Мода на чужих мужей - Галина Владимировна Романова

– С ума сойти! – В голове у нее все перемешалось. – Мотивы Стаса он тут сам озвучил. Что остается? Ах да! Самое главное! Зачем ей был нужен мой Стас, если у нее уже был роман всей ее жизни? И почему Прошин все же напал на нее?! И как же результаты экспертизы, утверждающие, что нападавший был мал ростом?

– Он стоял перед ней на коленях в тот момент, – объяснил Ростов, снова нахмурившись, когда она назвала Стаса своим. – Он умолял ее бросить мужа и уйти к нему. Она категорически отказалась, и тогда он… Он не желал ее делить ни с кем, так он объяснил! Несколько лет назад он не захотел бросить свою жену, когда Светлана требовала. Она поспешила выйти замуж за Станислава Супрунюка, утерев тем самым нос своему любовнику. Потом она не захотела расстаться с мужем, когда Прошин созрел наконец до развода.

– Дурдом просто какой-то!

– Да, и много хуже, – поддакнул Ростов. – Он еще грозил ей разоблачением в многочисленных кражах из ювелирного магазина. Но это уже потом, когда она вернулась из больницы. Сказал, что, если она его выдаст, он и ее не пощадит. Звонил всего лишь один раз, и этот звонок зоркий глаз жены рассмотрел, но лист выдернуть она не рискнула. Решив, что Стас не обратит на одиночный звонок никакого внимания. Он и не обратил…

– Светлана поэтому молчала и не выдавала его?!

– И поэтому тоже. Ей с любой стороны откровенничать резона не было. Она ведь кругом виновата! Любое разоблачение грозило ей расставанием со Стасом, а этого ей было не пережить. Она уже привыкла к сытой обеспеченной жизни и статусу жены богатого человека.

Ростов замолчал, продолжая смотреть на Ольгу как-то странно. Она не выдержала, соскользнула с кровати, прошла к столику и налила себе воды в стакан, чтобы только не ерзать под его взглядом, который бог знает что мог значить. Молчит ведь! Ничего не объясняет, смотрит и молчит!

Выпила и взяла все же из вазы апельсин, чтобы занять себя чем-то и не прятать без конца глаза от Ростова. Снова вернулась к койке, села, повыше подбив себе под спину подушку, и начала стаскивать плотную апельсиновую кожуру.

– Странно все же… – обронил Ростов после продолжительной паузы. – Почему вы не спрашиваете, кто напал на вас, Оля?

– Как кто? – опешила она, потрясла пальцами, пытаясь стряхнуть с них сок. – Прошин, кто же еще?!

– Нет, ошибаетесь. – Он мотнул головой. – Прошину было не до того! Он страдал от несчастной любви, от того, что натворил, от того, что жена все узнала… Он запил! Крепко запил! Ему некогда было подставлять бедного Ивана Ивановича под подозрение, да он и не знал, что вы с ним весь предыдущий день провели, так ведь?

– Возможно. А кто знал?

– Галина Прошина знала, между прочим. И про ваш визит в ювелирный магазин знала. И с Надеждой потом самолично переговорила и выяснила, что та вам рассказать успела. Вот тогда-то в ее голове и созрел план спасения пускай и неверного, но горячо любимого супруга. А ради него она была готова на все! И еще… – Ростов устало потер глаза и украдкой подавил зевок. – Ее муж не знал, как вырубается свет на щитке в вашем подъезде, а Галина знала.

– Да, точно, – вспомнила вдруг Ольга. – Как-то шла ко мне и на электриков нарвалась, они возле щитка орудовали, она с ними разговорилась, и они ей рассказали. Она мне потом весь этот разговор слово в слово повторила. Как это я забыла?

– И еще ее опознала одна из женщин, гуляющих с собакой, из соседнего подъезда. Она видела, как Галина Прошина вошла в ваш подъезд, а потом свет погас. Так что… Все сходится, Оля, все сходится…

…Не сошлась только формула семейного счастья – ее и Ростова. Она с чего-то оказалась у каждого своя! И они долго спорили за новогодним столом, и пытались привести ее к единому знаменателю, и за спорами и смехом чуть куранты не прозевали. А когда шампанское было выпито, то Ростов неожиданно признался:

– Оль, а я ведь просто из вредности спорил.

– Что ты этим хочешь сказать? – не поняла она, поправляя на шее кулон, который он ей подарил к Новому году.

– Я ведь тоже так хочу, как ты! – Он потянулся к ее плечу губами. – Чтобы не как у всех, а только так, как нам двоим хочется!

– А чего спорил?

– Говорю же, из вредности. – Он рассмеялся, потершись о ее гладкую щеку успевшей отрасти щетиной. – Ну, хоть каждый час брейся!.. И еще страшно немного стало, когда понял, что вот оно – мое, настоящее! Вдруг не получится, а я размечтаюсь!

– И спорить стал тоже из-за этого? – Она вскочила и метнулась к телефону, который вдруг зазвонил на столике, и уже оттуда погрозила ему кулаком. – Прибить тебя мало, Ростов!.. Да, алло! Георгий Сергеевич, вы?!

– Я, Оленька, я, – утробно хохотнул Тихонов. – Не ждали?

– Нет, если честно, – призналась Оля, тут же заметив, как расстроенно нахмурился Ростов и тут же полез наливать себе водку.

– А я вот раньше Рождества вернулся, – сообщил Тихонов. – Прямо к новогоднему столу, так сказать!

Оля сделала Ростову, накатившему себе полфужера, страшные глаза.

– Приехал, – уже требовательнее сообщил Тихонов и тут же поспешил объясниться: – Как только услышал, что ваша странная история находится в стадии завершения, так сказать, сразу и заторопился!

– Ах, так вы к концу моей истории торопились, Георгий Сергеевич! – Ольга ехидно заулыбалась и тут же послала Ростову поцелуй. – Так зря!

– Что зря? – не понял Тихонов.

– Зря торопились-то, Георгий Сергеевич! Моя история только начинается! И думается мне, что она будет самой лучшей, самой счастливой в моей жизни! И конца истории вам не дождаться!..