Воскрешение поцелуем - Елена Рейвен

– Как же меня достали твои нападки! – голос Тора опять набирал обороты. – Опять ты делаешь свои дурацкие выводы, не дослушав до конца.

– Мои выводы не дурацкие! Иди, поищи в другом месте замену своей безупречной погибшей жене! – она знала, что этими словами ставит точку в их запутанных отношениях, но не смогла остановить себя. – А я выйду замуж за какого-нибудь фермера, рожу ему пару детишек и больше никогда не вспомню о тебе и не потому, что ты опять сотрешь мне память, а потому, что ты для меня ничего не будешь значить.

Тормент так резко вскочил, что кресло опрокинулось с грохотом.

– Прекрасно, именно это мне и нужно было – увидеть тебя снова и убедиться какая ты сука.

Он развернулся и выскочил за дверь, не дав ей сказать и слова, да она и не смогла бы произнести ни одного звука. Горло сжалось от сдерживаемых рыданий, и как только дверь палаты с грохотом захлопнулась, Элен опустилась на кровать. Плотину, наконец, прорвало.

Выбежав из палаты, Тор затормозил, когда на глаза попались часы, которые показывали всего полчетвертого дня.

Проклятье!

Но возвращаться к этой ведьме, он ни за какие коврижки не собирался. Резко сменив направление, Тор прошел в больничное кафе. Усевшись за стол, заказал кофе и стал ждать наступления темноты, прикидывая хватит ли у него сил добраться до дома не вызывая подмогу.

Элен плакала, пока не кончились слёзы, и только после того, как ей сделали очередной укол, она забылась беспокойным сном. Когда девушка проснулась, в её палате сидела Николь, и у подруги были красные глаза. Она комкала в руках салфетку и напряженно следила за Элен. Девушка приподнялась на койке.

– Николь, что случилось? – голос больше походил на карканье.

Подруга встрепенулась и протянула ей скомканный клочок бумаги.

– Он оставил тебе это и ушел, как только часы показали восемь вечера, – Ники шмыгнула носом. – Извини, я прочитала.

Элен трясущимися руками расправила салфетку.

«Я хочу извиниться за свои последние слова. И, впредь, больше не стану тебя беспокоить. Живи нормальной человеческой жизнью, о которой ты мне и говорила. Я лишь желаю, чтобы ты была счастлива в своей новой жизни без меня. И не буду следить или преследовать тебя.

Всего хорошего. Т»

Слезы опять закапали из глаз, размывая слова на салфетке.

Только он мог написать такое обезличенное письмо, а нет, не письмо, записку.

Ники подсела и обняла подругу, а Элен разрыдалась сильнее, но в этот раз её было кому утешить.

Несколько месяцев спустя.

– Ты беременна?! – Элен подпрыгнула на стуле, и половина посетителей в кафе обернулись.

– Тише ты! – шикнула на неё Николь. – Я даже Алексу ещё не сказала.

Подруга покраснела, а у Элен в груди вновь защемила боль. Бывали моменты, когда ей хотелось выть на луну от мыслей, что она потеряла, но девушка каждый раз засовывала их в самый дальний ящик сознания, чтобы можно было нормально жить. Она пыталась не думать о Торе и о том, что она упустила тогда, в больнице. Наладила свою жизнь, даже вернулась к написанию романа, а ещё прикупила квартиру в Французком квартале, в пяти минутах ходьбы от парка Джексона. Каждый день Элен гуляла в парке, благо погода на юге Америки позволяет не мерзнуть даже зимой. Часто под её окнами по вечерам пели свои песни афроамериканцы. Всё это отличалось от дома их семьи в Батон-Руж. Наверное, именно по этой причине она выбрала именно место для своего жилья здесь, а не какой-то респектабельный район с бутиками, паковками и детскими площадками. Где бы она каждый день смотрела на детей и думала…

– Элен, вернись ко мне, – голос подруги вернул её из своих собственных невеселый раздумий, как раз вовремя, но лишь за тем, чтоб опять вернуться к теме детей.

Такое впечатление, что все буквально помешались на детях.

– Да я здесь, просто задумалась, – ответила Элен, улыбка Николь потускнела.

– Ты думала о нем, да?

– Нет, я думала, как же прекрасна новая жизнь на новом месте.

– Конечно, как скажешь…

– Хватит обо мне, расскажи, как ты себя чувствуешь? – любое упоминание о Торе, до сих пор приносило острую боль. И только поэтому, Элен перевела разговор на более безопасную тему.

Пока Николь расписывала свои ощущения, Элен опять вернулась мыслями в события полугодовой давности. И сколько она не пыталась решить, как всё могло быть иначе, не один придуманных из вариантов не подходил. Ну, кроме последнего развития событий. Элен отмахнулась от этих мыслей и как раз вовремя.

– Смотри, Элен, – шепотом проговорила Ники. – Тот парень не сводит с тебя глаз, с момента нашего появления здесь.

Элен обернулась и столкнулась взглядом с темно-карими глазами.

Ну, не голубые, и то славно.

Парень улыбнулся, поднимая стакан в шутливом тосте. Губы Элен сами собой сложились в смущенную улыбку, но она отвернулась, пряча за волосами покрасневшие щеки.

– Он тебе понравился, – зашептала Николь, поглядывая в сторону незнакомца.

– Ничего подобного, – так же шепотом ответила Элен.

К их столику подошел официант и поставил ведерко с дорогим шампанским перед ними.

– Вам передали с соседнего столика, – он указал на незнакомца.

– Ого! – присвистнула Ники. – Какой шустрый парень.

– Я не возьму это, – сказала Элен официанту. – Верните, пожалуйста, обратно.

– Ты чего? Это же просто знак внимания.

– Я не желаю сейчас никаких знаков внимания, тем более с намеком на то, что мне хотят залезть под юбку.

– Блин, если бы твой Тор был здесь, я бы сама ему по башке настучала, – проворчала Николь.

– Он не мой, и никогда не был моим, – прошептала Элен, сам звук его имени ранил, как сто кинжалов. – И мы же с тобой договорились ещё тогда, что не будем обсуждать эту тему.

Николь опустила глаза, и тихо ответила.

– Да, прости меня. Просто мне не выносимо видеть, как ты отказываешь всем парням во внимании из-за того нереального красавца, который так хладнокровно оставил тебя.

– Николь!

– Да, прости ещё раз, больше не слова.

Они замолчали, каждая думала о своем.

– И чем же вам не понравилось шампанское? – раздался бархатный мужской голос возле уха Элен.

Девушка замерла, потом медленно повернулась. Парень с соседнего столика теперь стоял рядом с ней, вежливо рассматривая с высоты своего роста, но как не странно не подавлял им.

В отличие от Тора, – подсказало подсознание.

Она отмахнулась от этих мыслей. Молодой человек улыбнулся, и первой в себя пришла Николь.