Вторжение драконов. Последняя битва - Бернхард Хеннен

Эльфийка замерла неподвижно, не осмеливаясь даже перевести дух, и только теперь услышала нетерпеливое рычание, щелканье челюстей и снова этот странный звук. Постепенно она разглядела силуэт, почти сливающийся с дверным проемом. Там была крупная собака.

Эльфийка выдохнула, молча обозвав себя дурочкой, и направилась к конюшне. Тихо... Шаги ее были не громче звука перьев, падающих на землю. Собака не обращала на нее внимания, и только когда серебристый луч света выскользнул из-за облаков, пес поднял голову. Это было крупное тощее животное с черной кудлатой шерстью, тащившее за руку мертвеца. Судя по всему, над трупом уже потрудились другие стервятники. В груди убитого торчало копье.

Собака зарычала на нее. Ливианна подняла меч. Этого жеста оказалось достаточно, чтобы загнать одичавшую тварь обратно в конюшню.

Эльфийка переступила через тело, едва не споткнувшись о тяжелый молот с длинной рукоятью. На несколько ударов сердца замерла в дверном проеме, позволяя глазам немного привыкнуть к темноте. Она была не такой, как снаружи... Звучало глупо, и никому другому она не стала бы этого говорить, но тем не менее, казалось, что темнота здесь буквально скопилась. Возможно, все дело было в запахе разложения, тянувшемся из конюшни. Или в ощущении, что здесь поселилось нечто злобное.

Услышав негромкое царапанье когтей по полу, она задумалась, не набросится ли на нее эта бродячая тварь. Нужно уходить… Не успев додумать эту мысль, она осознала, что здесь не так. Она не слышала жужжания мух! Это открытие усилило ощущение того, что здесь происходит нечто противоестественное. В ранах убитых не было личинок, а ведь воздух должен был быть буквально наполнен гудением тысяч мух, устроивших здесь себе настоящий пир, откладывающих в раны свои яйца и превративших конюшню в свой дворец.

Ливианна почувствовала искушение открыть Незримое око. Взгляд на магический мир позволял увидеть то, что сокрыто от обычных глаз. То зло, которое она здесь ощущала, не имело физической оболочки. Она тут же заметит его, если сплетет заклинание.

Испытывая нехорошее предчувствие, она глянула на меч, который сжимала в руках. Он был пропитан магией. Хоть Золотой и старался спрятать свою ауру, чтобы она не бросалась в глаза в магической паутине другого мира, но полностью сделать это не удалось. Меч может выдать ее.

Все в ней требовало немедленно убираться отсюда, повернуться спиной к Запретной долине, но вместо этого она сделала осторожный шаг вперед. И еще один. Эльфийка видела лишь очертания стойл. Черные, еще гуще темноты в конюшне. Она увидела лежащих на полу животных.

Ливианна опустилась на колени. Провела рукой по голове одной из лошадей и тут же одернула ее. Череп был бесформенный и… мягкий! Пальцы ее осторожно, на ощупь пытались разобраться с тем, что скрывалось от глаз. Лошадь ударили по голове тупым предметом. Прямо над глазами череп был разбит. Судя по всему, животному досталось не меньше двух ударов. Тут же вспомнился тяжелый молот, который она видела рядом с мертвым у входа. Почему? Поступки детей человеческих частенько бывали непонятными, но это...

Негромкий хрип заставил ее насторожиться. Звук был похож на тот, что издают прохудившиеся кузнечные мехи, был едва различимым, неровным и слабым. Может быть, какая-то из лошадей еще жива? Что заставило того безумца у входа устроить массовую бойню? Судя по размерам конюшни, здесь было не менее сорока лошадей.

Жадное рычание заглушило хрип. Пес! Судя по всему, он нашел себе другую падаль и продолжил пир.

Ливианна поднялась. Нечего ей делать в этой конюшне. Просто это было последней попыткой оттянуть неизбежное. Хватит прятаться. Нельзя возвращаться, даже не попробовав. Золотой прочтет у нее в мыслях, что она струсила, а этого она не вынесет!

