Просто скажи "да" - Мирра Блайт

— О да.

О да, мысленно повторил вслед за ней Эндрю, ощутив тепло этого прикосновения к своему бедру, и вдруг окончательно проснулся от огня, охватившего тело. Он оказался на грани того, чтобы позволить себе действовать. Но здравый смысл и укоры совести возобладали. Эндрю упер затылок в жесткие планки кресла, пытаясь заставить себя думать о чем-нибудь другом.

На это потребовалось некоторое время, но наконец он превозмог вожделение и, открыв глаза, уставился в ярко-голубое небо, сосредоточившись на мысли о том, как хорошо сидеть здесь с Мей, прильнувшей к нему, и с сыном, спящим на груди. Это создавало такое чувство полноты, что казалось почти достаточным. Почти…

Раздражающий звонок домофона вторгся в его сон, который длился, казалось, не больше минуты. Его рука, обхватившая Мей, когда та заснула, и шея затекли. С трудом открыв глаза, Эндрю взглянул через голову Мей на наручные часы и обнаружил, что проспал больше часа.

Звонок повторился, и Мей зашевелилась.

— Телефон? — неверным со сна голосом спросила она.

Он тряхнул головой, чтобы привести себя в чувство.

— Нет, домофон.

Передав ей Алекса, Эндрю встал. Войдя в гостиную, он снял трубку.

— Алло.

— Мистер Макги?

— Да.

— Пол Симпсон. Водитель фирмы «Поттер Кар». Я доставил вам машину.

Эндрю снова потряс головой. Действительно ум за разум заходит — он совершенно забыл о том, что новенький автомобиль должны были доставить сегодня.

— Сейчас спущусь.

Взяв со стула рубашку, он вытер полой детские слюни с груди и натянул ее на себя. Взъерошенная Мей со все еще спящим малышом на руках появилась в дверях. Подойдя к ней, Эндрю схватил ее за руку и потянул за собой.

— Пойдем. Нас ждут внизу.

Мей, казалось, не помнила, как ее зовут, не говоря уж о том, чтобы воспринять целую фразу. Она покорно позволила увлечь себя в холл. Захватив ключи, Эндрю открыл дверь и, словно буксир, потащил ее за собой.

Он заполнил бумаги, которые протянул ему водитель, парень лет двадцати, дал ему чаевые и забрал ключи.

Темно-синий автомобиль стоял перед домом, и Эндрю отметил, что все его пожелания выполнены. К ручке дверцы была привязана связка шаров, а на ветровом стекле белела карточка.

Не говоря ни слова, Эндрю забрал у Мей малыша. Да, потребуется немало времени, чтобы до нее дошло. На лице Мей было такое отсутствующее выражение, словно она забыла о назначении всех вещей в мире. Она взглянула на машину, затем снова на Эндрю, все еще ничего не понимая. Сдерживая улыбку, он протянул ей ключи.

Это возымело такой эффект, словно ей за шиворот бросили пригоршню льда. Она замерла, кажется, даже перестала дышать. Наконец, осторожно выдохнув, перевела взгляд с Эндрю на машину, а затем взглянула на ключи в своей руке. Затем глаза Мей округлились, а на лице появилось изумленное выражение.

— О боже!

Это заняло не менее десяти минут, но она все-таки сообразила. Потрясение Мей было очевидным.

— Я не могу принять… это, — наконец прерывающимся шепотом сказала она.

Но на сей раз он перехитрил ее. Эндрю знал, что Мей ни за что не примет от него такого подарка и подстраховался.

— Ты опережаешь события, Поллард, — удивленно поднял он брови. — Прочти сначала карточку.

Она как-то странно взглянула на него, затем подошла к машине, взяла конверт и, открыв его, достала карточку. Эндрю слово в слово помнил то, что написал.

«Дорогой Александр, я хочу, чтобы у тебя было что-то вместительное и надежное для визитов к доктору Стаббсу. Это тебе. Но придется позволить порулить маме до тех пор, пока твои ноги не дотянутся до педалей.

Люблю, папа.»

Он пытался представить, какой будет ее реакция: презрительной, раздраженной, холодной, отчужденной. Казалось, он просчитал все варианты, но с Мей никогда нельзя быть ни в чем уверенным. И на этот раз она поступила так, как он и помыслить не мог: смеясь и плача, бросилась ему на грудь.

Он стоял, боясь вздохнуть. Мей, сразила его наповал. Это было первое спонтанное проявление чувств с ее стороны, и Эндрю был потрясен не менее, чем если бы Земля принялась вращаться в обратную сторону. Понимая, что если не изменит направления мыслей, то немедленно совершит какую-нибудь глупость, Эндрю поглубже втянул в себя воздух и сказал:

— Только помни, Мей: ты не должна давать ему ключи, как бы он ни вопил… А теперь не хочешь ли устроить ходовые испытания?

Она вытерла лицо полой его расстегнутой рубашки.

— Нам нужно детское сиденье, — возразила Мей.

Эндрю быстро скользнул губами по ее волосам.

— Предусмотрено, мэм. Тебе просто нужно сесть за руль — и вперед.

— Это уж слишком — даже для тебя.

Эндрю усмехнулся.

— У меня есть великолепный бухгалтер, который поможет мне свести концы с концами. — И, не дав ей опомниться, потащил к водительскому месту. — Поехали. Один кружок, пока Смерч не разбушевался.

— Но у меня нет с собой водительских прав, — растерялась Мей.

— К черту права! Парень хочет испытать свою новую игрушку.

Они проехали не меньше десяти кварталов, прежде чем Алекс проснулся и оповестил весь мир о том, что голоден…

Эндрю не знал, почему с нее слетела защитная броня: то ли потому что Мей смертельно устала, то ли потому что была в восторге от машины, но этим вечером все было иначе. Впервые за несколько месяцев Эндрю почувствовал, что может прикасаться к ней, не боясь испугать ее. И он каждой клеточкой своего тела жаждал этого. Но не торопил события. И не позволял надежде возобладать над здравым смыслом.

К несчастью, следующие четыре дня были настоящим адом. Сначала возникли неотложные проблемы на работе. Затем подошло время планового врачебного осмотра малыша, что потребовало более масштабных приготовлений, нежели полноценная военная кампания. Эндрю даже не представлял, как много всего нужно для того, чтобы вывезти ребенка из дома на несколько часов. Слава богу, он купил эту новую машину!

Алекс, разумеется, демонстрировал доктору Стаббсу ангельские стороны своего характера. Был само очарование. Эндрю даже начинал подозревать, что парень терзает их просто для того, чтобы им жизнь медом не казалась. Здоровье «головастика» оказалось в полном порядке.

Александр, удививший их у врача безупречным поведением, дома наверстал упущенное. Самый продолжительный период непрерывного сна составлял два часа, и вечером Мей и «головастик» заснули прямо за обеденным столом. Это было бы смешно, когда бы не было так грустно.

И чем ближе был уик-энд, тем нервозней становилась Мей. Хуже того — она паниковала. Слонялась из конца в конец квартиры в то время, когда должна была спать, и никак не могла принять решения. То она не хотела ехать, то хотела. То решала, что лучше всего Эндрю отправиться вдвоем с ребенком. Если бы у Эндрю были силы, он привязал бы ее к кровати. До рождения ребенка он и не подозревал, что Мей умеет в отчаянии заламывать руки. Правда, раньше он не видел и как она плачет. Зато теперь получал и то и другое сполна. Он решил, что все дело в гормонах. Во всех книгах так было написано. Но что, черт возьми, можно узнать из этих книг?!