Лесная земляника - Сандра Мэй

― Я уже.

― Да? И чем же ты их чистил? Щетка сухая, как песок Сахары.

― Ну ладно, ладно. Иду.

* * *

Они позавтракали на кухне, смеясь и болтая так весело и непринужденно, словно и впрямь были одной семьей. Потом Джон и Шейн облачились в новые утепленные дождевики и резиновые сапоги, взяли с собой корзинку с бутербродами, орехами и яблоками и отправились на стройплощадку. Майра стояла на крыльце и махала им рукой. Байкер увязался с ними.

Джон шел, бережно сжимая маленькую ручку Шейна в своей, и с улыбкой слушал обстоятельный рассказ обо всех здешних чудесах. В голове при этом крутились всякие мысли, в основном очень приятные и спокойные. Джон представлял себе, как расцветет Мейденхед летом и как они с Шейном будут гонять на велосипеде, а потом опробуют лодку…

О том, что мальчик и Майра не являются его семьей, Джон Фарлоу не думал. Они так быстро и так естественно вошли в его жизнь, так мгновенно согрели его уже начинающее черстветь сердце, что сегодня утром он и не мыслил себе жизни без них.

Байкер проявил неожиданное малодушие, слегка убоявшись рычащих механизмов. Он уселся на сырую землю под большим кустом боярышника и взволнованно свесил язык набок. Весь его вид говорил: мне и отсюда все прекрасно видно, и если что — я спасу вас от железного чудища ценой собственной жизни, но туда без нужды не сунусь. От этой вони нос может ОСЛЕПНУТЬ!

Могучий викинг Снорри Олафсенссен приветствовал Джона величавым поклоном, а слегка оробевшему Шейну осторожно пожал руку. После нескольких, довольно бестолковых, вопросов о ходе строительных работ Джон замолчал, и тогда Шейн и викинг его удивили. Великан бережно подхватил малыша — и хохочущий Шейн в мгновение ока оказался у него на плече. После этого они пошли по площадке. Снорри гулко рокотал, показывая рукой в монтажной рукавице то на яркий оранжевый грейдер, то на сложенные аккуратными штабелями леса, а Шейн внимательно слушал его и важно кивал, иногда задавая вопросы и неизменно получая на них обстоятельный и подробный ответ. Джон плелся сзади, невольно ревнуя и досадуя, что гигант-прораб так быстро завладел вниманием мальчика.

Когда экскурсия окончилась, Шейн церемонно поблагодарил «мистела Олафснснснсн… са» за исключительно интересный рассказ, а растроганный викинг — зрелище не для слабых натур — в ответ на это позволил Шейну немного посидеть в кабине грейдера и подергать разные рычаги. Ключ зажигания, разумеется, был предварительно вынут.

Сам же прораб повернулся к Джону и с мягкой улыбкой заметил своим густым басом:

— Хороший у вас мальчишка, мистер Фарлоу. И хорошо, что вы его сызмальства приучаете к мужским игрушкам. Парень должен уметь работать руками. Тогда всегда при деле будет.

— Боюсь, в этом отношении Шейн зашел гораздо дальше меня. Но если вы будете снисходительны, я постараюсь чему-нибудь научиться и сам.

— С нашим удовольствием, мистер Фарлоу. Я сразу понял, что вы не похожи на тех господинчиков, которые шастают под ногами в лаковых штиблетах и брезгливо морщат носы при виде моих парней. А научиться никогда не поздно.

— Мистер Олафсенссен…

― Зовите меня просто Снорри.

― Тогда уж и вы меня — просто Джон… Скажите, где вы научились так ладить с детьми? Я просто позавидовал, хотя и сам всегда с ними дружил.

― Это просто, мастер Джон. Нас у матери с отцом было девять человек, я старший. У самого у меня только пятеро, но старшая дочка уже родила мне двоих внучат. Тут и не захочешь, а начнешь ладить. У вас-то один пока?

― Д-да…

― Ничего, дело молодое. Вон, какой дом! В таком только детей и рожать.

― Вы думаете?

Серые скандинавские глаза спокойно и благожелательно смотрели на Джона. В рокочущем голосе звучала такая же спокойная убежденность.

― А зачем же еще нужен дом, мастер Джон? Только, чтобы в нем росли твои дети.

Возбужденный и счастливый после экскурсии, Шейн даже не пикнул, когда Джон напомнил ему о том, что им с Ма надо поговорить. Он кликнул Байкера и умчался в лес, опробовать новые бинокль, сачок и лук со стрелами. Джон с улыбкой проводил его взглядом и повернулся к Майре.

Девушка явно нервничала, сидела на диване очень прямо, сложив руки на коленях и сцепив пальцы в замок. Джон прошелся вдоль окна и осторожно откашлялся.

— Майра… Не волнуйся, пожалуйста, просто расскажи мне, что же все-таки произошло. И когда именно.

Она помолчала, словно собираясь с силами, а потом заговорила, глядя в одну точку и тщательно подбирая слова.

— Когда ты уехал… На следующий день все было, как обычно. Я, конечно, злилась на тебя ужасно, но дела… Мы с Шейном ходили в лес, потом кололи дрова. Спать легли пораньше. Вот. А утром — это, значит, уже еще на следующий день — сильно залаял Байкер…

Майра спала наверху и потому проснулась не сразу. Байкер лаял как-то непривычно, глухо и зло. Обычно он не столько пугал редких посетителей, сколько радовался нежданным гостям, но сейчас в его лае явственно звучала тревога.

Майра наскоро оделась и скатилась по лестнице вниз. Серый рассвет только-только залил поляну перед домом, белесый туман молочным киселем тек над землей, чуть дальше темнели деревья, но никого чужого в окно видно не было. Жители деревни, прекрасно знающие о наличии Байкера, обычно подходили к окошку около крыльца. Оно никогда не закрывалось ставнями, и в него и хозяйка, и Байкер могли сразу разглядеть, кто к ним пожаловал. Сейчас перед домом никого не было, но пес не успокаивался, а это означало только одно: кто-то чужой ходит вокруг дома. Зачем?

Честно говоря, Майра не боялась. Байкер был лучшим в мире оружием от практически любого злоумышленника. Конечно, ружье или пистолет стреляют быстрее, но ни у ружья, ни у пистолета нет огромных сверкающих клыков, с которых капает пена, горящих кровавым огнем глаз, и уж конечно, никакое оружие не кидается на вас с яростным лаем.

Впрочем, ружье у Майры тоже было. Хороший винчестер, мистер Гибсон настоял. Оно хранилось на чердаке, а патроны к нему, наоборот, под половицей у двери. Шейн не был склонен к авантюризму — но береженого Бог бережет, а беспечного черт стережет…

После недолгого раздумья Майра сдернула с вешалки куртку и стала одеваться. В конце концов, кто не спрятался, она не виновата. Байкер надрывается уже с четверть часа, и надо быть очень тупым злоумышленником, чтобы продолжать бродить поблизости. Майра помедлила немного — и распахнула дверь.

На начальной стадии движения Байкер больше всего напоминал старинное пушечное ядро. До реактивного снаряда его скорость, конечно, не дотягивала, но до ядра — в самый раз. Огромный пес с места покрыл расстояние футов в десять, слетел с крыльца, презрев ступеньки, и сразу рванул вокруг дома. Майра стояла в дверях, настороженно глядя по сторонам и готовясь, в случае чего, захлопнуть дверь. Жаль, конечно, неизвестного злоумышленника…