— Пожалуйста... — Голос не голос, скорее вздох. Его заглушало жадное чавканье собаки. Ливианна заглянула в находящееся напротив стойло. Там, в самом углу, за трупом еще одной лошади, сидел обмякший человек.

Переступив через труп лошади, Ливианна присела на корточки рядом с мужчиной. Изможденное бородатое лицо, открытый рот. Эльфийка видела, что он даже дышит с трудом, что бой за жизнь ему не выиграть. Грудь не вздымалась, не опускалась. Из гортани доносился тот самый хрип, который она услышала. На нем была светлая туника, грязная и заляпанная кровью. В глаза ей бросилось два пятна у него на груди, размером с навершие молота. Судя по всему, у него были сломаны ребра. Может быть, осколок кости проткнул легкое... Чудо, что он еще жив.

— Что здесь произошло?

— Холодно...

Ливианна охватила руками его ладонь. Она была ледяной. Вероятно, у бедняги множество внутренних кровотечений.

— Что здесь произошло? — снова повторила она, медленно и настойчиво. Глаза удерживали его взгляд. Веки мужчины были полуприкрыты и слегка трепетали. «Одно слово силы, — в отчаянии подумала она, — и я дала бы ему сил сказать еще пару слов». Но одно это слово убьет ее. Девантары получат сигнал. Глаза умирающего закрылись.

Никогда еще Ливианна не чувствовала себя настолько беспомощной. Он ускользал от нее. Эльфийка в ярости ударила мужчину кулаком в грудь. Из горла вырвался свистящий звук, он широко открыл глаза, в них плескалась жгучая боль.

— Что произошло? — Кто бы ни воздвиг эту стену, он был убежден, что она непреодолима для таящегося в этой долине ужаса. Судя по состоянию построек, года два или три так и было. Стена была не старше. Ливианна должна была узнать, что здесь произошло. Должна была подготовиться! Должна была узнать, что изменилось в долине с тех пор, как здесь побывал Аарон.

В глазах умирающего не было ненависти, только агония. Он хотел ускользнуть в объятия смерти, хотел сбежать от боли и от того, что оставило на его лице выражение неописуемого и неизгладимого ужаса.

— Говори! Сделай это ради Арама! Защити империю!

Судя по всему, ей удалось достучаться до его сознания. Что-то во взгляде его изменилось. Он уставился на нее.

— Они... бы-ли... — Каждый слог — борьба. Губы его дрожали, он все с большим и большим отчаянием боролся за воздух. Пробитые легкие постепенно наполнялись кровью, от которой и задыхался мужчина.

— Они были здесь! — выдавил он из себя, выгнулся дугой и вдруг посмотрел на нее так, словно узнавал эльфийку под маской человека. Она видела, как он вдохнул, все отчаяннее втягивая в себя воздух, но его легкие уже не могли принять его. Мужчина откинулся на стену. Ливианна снова ударила его в грудь, но это не помогло, от удара его рот просто наполнился кровью, и она потекла с приоткрытых губ.

Они были здесь. «Это очевидно», — в гневе подумала она. Они принесли безумие за пределы стены. Ливианна поднялась и вышла из конюшни, задумчиво оглядела ночную равнину. Может быть, духи покинули долину?

И твердым шагом направилась к воротам в высокой стене.

Запретная долина

Казалось, звезды забрались подальше вглубь неба. По эту сторону ворот их свет был более слабым и непостоянным. Здесь словно что-то питалось этим светом. Ливианна скорее чувствовала, чем видела склоны гор, обрамлявших тесную долину. Не колеблясь, она шла вперед, в темноту. Чувства ее были настолько напряжены, что ей самой казалось, что внутри все вибрирует. Обоняла аромат сухих хвойных иголок, смолы и пыли. Осязала каждый крохотный камень под подошвами сандалий и дуновение ночного ветерка, словно руку, ласкающую кожу. На языке и губах оседала вездесущая в этой высушенной земле пыль. Здесь, в долине, у нее был металлический привкус, словно в воздухе витала медь.