Соблазнить негодяя - Лорен Хит

— Как думаете, долго еще доктора ждать?

— Недолго, — ответил герцог.

— Когда мой братец говорит «фас», в нашей округе все бегут выполнять команду.

— Ты всегда был слишком несдержанным, когда у тебя что-то болело.

— Если не нравится, никто тебя здесь не держит.

Айнсли скрестил на груди руки и оперся спиной о столбик на углу изножья кровати. Его темные волосы, казавшиеся рядом со светлыми кудрями брата совсем черными, придавали ему мрачный и даже демонический вид.

— Я все же думаю, нужно рассказать матери…

— Нет, только когда все это закончится. Она будет волноваться, а сделать все равно ничего не сможет, — напряженным от боли голосом процедил Стивен.

Видя его страдания, Мерси захотелось хоть как-то облегчить его состояние.

— Тебе просто не нравится, что Лео волочится за ней, — сказал герцог.

— И это тоже. Он как хорошо выдрессированный пес.

— Он любит ее. — Айнсли усмехнулся Мерси. — Вы могли это заметить во время обеда.

Она улыбнулась.

— Я заметила.

— Мне он нравится, — сказал Айнсли. — А Стивену нет, потому что Лео тоже претендует на ее внимание, львиная доля которого всегда доставалась Стивену. Он у матери любимчик.

— Я не верю, что у матерей бывают любимчики, — возразила она.

— Верьте мне. У нашей матери есть.

С появлением доктора все разговоры смолкли.

Это был пожилой господин с умелыми руками, что, впрочем, не оградило Стивена от боли во время осмотра, которую он стоически пытался скрыть. Судорожное дыхание и напряженная поза показывали, каково ему на самом деле.

Он испытывал страшные мучения.

На лбу у него выступили капельки пота, и, когда он снова, как за обедом, впился взглядом в Мерси, она подумала, что, наверное, ее вид отвлекает его от боли. Ее рука невольно скользнула под его ладонь, и он сжал ее сильными пальцами. Его било мелкой дрожью.

— Хорошо, что вы лежите на удобной кровати, — сказала она, чтобы как-то отвлечь его внимание от осмотра. — И здесь спокойно.

Он зыркнул на нее так, словно она произнесла несусветную чушь. Может, он и прав: наверное, ей самой нужно отвлечься.

— Я всегда считала, что в госпитале у каждого должна быть своя палата или хотя бы отгороженный закуток. Можно представить, что чувствуют выздоравливающие, видя мучения остальных. Но здесь вам будет намного лучше. О вас позаботятся.

Если ему было что на это ответить, слова эти остались за стиснутыми зубами. Достав из кармана носовой платок, она вытерла его вспотевший лоб.

— Черт! — вдруг вскричал он.

— Простите, майор, у меня такие неуклюжие пальцы, — быстро произнес доктор Робертс. — В наших краях боевые раны, знаете ли, редкость, но мне кажется, что вы правы, мисс Доусон. Положение серьезное. Пожалуй, лучшее, что мы можем сделать, — это немедленно извлечь то, что находится внутри.

— Как вообще что-то могло попасть внутрь? — спросил герцог.

— Это зависит от тяжести раны, от объема потери крови, от условий в госпитале. — Доктор пожал плечами. — Не думаю, что это такая уж редкость. Медицина — неточная наука. Но не волнуйтесь, я в два счета все исправлю. И знаете что, майор, вам повезло. — Он открыл свой чемоданчик. — У меня с собой эфир.

— Нет.

Это было произнесено громко, с напором, говорившим о том, что Стивен не потерпит возражений, и все же Мерси сказала:

— Так вам будет легче.

— Я должен видеть, что он будет делать.

Не должен. Она знала, что этого нельзя допустить. И он сам не мог этого не знать. Без эфира мучения стали бы еще ужаснее. Его пришлось бы удерживать силой, чтобы предотвратить естественные попытки уклониться от скальпеля. Ну почему он такой упрямый?

— Пожалуйста! — Она накрыла ладонью его руку. — Я видела, как мучились люди, которым не хватило эфира. Вы должны принять этот небольшой подарок судьбы.

— Кроме вас мне не нужно подарков.

Айнсли фыркнул:

— Ты не упускаешь возможности пофлиртовать даже в таком состоянии.

От слов Стивена сердце Мерси заколотилось, а после слов Айнсли опять успокоилось. Конечно, Стивен сделает все, чтобы она стала его союзницей. Разве в госпитале он не заставил ее смотреть в другую сторону, когда ему вздумалось пойти погулять, игнорируя предупреждение врачей, что ему ни в коем случае нельзя вставать с кровати? Разве не подмигнул он ей однажды так озорно, что она послушно принесла ему флягу со спиртным? Мерси без лишних слов выгнали бы из госпиталя, поймай ее тогда мисс Найтингейл. С ним любой, даже самый обычный поступок казался почти подвигом.

— Она совершенно права, майор. Я тут собираюсь изрядно покопаться.

— Прошу вас! — снова взмолилась Мерси, желая, чтобы именно ее слова его убедили.

Сжав руку Мерси, он притянул ее к себе.

— Только если вы пообещаете, что он не отрежет ногу. Обещайте!

— Не думаю, что до этого дойдет, но доктору лучше знать.

— Да я не выдержу, сойду с ума, если потеряю ее! Дайте слово.

От ноток отчаяния в его голосе сердце ее обливалось кровью. Сколько обещаний она дала и не смогла выполнить? Они сводили ее с ума, наполняли сны кошмарными видениями. Но он, похоже, не помнил, о чем просил ее и о чем так и не попросил. Она давно пришла к этому выводу. Они были практически чужими людьми, проведенное вместе время было слишком коротким, и он, скорее всего, вовсе не запомнил обстоятельств той ночи, которую они провели вместе. Но она никогда не забудет, каким жестоким он становился, когда ему поневоле приходилось причинять зло другим. Он был храбрым, сильным, непреклонным в своих убеждениях. Она знала, что у него большое сердце, он не раз на ее глазах убеждал умирающих товарищей, что не оставит их до самого конца, и те отходили в мир иной со спокойной душой.

Бывало, он лгал ради благой цели. Она могла сделать то же самое.

— Обещаю.

Наклониться и поцеловать его в лоб казалось чем-то вполне естественным. Так бы она поцеловала на удачу своего сына. Мерси не могла объяснить тягу к этому человеку, поселившуюся в ее сердце, но она была там, кипящая и необратимая. Она привезла ее в Париж, потом в Лондон и наконец сюда, на это место у его кровати.

Она почувствовала губами лихорадочный жар и стала молиться про себя, чтобы не было слишком поздно, чтобы его ногу еще можно было спасти. Чтобы его еще можно было спасти.

— Вы поможете мне, мисс Доусон? — спросил доктор.

Она в ужасе замерла. Мерси не жалела ни об одной секунде, потраченной на выхаживание раненых и больных, но помогать при операциях у нее никогда не хватало смелости. И все же она, собравшись с духом, решительно повернулась лицом к доктору: