Черный верблюд - Эрл Дерр Биггерс

— Примерно так. Он сообщил мне, что остальные гости прошли на берег. Я заметил в павильоне свет и вышел в сад. Мне захотелось пойти посмотреть, кто там, и я очень жалею, что не осуществил своего намерения. Но, услышав голоса, доносившиеся с берега, я направился на пляж и встретил там Риту Баллоу. Но об этом вам уже известно.

— Итак, теперь очередь за Валом Мартино.

Режиссер нахмурился.

— Так же, как у ван Горна и Джейнса, у меня нет алиби. — Достав из кармана платок, он вытер лоб. — Выйдя на пляж, я присел на скамейку. Гораздо благоразумнее было бы тогда позаботиться об алиби. Но, по-видимому, я не так умен, как Тарневеро, — он бросил на прорицателя ядовитый взгляд. — Я сидел в одиночестве, любовался океаном, словно созданным для экрана, и обдумывал сценарий. Когда я взглянул на часы, было двадцать пять минут девятого, и я решил пойти к себе в номер. В отеле я встретил вас и Тарневеро и узнал о том, что Шейлы Фен больше нет в живых.

Чан хотел о чем-то спросить режиссера, но ему помешало восклицание Тарневеро:

— Вы расцарапали себе лоб, Мартино!

Режиссер удивленно провел рукой по лбу и посмотрел на пальцы.

Они были в крови.

— Честное слово, я не понимаю…

— Советую вам передать инспектору свой носовой платок, которым вы только что вытирали лоб.

— Какой платок?

Мартино машинально вытащил из кармана носовой платок и передал его Чану.

Чан расстелил его на столе, достал лупу и внимательно осмотрел. Проведя пальцем по ткани, он поднял голову и сказал:

— Странно, в платке я обнаружил осколки стекла. Как вы объясните это обстоятельство, мистер Мартино?

Режиссер поднялся и уставился на платок. Лицо его стало серьезным.

— Я не могу ответить на ваш вопрос, — сказал он. — Более того, я не могу понять, как попал этот платок ко мне в карман.

Чан пристально смотрел на него.

— Это не ваш платок?

— Нет, — решительно заявил режиссер. — Я обычно ношу при себе два платка — один в наружном кармане, — он указал на платок, видневшийся в кармане смокинга, — другой — вот здесь, — Мартино вытащил из внутреннего кармана второй платок. — Как видите, третий платок лежал у меня в брючном кармане. Совершенно случайно я опустил руку в карман, достал платок и машинально вытер им лоб. Но смею вас уверить, этот платок не принадлежит мне, и я понятия не имею о том, как он попал ко мне в карман.

— Малоправдоподобное объяснение, — насмешливо заметил Тарневеро.

— Дорогой Тарневеро, — ответил режиссер, — если бы вы сняли столько фильмов, сколько я, то знали бы, что правда порой бывает гораздо более невероятной, чем любой вымысел.

Он еще раз осмотрел платок.

— Смотрите, инспектор, здесь в углу имеется отметка прачечной.

— Я вижу, — сказал Чан и указал на крошечную, выведенную чернилами букву «Б».

Он задумчиво перевел взгляд на Вильки Баллоу, который, не сводя глаз с режиссера, вытащил из кармана носовой платок и вытер лоб.

Чан снова обратился к Мартино:

— Может быть, вы сообщите мне какие-нибудь сведения о том, как этот платок попал к вам?

Режиссер задумался.

— Когда я выходил из столовой, мне показалось, что кто-то коснулся моего кармана.

— Кто находился в тот момент поблизости от вас?

— На этот вопрос трудно ответить. Все мы стояли очень близко друг от друга…

Он умолк и взглянул на Тарневеро.

— Во всяком случае, мне помнится, Тарневеро находился около меня.

— Вы подозреваете меня? — холодно осведомился тот.

— Нет. Я не имею достаточных оснований, чтобы…

— Я полагаю, вы были бы счастливы, если бы могли обосновать свои подозрения, — бросил Тарневеро.

Мартино рассмеялся.

— Совершенно верно, милейший. Вы знаете, что я недолюбливаю вас. Если бы это зависело от меня, то вам уже давно пришлось бы оставить Голливуд.

— Но так как это не в вашей власти, то вы ограничились тем, что обегали весь Голливуд и тайком попытались восстановить всех женщин против меня.

— Почему тайком? Я делал это совершенно открыто, и вам об этом было известно. Я просто советовал им держаться от вас подальше.

— Почему?

— Мне не нравится выражение ваших глаз. Что вы сегодня сообщили бедной Шейле? И что она поведала вам?

— Во всяком случае, не с вами я буду говорить об этом. Если не ошибаюсь, вы в одиночестве пребывали на пляже в момент убийства?

— Не щеголяйте своим алиби! — воскликнул Мартино. — Откуда оно у вас? Уж не держали ли вы его про запас, заглянув в будущее?

— Ну-ну, господа, — вмешался Чан. — Я вижу, у всех вас нервы напряжены до предела, и рад возможности положить конец вашим мучениям. Я вас больше не задерживаю.

Все, как по команде, бросились в холл.

— На прощание позвольте сказать, что никто из вас не должен делать попыток к отъезду, — бросил им вдогонку инспектор. — И я полагаю, вам ясно, что всякая попытка уехать возбудит подозрения против этого лица. Наслаждайтесь красотами этого райского уголка. Кстати, вашим гидом может быть мистер Бредшоу.

— Да, — кивнул Джим. — Ничего не может быть лучше грез под пальмами. Если в других странах воют снежные бури…

— Это в июле-то? — насмешливо осведомился ван Горн.

Первыми удалились супруги Баллоу, за ними ван Горн, Мартино и Джейнс. Бредшоу отправился в столовую, где шептались Диана и Юлия, оставив Тарневеро с глазу на глаз с Чаном.

— Примите мои соболезнования, — сказал на прощание прорицатель, — вы стоите перед неразрешимой загадкой.

— А как же ваша помощь? — удивился инспектор.

Тарневеро покачал головой.

— Боюсь, вы переоцениваете мои возможности. Конечно, я в вашем распоряжении. Когда буду иметь удовольствие снова увидеть вас?

— Я повидаю вас завтра утром, — ответил Чан, — и мы сможем переговорить обо всем. Быть может, за ночь вам придет какая-нибудь новая мысль, и тогда…

— Я попытаюсь быть вам полезным.

С этими словами Тарневеро удалился. Некоторое время Чан задумчиво смотрел ему вслед.

— Мисс Диксон, вы позволите еще раз побеспокоить вас? — спросил он, входя в столовую. — Я прошу вас подняться со мной наверх и показать комнаты. Прежде чем уйти, мне надо кое в чем убедиться.

— Прошу вас, — ответила Диана. — Только начните, пожалуйста, осмотр с моей комнаты. Я очень устала и хочу спать.