро роскошно экипированных в китайский «адидас» и турецкую кожу бойцов, все, естественно, с цепями. В те наивные времена в бандиты в основном рекрутировались представители спортивных единоборств, пулевая стрельба войдет в моду несколько позже. Так что было на что посмотреть: приехавшие все как один начали крутить шеями и выполнять комплексы разминочных упражнений. При этом они, естественно, не переставали жевать резинку, старательно восстанавливая кислотно-щелочной баланс.

А как они были вооружены?! Кастеты, бейсбольные биты, велосипедные цепи... Прямо продвинутая банда из самого крутого детского сада Гарлема. Почему детского сада? Да потому, что банды младшеклассников там уже вооружены автоматическим и полуавтоматическим оружием. Впрочем, одна единица огнестрельного наличествовала. Ее гордый обладатель остался у машин в позе Чака Норриса из бесконечного тягомотного телесериала о крутом шерифе. Остальные двинулись к Бацунину и его команде. По мере приближения к будущим спарринг-партнерам бандиты расслабились и начали мерзко хихикать, и было от чего: однорукий Гера, Боксер, похожий на нахохлившегося воробья (выступал в юности в категории 67 кг, с тех пор не растолстел), никакой Сергей (надел куртку на два размера больше и ссутулился) и, наконец, Саня Котов, нервно икающий, трясущийся и постоянно хватающийся за сердце. Когда накачанные бандюки (все сплошь бывшие борцы и боксеры) подошли совсем близко, Саня громко сказал «ой» и попытался спрятать свою стодвадцатикилограммовую тушу за хрупкой фигурой Володи. Сереге стало так смешно, что даже спать расхотелось.