Киборг и его лесник - Ольга Громыко

Лесник собирался заняться этим и сегодня, но не успел отойти от модуля и на пару километров, как позвонил Ясек, один из редких честных клиентов лесхоза. На прошлой неделе ему выписали пять кубометров сухостоя радужной ели, и Женька постарался ради хорошего человека, выбрал и наметил самые ровные, нетронутые гнилью и паразитами деревья. Валить и вывозить их покупатель решил сам, так дешевле и аккуратнее. Радужная ель использовалась для резьбы по дереву, Ясек поставлял ее в столичные магазины в виде ошкуренных чурбачков определенного размера, а из веток и некондиции выходили замечательные дрова для камина — и сами по себе красивые, с разноцветными годовыми кольцами, и дающие ароматное, переливчатое пламя.

— Леший, ты, это, только не сердись… — виновато начал Ясек, от смущения даже забыв поздороваться. — Но я что-то никак не могу найти свой лес. Делянку вроде нашел, но на ней ни одной сухарины.

Женька не рассердился, а изумился. Ясек — молодой серьезный парень из местных, лес неплохо знает, да и отпускные клейма на стволах заметны издали: два свежих стеса коры, у самой земли и на уровне глаз, а на них яркие красные печати. Когда деревья спиливают, одна остается на пне для отчетности, другая уезжает с бревном к покупателю.

— Ладно, сейчас подойду, — решил лесник. — Подожди меня на просеке, ладно?

Женька был на девяносто процентов уверен, что, пока он доберется до делянки, лес найдется. Так всегда бывает, когда заклинит на какой-то ерунде, а едва сдашься и попросишь помощи — все внезапно наладится, починится и заработает, выстави в тебя дураком. Но когда лесник вышел на просеку, Ясек и его помощник-свояк по-прежнему слонялись с растерянным видом возле пустого тягача.

Женька укоризненно вздохнул и махнул им рукой — мол, пошли, ткну носом!

Лесник помнил, что первое отмеченное дерево стояло у самой просеки, возле квартального столба, и с этого места были видны еще два. Ну как можно их не найти?!

А вот так.

Женька три раза обошел столб, все расширяя круги. Проверил нарисованный на нем номер, хотя никаких других тут быть не могло, до следующей просеки четыре километра.

— Что за чертовщина! — вырвалось у лесника.

Ни упавших стволов, ни пней, ни ям! Кругом одни рослые живые деревья, мох да кое-где, в пятачках света под разрывами крон, мелкие еловые задохлики. Приснились ему эти сухарины, что ли?!

— Вот и я о том, — сказал приободрившийся Ясек. — Нету!

Женька тупо уставился на маленькую полулысую елочку, едва достигающую ему до паха. А может, он сейчас спит? Отсюда и это странное ощущение какой-то неправильности?

Стоп. Почему елка такая дохлая и всего одна? Окошко большое, светлое, в нем должно тесниться сразу несколько сеянцев, сражаясь за место под солнцем. И вообще, что-то с этой елочкой не так, выбивается из общей картины, словно перевернутый кусочек в пазле.

Женька наклонился и подергал деревце за стволик. Держалось оно мертво, но лесничья чуйка заорала еще громче. Слишком мертво, на корнях елочка хоть чуть-чуть да приподнялась бы, особенно если снизу такой же хиляк, как сверху.

— А ну-ка…

Лесник присел на корточки и осторожно, чтобы не нарваться на затаившийся гриб, разгреб мох вокруг ствола.

— Да ёпт!!!

Ясек со свояком глянули и тоже принялись наперебой ругаться.

Кто-то хитрый, наглый и сволочной спилил ель у самой земли, провертел в пне глубокую дырку и воткнул в нее срубленное деревце. Выступившая смола намертво его зацементировала, а сползшийся мох довершил дело. Кому в голову придет искать пень под молодой елочкой? Ну да, через пару недель она пожелтеет и осыплется, но все равно будет выглядеть естественно.

Ясек сбегал проверил еще одно деревце, которое тоже оказалось надгробием.

— И что теперь? — уныло поинтересовался свояк.

«Теперь, — мрачно подумал Женька, — надо составлять акт о хищении. На его основании — возвращать Ясеку деньги. Опять же, так просто их не вернут, сперва проведут расследование, не сам ли заказчик втихаря спер лес, а потом явился с невинным видом. А раззяве-леснику — штраф!»

— Ясек, тебе эти сухарины срочно нужны? — обреченно спросил Женька. — Если я через пару дней новый порубочный ордер добуду, нормально будет?

— Блин, Леший! — Ясек сразу понял, кто оплатит этот ордер. — Я-то подожду, не вопрос, но это же гадство какое-то!

— Если раздувать скандал, то и мне, и тебе это намного дороже обойдется.

— А может, в другом месте вырубим? — заговорщически понизил голос свояк. — Тут одну, там одну, и не заметят…

Лесник строго, неподкупно кашлянул. Очень соблазнительное предложение, чего греха таить, но в их глуши что знают два человека — знают все, а тут их аж трое. Даже четверо, если считать вора. Женькин предшественник так и закончил: сперва по дружбе закрыл глаза на пару стволов, подтасовал кубатуру, потом друзьям друга отказать не смог, и пошло-поехало, пока его с треском из лесхоза не поперли. Причем, по слухам, один из «друзей» его и сдал, а перед тем еще и шантажировал. Нет уж, стоит единожды дать слабину — и потом не отмоешься!

Несостоявшиеся дровосеки улетели, Женька остался думать. Тут Фред точно ни при чем, он все-таки не настолько бесстыжий. Это вам не молодой омлошек походя уволочь, а кража в крупных размерах, причем тщательно спланированная. Если бы воры оставили высокие пни, опилки, ветки, то их сразу обнаружили бы — не лесник, так вездесущие бабки-гриболовы. Судя же по затвердевшей смоле, елки сперли несколько дней назад и за это время успели спокойно распилить, а то и продать.

Ёпт, какая все-таки наглость — украсть помеченный лес! «Одну тут, одну там», как предлагал Ясеков свояк, и этих сухарин вообще никто никогда не хватился бы! Но Женькины были — самые отборные, к тому же дело, скорей всего, происходило ночью, а искать подходящие деревья впотьмах, рискуя нарваться на заселенные поганками или пчелами-точильщиками, — тот еще геморрой. Проше «довериться» леснику, высвечивая фонарем крупные, яркие печати.

И это явно кто-то из своих, местных, знавших, что Ясек заберет лес не сразу, — он на неделю улетал из поселка в гости к теще с тестем, о чем трагикомически рассказывал всем подряд, даже Женька был в курсе. Но кто?! Сейчас даже киборг следов не найдет, мох все разгладил… А хуже всего то, что если трюк один раз прокатил, то вор обязательно его повторит! И что тогда? «По собственному» писать?

«Не хуже, а лучше! — упрямо сказал себе Женька. — Он зарвется, тут-то мы его и прищучим!»

Верилось в это слабо, но непривычное «мы» оказалось неожиданно ободряющим.

* * *

К идее наконец составить любимому хозяину компанию Джек отнесся с тем же энтузиазмом, что и к комбикорму.

Это настораживало.

— На, изучай!

За завтраком Женька торжественно вручил киборгу брошюру «Устав и служебные обязанности работника лесного хозяйства». Лесник надеялся, что она нейтрализует Джека минут на пятнадцать, а хозяин тем временем спокойно попьет чаю, но киборг небрежно перелистал пожелтевшие страницы, протянул обратно и выжидательно уставился на Женьку.