Джуна. Одиночество солнца - Светлана Савицкая

И так далее, и так далее… Отзывы о многих болезнях и на многих языках…

Ассирийцы, восприняв невероятную популярность Джуны, предложили ей стать их царицей.

Я подчеркиваю, это было так, а не иначе. Не Джуна себя провозгласила царицей. А ассирийцы попросили ее на почетную миссию.

Чтобы научиться рисовать, надо сначала научиться видеть. Малевать могут все, копировать способен и фотоаппарат, и мобильный телефон, но, как считается в живописи, «лицо художника» трудно обрести.

Джуна оставила свой след в живописи. Ее картины узнаваемы. Знаковы. Символичны. Монументально-оригинальны. Они остались в коллекциях президентов, лордов, правящей элиты церкви, представителей интеллигенции России и других стран всех континентов.

Подойдя к ним, вы, не сомневаясь, скажете, чьей кисти эти работы.

Видение себя, точнее, попытка распознать собственный внутренний мир, предназначение стало целью поиска живописи и графики Джуны.

Ее трудно за то упрекать, ведь ни один человек на планете не смог бы стать мастером, что изобразил бы ее истинную. Духовную. Нашей Маргарите ничего не оставалось делать, как стать Мастером самой. Самой сшить для себя масонскую шапочку или надеть мальтийский крест и написать роман в пятистах изображениях себя. Согласитесь, оригинальный подход к живописи! Писали же известные поэтессы тысячи стихов о себе любимых.

Зная о размере своих небольших, но ярких черных глаз, она старалась их максимально увеличить на рисунке. На холсте. И даже на скульптуре. К тому же, по возможности, раскрасить.

Глаза в пол-лица синего, голубого, зеленого цвета – постоянно используемый прием гротеска – дают некую специфику всего творчества, инопланетный колорит. Романтичность. Возвышенность. Духовность. Обратная перспектива в пространстве ее зарисовок, как на иконе, переворачивает ряд представлений о реальности. Заставляет остановиться. Задуматься. Узнаваемое ее лицо вы тут же видите на портрете ее глазами, глазами художника. Это та же Джуна, но уже совершенно другая энергетическая сущность, по мановению кисти или карандаша обретшая истинную плоть.

Кроме того, Джуна любила изображать себя в рост. Эта черта достаточно распространена у женщин. Все они предпочитают фотографироваться, чтобы видно было новые туфли или босоножки…

У Евгении Ювашевны тоже есть особенности фигуры. Она длинноногая.

Собственная фигура стала для Джуны предметом изображения на полотнах, коих она сотворила более пятисот. Но и в этом она пыталась утрировать, увеличивая не только ширину и величину своих глаз, но и удлиняя ноги (пусть не за счет туфель или другого вида обуви, сознательно нарушая анатомические законы). Ноги получались гипертрофированно длинными. Невероятно и нечеловечески длинными. Остальные пропорции были нормально соблюдены. Джуна ранняя рисует также длинные-длинные пальцы рук. Длинные шеи. Цветы на очень длинных стеблях. Особенность кривизны угла изгибается, как в сжатом телевизоре.

Изучая живопись Джуны, вы сделаете вывод: ее учитель, давший азы рисунка, передал базовую схему построения фигур на полотне, когда сначала изображается контур обнаженной фигуры, затем дописываются одежды, украшения, аксессуары.

Не все начатое Джуна успевала дорисовывать, оставляя людей без одежды, иногда даже без волос, не одетыми. Неоконченными остались не только картины, но и исследования, поэмы, песни…

Для сборников мы перефотографировали около трехсот полотен и рисунков. Главные герои ее картин – она сама и ее сын Вахтанг. Собственно – всё.

На одной есть изображение отца и матери. Еще одна – портрет, написанный на смерть Талькова.

Да. Встречаются редкие деревья и несколько изображений животных и птиц.

Всегда аккуратно выписаны оголенные стопы ног и кисти рук. Груди. Нос. Рот. Царственные манеры. Иногда появляются специфическая масонская символика, мальтийский крест, всевидящее око, змеи, кубки, пирамиды, троны или пентаграмма.

О цвете хотелось бы сказать отдельно. Тон лиц ее героинь – потусторонне-инопланетный. Это удается художнице благодаря нанесению нескольких слоев длительной росписи полотна. Сначала Джуна накладывала на грунт рисунок карандашом. Затем она использовала гризайль, когда одной лишь коричневой краской наносила контуры будущих людей. Масляная краска «коричневый темный марс» для этой цели идеально подходила. Тела на холстах – живые и теплые. Но тени наносила она холодные. Голубым ультрамарином. Иллюзия наблюдения над людьми, обладающими «голубой кровью», постоянно преследовала тех, кто любовался ее живописью с самых первых шагов и до последних посещений мастерской.