Черный верблюд - Эрл Дерр Биггерс

Когда Диана с Чаном ушли, Юлия беспомощно опустилась в кресло.

— Бедное дитя! — прошептал Джим.

— Джим, как все это ужасно!

— Юлия, ведь вы были ближе Шейле, чем любой из нас. Неужели вы не можете предположить, кто это мог сделать?

Она покачала головой.

— Не могу себе представить. Разумеется, у Шейлы были недоброжелатели — они имеются у всех людей, на долю которых выпадает успех. Ей завидовали, быть может, кое-кто ненавидел ее. Но убить…

— Юлия, на мгновение забудьте о том, что случилось. Подумайте о себе. Что теперь будет с вами? Что вы будете делать?

— О… Думаю, что уеду в Чикаго или в Сан-Франциско. Я ведь училась в театральной студии в Чикаго, мои родители были актерами. Мама мне не раз говорила, что ее родина Сан-Франциско. Там у меня живет бабушка. Может быть, стоит поехать к ней и попытаться получить там какую-нибудь работу, например, секретарши или стенографистки.

— А если бы я попросил вас остаться здесь?

Юлия молчала.

— Быть может, вас удивила моя прямота, — сказал Джим. — Я люблю вас, и прежде чем вы решите написать своей бабушке о том, что собираетесь к ней поехать, я прошу вас подумать о моем предложении. Юлия, дорогая, вы обещаете это?

— Да, Джим.

— Пока этого достаточно, — сказал он и улыбнулся, увидев спускающегося по лестнице инспектора.

— Итак, Чарли, вы готовы? Я сегодня без машины и буду рад, если вы захватите меня с собой.

— Да, конечно, — ответил Чан. — Еще несколько минут, и едем.

В комнату поспешно вошла горничная.

— Сэр, мисс Диксон сказала, что вы хотите поговорить со мной, — обратилась она к Чану.

Он кивнул.

— О, сущие пустяки. Вы сказали, что с руки мисс Фен пропало кольцо с изумрудом.

Юлия затаила дыхание.

— Скажите, это и есть исчезнувшее кольцо? — спросил Чан, показывая платиновое кольцо с великолепным изумрудом.

— Да, это оно, — ответила Анна.

Чан повернулся к Юлии.

— Мне очень жаль, что я принужден побеспокоить вас, но, может быть, вы объясните мне, каким образом это кольцо оказалось в ящике вашего туалетного столика?

Джим удивленно уставился на Юлию.

— Я очень сожалею, что мне приходится спрашивать у вас об этом, но это обстоятельство требует разъяснения, — продолжал инспектор.

— Все очень просто, — прошептала Юлия.

— Разумеется, — Чан наклонил голову, — теперь остается услышать от вас, в чем заключается эта простота.

— Видите ли… — нерешительно сказала девушка. — Я буду с вами совершенно откровенна. У Шейлы не было денег. Деньги не имели для нее никакого значения, они просачивались у нее сквозь пальцы, как вода. И, разумеется, она вернулась с Таити без копейки.

— А гонорар за фильм? — удивился Чан.

— Эти деньги она давным-давно истратила. Приехав сюда, она сказала мне, что очень нуждается в деньгах и попросила продать это кольцо. Я должна была еще днем сходить к ювелирам, но отложила это поручение, потому что была от него далеко не в восторге. Я решила, что пойду завтра.

Чан размышлял.

— Мисс Фен дала вам кольцо сразу после прибытия в Гонолулу? И оно все время находилось у вас?

— Она отдала мне кольцо сегодня утром, и я положила его в ящик своего туалетного столика.

— Это все, что вы можете мне сказать?

— Да.

Юлия была готова расплакаться.

Чан обратился к горничной:

— Вы можете идти.

— Слушаюсь, — ответила Анна и, бросив многозначительный взгляд на Юлию, вышла.

Чарли вздохнул, по-видимому, и его начинала одолевать усталость. Он поднес кольцо к свету и внимательно осмотрел его. "На внутренней его стороне была надпись: «Шейле от Денни».

Находилась ли смерть Денни Майо в какой-нибудь связи с гибелью Шейлы?

Обернувшись, Чарли увидел, что Юлия беззвучно плачет. Бредшоу тщетно пытался успокоить ее.

— Юлия, дорогая, Чарли верит вам! Не так ли, Чарли?

— Разве я смею сомневаться? Уверяю вас, мисс Юлия, меня гораздо в большей степени заботит ваше состояние. Мистер Бредшоу и я сейчас уедем и вы сможете отдохнуть. Желаю вам от всего сердца спокойной ночи.

С этими словами инспектор вышел, Бредшоу кивнул Юлии и последовал за ним. Джессуп, закрывая за ними дверь, с трудом сдерживал зевоту.

На дорожке стояла машина Чана. Он тяжело плюхнулся на сиденье и открыл дверцу Джиму.

— Очень трудное дело, — заметил после некоторого молчания Бредшоу.

Чан кивнул.

— Я почти ничего не добился, — сказал он.

— Как бы там ни было, но в одном я уверен, — решительно заявил юноша.

— В чем именно?

— В том, что Юлия абсолютно непричастна к этому делу.

Чан улыбнулся.

— Ваши слова порождают в моей душе воспоминания.

— О чем?

— О молодости, о любви. Разумеется, с тех пор прошло немало времени — я отец уже одиннадцати детей, но воспоминания еще живут во мне. Я тоже тогда витал в облаках.

— Уверяю вас, я сужу совершенно беспристрастно.

— В таком случае мне остается прийти к выводу, что луна на Гавайях нуждается в том, чтобы ее срочно отправили в починку, Она утратила свою волшебную силу.

Чан затормозил перед зданием редакции. Выходя из машины, Джим бросил на инспектора украдкой взгляд и спросил:

— Я полагаю, что пока не смогу получить его обратно?

— Нет, к сожалению, — ответил Чан.

— О чем вы, собственно говорите? — невинно осведомился Джим.

— О том же самом, о чем и вы, — усмехнулся Чан.

— Я имел в виду мой носовой платок, который вы забрали у Мартино.

— И я тоже его имел в виду.

— Так вы знали, что платок принадлежит мне?

— Да. У него в уголке есть маленькая метка — буква «Б». К тому же у вас не было платка, которым вы могли стереть пот со лба. Я восхищался вашим самообладанием. Вы полагаете, что платок был вытащен у вас из кармана?

— Я полагаю, что это было именно так.

— И когда это случилось?

— Не знаю. Должно быть, пока я был в воде.

— Вы в этом уверены?

— Во всяком случае, это единственное объяснение, которое приходит мне в голову.