Последняя из рода Теней - Яра Горина

— Исправьте это, немедленно! — выдавила она, подивившись своему севшему голосу.

Крайн подошел к ней и гадюки, смеявшиеся над позором первой красавицы, затихли, ожидая скандала.

— Вы можете исправить это сами, — едко ответил советник, озаренный все той же хищной улыбкой. — Если, конечно, внимали моим словам.

— Так простой электрческий импульс способен свести на нет практически любое заклинание из магического кольца и обратить его против вас, — объяснял Крайн притихшим студентам, — Адептка Беллентайн в эту минуту наслаждается последствиями точечной концетрации магического поля своего артефакта. Ее собственная энергия замкнулась.

Ивари заколотило от гнева.

«Да как он смеет так ее позорить! Она никогда его не простит».

От ярости она хватала ртом воздух, словно вытянутая на сушу рыба. Глаза защипало.

Самодовольство сползало с его лица, уступая место растерянности.

— Просто снимите кольцо, — прошептал Крайн, склоняясь к ее уху, — И простите, я переусердствовал.

В его будничном тоне не чувствовалось ни толики сожаления.

Ивари стянула злополучное украшение, отворачиваясь, чтобы никто не видел слез, брызнувших из глаз. Взбунтовавшиеся волосы тяжелой волной упали на плечи.

— Надеюсь, все убедились, что на мои занятия опаздывать не стоит, — беззаботно сказал Крайн, подобрав сверкнувшее на дубовом паркете изумрудное кольцо.

Следующие лекции прошли, как в тумане. На душе было премерзко, и все попытки Фитоль хоть как-то поднять ей настроение, терпели крах. Казалось, вся академия смотрит на графиню Беллентайн и не стесняется обсуждать. В невинных смешках ей слышалось злорадство, в разговорах — желчные сплетни.

Все мысли Ивари были о мести Крайну, только вот в голову не приходило ничего достаточно вероломного, чтобы по-настоящему досадить ему. Вызвать ревность принца и отплатить за унижение…

Какой хорошей казалась эта идея, но сейчас графиня была полна уверенности: ему все сойдет с рук!

Антуан не заступился за нее даже сейчас, не указал наглому советнику его место. Принц смеялся вместе со всеми, и это вызывало в ней самую большую горечь.

— Да перестань ты уже смаковать свои горести! — взвилась Фитоль, когда они сверялись с путеводителем по академии на подходе к аудитории, где, если верить расписанию, должна была проходить следующая лекция, — Ты выглядишь просто бесподобно! Сама увидишь…

Фитоль взяла Ивари за руку и затащила в близлежащий коридор, прятавшийся за массивной темной дверью с грубыми стеклянными вставками. Редкие маглампы освещали темные стены, увешанные охотничьими трофеями. Оскалившиеся пасти незнакомых чудовищ хорошего настроения не прибавляли.

Оглядев пустынный коридор, подруга достала из миниатюрной сумочки изящное зеркальце в перламутровой оправе. Пожалуй, лишь для зеркальца эта сумочка и была предназначена — крошечная до неприличия, чтобы ни у кого не возникло ни малейших сомнений: Маретти посещает занятия для галочки и ходит исключительно покрасоваться.

Фитоль начала суетливо магичить над отражающей поверхностью, и вскоре зеркало стало увеличиваться в размерах. Спустя несколько мгновений, подруга с глухим стуком приставила его к стене.

— Прабабушкин артефакт. — извиняющим тоном сказала Маретти, — Храню как память.

— И зачем твоей прабабушке понадобилось зеркало, которое из карманного превращается в напольное, — ошеломленно спросила Ивари, равнодушно рассматривая свое отражение.

— Как зачем? Она же с ним на войну ходила! — как само собой разумеющееся объясняла Фитоль.

Ловким движением заправской горничной она пригладила наэлектризованные волосы Ивари и расправила их на плечах.

— Представляю, как твоя бабуля таскала его на поле брани. Идет, а враги-уродцы, завидев себя в зеркале, падают замертво, — с пафосом ответила Ивари и картинно вздохнула, словно собираясь упасть.

Фитоль в ответ только фыркнула и отмахнулась:

— Я рада, что сеньорита «Пойду-Утоплюсь» оттаяла и изволит шутить, но мы не затем сюда пришли. Не заплетаются больше — дарх с ним! Он же говорил, только сутки продержится? Ты шикарно смотришься с распущенными волосами! Может, он это специально устроил?

Ивари принялась разглядывать себя в зеркало. «Она кажется совсем юной!»

Золотистые локоны, вперемешку с совсем светлыми, выгоревшими прядями, были в легком беспорядке разбросаны по плечам. Тонкое муслиновое платье сероголубого цвета, подчеркивало белизну кожи. Синие глаза, в обрамлении темных густых ресниц, поблескивали от недавних слез. В тусклом свете магламп они казались озерами, наполненными ледяной водой.

— И раз уж у нас появился повод похвалиться таким богатством, не дожидаясь праздника Триединой, — весело заявила Фитоль, расплетая сложную прическу, — я буду красоваться с распущенными волосами вместе с тобой!

Ивари с изумлением смотрела на подругу, которая собиралась попрать нормы приличий ради простой забавы. Она так и стояла, открыв рот, пока Маретти вертелась перед зеркалом.

Где-то вдалеке послышался удар колокола. Следующее занятие начнется через семь минут, а им предстоит еще найти аудиторию.

— Ты, похоже, не поняла еще, — глубокомысленно начала Маретти, накручивая на палец непослушную каштановую прядку, — Маги — своеобразный народ, а мы, поступив сюда, отвязались от назойливого внимания нянюшек, компаньонок и гувернанток!

Мысль Фитоль была крамольной, но в чем-то — вполне здравой. Ведь ей действительно частенько претило внимать занудным речам о достойном поведении благородной сеньориты.

«Не делай то, не делай это!» Она уже много лет поступает лишь так, как ей говорят. Любое исключение из общепринятых правил приходится выторговывать хитростью и прятать за показной благовоспитанностью.

«Насколько было бы приятнее жить, делая, что душе угодно. Только вот… лишь скучное следование правилам приносит нужный результат: влюбленных мужчин и одобрение их родителей».

— Кто женится на девушке, которая не бережет свое честное имя? Как мог Крайн так меня опозорить? — гневно ответила Ивари, словно Фитоль была виновата в приключившемся. Внутри, точно натянутая струна лопнула, сдерживающая ее чувства.

— Глупенькая, — покачала головой подруга, оправляя декольте, — Как будто мужчинам действительно есть дело до приличий! Или ты думаешь, что они будут докладывать о твоих промахах маменькам? Наша задача сохранять лишь видимость невинности, остальное — сущая нелепица.

— О, неужели ты… — только и смогла ответить Ивари и залилась краской. Все же понятия о приличных вопросах были вбиты воспитателями намертво.

«Конечно, Фитоль несколько лет провела при дворе, она старше, мать ей абсолютно не интересуется, отец проигрался в карты…» Догадки, одна страшнее другой, роились в голове графини: