Мода на чужих мужей - Галина Владимировна Романова

Такая морока ей точно не под силу, хотя когда в доме много цветов, это здорово.

У Светки этого добра было – оранжерея! И вечноцветущих, и прянопахнущих. Она при ней покупала какие-то побеги в цветочных магазинах, какие-то крошечные горшочки, чтобы для кого-то что-то рассадить или для выставки, что ли.

Так! Минуточку! А ведь точно! Светка совершенно точно принимала участие в ежегодных выставках цветоводов, которые устраивались на площади Карла Маркса в старом здании, когда-то принадлежащем райкому комсомола. И участвовала она если не со школы, то с институтской скамьи. И выставки эти устраивались обществом цветоводов-любителей, в числе которых состояла и она.

Могли там знать, где и на какой ее жизненный период Светка работала?

Не стопроцентно, но могли! Они постоянно созванивались, консультировались, ботанички эти. Даже чаепития у них по пятницам вроде случались. И Светка не всякий раз, но там присутствовала.

Надо собираться и ехать туда.

И поехала. И здание нашла без особого труда, хотя его и взяли в осаду высотки новостроек, надежно спрятав в своем бетонном кольце скромное двухэтажное строение из красного кирпича. И даже провожатый ей нашелся на второй этаж, где располагалось это самое общество цветоводов-любителей. Словоохотливый дворник и сторож по совместительству.

Но вот на этом ее везение, как ей показалось, закончилось.

– Слушаю вас, гражданочка, – пара ледяных неприветливых глаз скользнула по Ольге поверх позолоченной очечной оправы. – Как вас, кстати, звать-величать?

– Ольга, – она попыталась улыбнуться, но собеседник подачи не принял, продолжая рассматривать.

– А по отчеству?

– Ольга Николаевна.

– Слушаю вас, Ольга Николаевна, – и все тот же неприятный взгляд поверх оправы.

– А вы?.. – начала она было, но тут же зло взяло. – А вы, между прочим, не представились.

– А, ну да, конечно, – полный бесцветный рот расплылся в вежливой улыбке. – Иван.

– А по отчеству?

– Иван Иванович. – Мужчина привстал со своего места за широченным двухтумбовым столом, чуть согнул спину, поддерживая галстук одной рукой, а второй указывая на старомодное кресло напротив стола. – Прошу вас, Ольга Николаевна, присаживайтесь.

– Благодарю, Иван Иванович. Вы, стало быть, хозяин здесь?

– Председатель, – поправил он ее и, едва успев опустить свой зад обратно, тут же заерзал. – Я председатель общества цветоводов.

– И что же, и зарплату за это получаете? – удивилась она, всегда считая, что все подобные общества создаются на голом энтузиазме и ничем, кроме спортивного интереса, не подпитываются.

– А вы с какой целью интересуетесь? – насторожился сразу Иван Иванович, который навскидку запросто мог быть ее ровесником, пыжился только больно.

– Да ни с какой, простите, – отмахнулась Ольга и тут же перешла к делу. – Меня вообще-то Светлана интересует. Светлана Викторовна, сейчас она по мужу Супрунюк, а до этого…

– Знаю, знаю! – замахал руками Иван Иванович, выдыхая с облегчением, видимо, вопрос о зарплате задел его серьезно, раз он так обрадовался перевести разговор. – Светочку как не знать! Она у нас из старожилов. Ну, то есть я не в смысле возраста, а в том, что стояла у самых истоков и все такое.

– А вы тоже? Тоже у самых истоков?..

Олю начал забавлять этот никчемыш, создавший себе образ творца великих дел и тщательно его стерегущий. На льняном костюме не из дешевых ни единой складки, хотя ткань мнущаяся. Не шевелится он в нем, что ли? Гладко зализанные волосы, стильная дорогая оправа для очков, хотя она могла поклясться – зрение у него стопроцентное. Кожаный портфель тоже не за сто долларов.

Чей-то сынок, решила она минут через пять. Мужа в такую клумбу цветочниц вряд ли кто посадит. Оля теперь знала не понаслышке, чем такие истории заканчиваются. А вот сынка сюда отправить, чтобы при возможности пристроить за хорошую девушку, это вариант.

– Я? – удивился Иван Иванович. – Да не совсем, конечно, но сразу после института и сюда.

– А что вдруг сразу-то?

Ей и в самом деле стало интересно, почему этот малый не трудится на фондовой бирже, к примеру, или в строительной компании? Почему не выбрал автомобильный бизнес или компьютеры не продает? Почему вдруг среди кадок с фикусами обрел себя? Надо же, сразу после института…

– Понимаете, – Иван Иванович немного смешался, но быстро справился. – Моя мама создавала это. Это – ее детище. Просила не бросать. Сами знаете, как у нас: все хорошее кончается быстро, если нет строгого контроля.

– Что да, то да. – поддакнула Оля, думая о своем.

Она вот тоже Стаса никогда не контролировала. Даже мысли не допускала, чтобы заподозрить или поймать на лжи. И оттого-то, возможно, все хорошее и закончилось…

– Может, кофе? – с надеждой спросил хозяин кружка цветоводов-любителей, не успевший постоять у истоков, но уже осатаневший от безделья.

– С удовольствием. А вы насчет Светы поможете кое-что прояснить?

– А что конкретно вы хотели узнать? Я тут звонил ей на днях, сказали, что она в больнице. Не знаете, что с ней? Захворала?

Не заболела, а именно захворала, спросил он. Да с таким стариковским сочувствием, что Ольге его на какой-то момент даже жаль стало.

Зачахнет ведь малый совсем среди кактусов. И поседеет, и полысеет раньше времени, и шик его некому будет оценить, молодых-то, Светка говорила, очень мало, оттого и стремилась Ольгу заполучить в свое общество. Через раз зазывала.

– Со Светой случилась беда, – не стала врать Оля. – На нее напали возле моего подъезда и нанесли несколько ударов ножом. И теперь…

– Вас что же, теперь подозревают? И потому вы здесь?

Ахнул он совсем по-бабьи и даже ладошкой рот прикрыл. Может, он того, гомосексуалист, подумала она с вялым недоумением и всмотрелась повнимательнее. А что, вполне подходит под тот стереотип, что у нее сложился в отношении той группы лиц, которую принято относить к сексуальным меньшинствам.

Смазливенький, хотя и пытается себе возрасту и солидности прибавить. Кожа нежная с каким-то розовым отливом, она вот такой похвастаться не могла. Руки ухоженные, хотя это не показатель. Стас вон тоже в маникюрный салон время от времени захаживал.

– С чего это меня кому-то подозревать? – возмутилась Ольга, засчитав симпатичному милашке одно очко.

– Так у вашего подъезда ее покалечили, это раз, – принялся отсчитывать Иван Иванович, но почему-то с мизинца начал, загнув его. – Вы теперь пытаетесь что-то разведать о ней, два. И выглядите вы так, будто вас только вчера отпустили, три.

– Откуда отпустили?! – Оля вытаращила глаза, не ожидая от Ивана Ивановича такой дедуктивной прыти.

– Оттуда, где вас усиленно допрашивали.