Наказание жилищем. Жилищная политика в СССР как средство управления людьми. 1917-1937 - Марк Меерович

И все же, несмотря на эти суровые меры, процесс разрушения жилищ продолжается. В 1922 году «специальной комиссией по обследованию домов Петрограда зарегистрировано свыше 600 зданий, по своему состоянию угрожающих общественной безопасности»[225]. В 1923 году разрушение квартир, в которые были переселены рабочие, достигает таких масштабов, что граждане вынуждены покидать предоставленные им властью жилища и проситься обратно в подвалы и на чердаки — по данным Московской жилищно-санитарной инспекции, в Моссовет подано значительное число заявлений граждан с просьбой разрешить им вернуться в прежние, негодные по санитарным требованиям для проживания и поэтому закрытые и опечатанные инспекцией подвалы и полуподвалы[226]. К 1923 году число квартир, необитаемых по причине негодности их для проживания, достигает 6097, что из общего числа квартир жилого фонда Москвы — 163 651, составляет более трети (37,25 %)[227].

В 1925-1927 годы все еще распространенным явлением остается проживание людей в полуподвальных помещениях (то есть тех, в которых пол располагался ниже уровня почвы более чем на 1/4аршина), в комнатах, лишенных наружного освещения, в чердачных помещениях, проходных комнатах («проходными» называются комнаты, через которые «должны проходить в свою комнату жильцы квартиры, «посторонние» по отношению к проживающему в данном помещении съемщику[224]). Власть, не имея возможности куда-либо переселить этих людей, справедливости ради, снижает во всех подобных случаях размер квартирной платы на 20-50 %2. Но процесс обветшания жилищ продолжается. К 1927 году в одной только Москве находятся в негодном состоянии 3,5 миллиона кв. м жилой площади[228].

Домовые комитеты, коменданты, уличные, районные, квартирные, центральные городские жилищные комиссии, уличные, районные, центральные городские жилищные советы — все это органы тактического осуществления государственной жилищной политики. Но даже при наличии довольно развитой структуры низовых органов, власти необходим такой «субъект» общегосударственного масштаба, которому она могла бы доверить стратегические вопросы проведения общегосударственной жилищной политики в стране в целом, вручить один из главнейших рычагов ее тотального управленческого воздействия на население — жилище.

Необходим был субъект, который, будучи государственным органом, обладал бы достаточной властью и способностью к принуждению для того, чтобы в масштабе всей страны заставлять население выполнять те хозяйственные обязанности, которые требуются для текущего попечения о домостроениях. Субъект, которому подчинялись бы низовые органы, способные дотянуться до каждого жителя, до каждого закутка в жилище, который, кроме всего прочего, был бы способен не отстаивать узковедомственных или местных интересов, исходящих из сиюминутных потребностей ситуации, а насаждать государственную идеологию. Субъект, коллективная исполнительская дисциплина которого была бы определена статусом государственного служащего, а не личным интересом в выручаемой прибыли.

Усилия к формированию такого субъекта советская власть прилагает с первых дней своего существования. Так, 19 декабря 1917 года (1 января 1918 года) постановлением СНК РСФСР образуется Комиссариат по местному самоуправлению, на который возлагаются функции упраздненных городских и земских учреждений[229]. 17 (30) марта 1918 года постановлением СНК РСФСР комиссариат реорганизуется в Отдел местного хозяйства НКВД (ОМХ НКВД)[230]. Заменившей его формой организации процессов функционирования городской инфраструктуры и городского хозяйства становятся «коммуны», которые возникают не только как межличностные объединения — бытовые коммуны, но и как крупные территориальные образования. Так, в марте 1918 года, после переезда в Москву ВЦИК, СНК и других центральных учреждений, в Петрограде провозглашается Петроградская Трудовая коммуна (ПТК). 13 марта 1918 года Пленум Петросовета утверждает состав Совета комиссаров ПТК. Как городская власть ПТК существует до 29 апреля 1918 года, когда на I Съезде Советов Северной области принимается решение создать Союз коммун Северной области (СКСО), в состав которого входит шесть губерний, в том числе и Петроградская[231].

16 марта 1919 года выходит декрет СНК «О потребительских коммунах»[232], в котором указывается: «В области распределения (продовольствия и предметов первой необходимости. — М. М.) необходимо создание единого распределительного аппарата»[233]. «В городах и фабрично-заводских центрах, независимо от их размеров, образуется единая Потребительская Коммуна... в сельских местностях каждый распределительный пункт может или составлять самостоятельную потребительскую коммуну, или входить в состав единой Коммуны, охватывающей целый район»[234]. «В Потребительскую Коммуну включается все население данной местности. Каждый гражданин обязан стать членом Коммуны и приписаться к одному из ее распределительных пунктов»[235]. Потребительские коммуны объединяются в Губсоюзы, а единым хозяйственным центром всех союзов потребительских коммун является Центральный союз потребительских коммун (Центросоюз)[236].

«Коммуны» формируются как основные формы территориальной организации производственной и распределительной деятельности, в том числе по эксплуатации и обслуживанию жилья. Поэтому производственные, снабженческо-распределительные (продуктов и вещей) процессы и, более широко, процессы обеспечения быта — жилище, транспорт, канализация и ассенизация, прачечные и бани, благоустройство, противопожарные мероприятия и многие другие, начинают именоваться «коммунальными», а все в целом — «коммунальным хозяйством».