Архивы Блэквуда. Незримые - Чак Хоган

Одесса беспрепятственно вошла в неохраняемый вестибюль. Детектив в штатском смерил ее взглядом и тут же вернулся к прерванному разговору по мобильному. С удостоверением в руках Одесса миновала окошко клерка и очутилась непосредственно в административном корпусе. Уборщики в белых комбинезонах и резиновых перчатках оттирали со стены кровавое пятно, успевшее потускнеть до бледно-розового цвета. Дальше по коридору сотрудники криминалистической лаборатории фотографировали багровые кляксы на стене и полу, где совсем недавно лежало мертвое тело.

Больше в администрации ловить было нечего. Перекинувшись парой слов с судмедэкспертами, Одесса направилась в кабинет за углом. Офицер местной полиции с подозрением уставился на гостью, но, увидев жетон, внезапно воодушевился:

– Специальный агент Хардвик? Чем могу помочь?

Дом подозреваемого – средних размеров особняк в колониальном стиле с пристроенным гаражом – располагался у подножия крутой улицы. На подъездной аллее стоял внедорожник полиции Нью-Йорка. «Отряд L, округ Саффолк» значилось на дверце. Скорее всего, капитан или майор беседует сейчас со вдовой. Одесса припарковалась подальше от пункта назначения – серебристая «хонда» не соответствовала статусу агента ФБР – и пешком направилась к дому, поклявшись любой ценой довести дело до конца.

По лужайке слонялись офицеры. Одесса раскрыла удостоверение и, сопровождаемая любопытными взглядами, поднялась на крыльцо. Из-за двери доносился лай, – наверное, собак заперли в ванной или подвале. Вдова восседала на просторном диване, рядом высился старинный рояль, уставленный фотографиями взрослых детей. Вдова, Луиза Колина, выглядела лет на шестьдесят – многим старше, чем ожидала Одесса. А может, на сайте муниципалитета давно не обновляли снимок ее супруга Эдуардо, или просто Эдди.

При виде Одессы капитан отряда L поднялся, не выпуская из рук широкополую шляпу. Не смутившись разницей в росте (капитан оказался выше на целый фут), Одесса небрежно предъявила удостоверение и крепко пожала огромную ладонь.

– Мы встречались? – прищурился капитан. – У вас очень знакомое лицо. Вы из какого подразделения?

– Ньюарк, – выпалила Одесса. – Но особым распоряжением временно переведена в Кью-Гарденс. Миссис Колина, – обратилась она к вдове, не дав капитану задать следующий вопрос, – я лишь хотела выразить свои соболезнования в столь тяжелый для вас период.

Женщина казалась заложницей собственного тела и напоминала Одессе пациентку дома инвалидов. Она еще не скоро оправится от потрясения.

– Спасибо, – пробормотала несчастная.

– Не представляю, каково это, – сокрушалась Одесса. – Родной человек уходит на работу, и вдруг случается такое.

Миссис Колина кивнула:

– Не было никаких предпосылок. Поверить не могу.

– Совсем никаких предпосылок? – допытывалась Одесса.

– Утром он попал в аварию, – вклинился капитан. – Протаранил кирпичную стену, но никому не сообщил.

– Может, он ударился головой? – всхлипнула миссис Колина. – Эдди не способен на преступление.

– Соболезную. – Одесса погладила женщину по руке и попятилась к выходу. – Не буду вам мешать. Беседуйте, а я пока осмотрюсь. Всего доброго.

Капитан с любопытством покосился на девушку, но чувство долга пересилило, и он снова занялся безутешной вдовой.

Одесса выскользнула во двор, минуя бесцельно шатающихся по территории полицейских, и направилась к гаражу. Дверь стояла нараспашку, практически все пространство занимал старый «субару». Одесса исследовала корзины со старым спортивным инвентарем, картонные коробки, где хранилась всякая всячина, верстак с инструментами, газонокосилку. Она искала котел, о котором говорил агент Соломон. Внимание привлекли старая подставка для зонтов и парочка вазонов, однако внутри обнаружились только засохшие мотыльки.

Выйдя из гаража, Одесса преодолела четыре кирпичные ступеньки, ведущие в боковой дворик. У посадок, отделявших участок от соседнего, виднелся сарай – не фабричная каучуковая коробка, какие продаются в «Хоум депот» и «Уолмарте», не баснословно дорогой сборный домик, а самый настоящий сарай из старой сосны, возведенный кем-то из прежних хозяев.

Едва переступив порог, Одесса уловила запах моторного масла и опилок. Луч света, пробивавшийся сквозь единственное треснутое окно, озарял древнюю ручную газонокосилку, поржавевшие велосипеды, набор для игры в крокет и расколотый фонтанчик для птиц. Отодвинув ржавый велосипедный насос, Одесса глянула в затянутый паутиной дальний угол.

Если бы не информация, полученная от Эрла Соломона, она бы никогда не обратила внимания на закоптелый чугунок с загнутыми краями. Внутри лежал всякий хлам: какие-то палочки, нитка разноцветных бусин, обрывки лески, клочки темных волос, которые по ошибке легко спутать с пучками жухлой травы, длинный нож пластиковой рукояткой вверх.

Одесса включила на телефоне фонарик, досадуя, что не сообразила захватить перчатки. При ближайшем рассмотрении палочки оказались… костями. Посеревшими от времени. Но человеческие или животные – невооруженным глазом не разобрать.

– Агент?

Услышав голос полицейского, Одесса вздрогнула. В разбитом окне маячил край широкополой шляпы.

– Да?

– Капитан хотел бы переговорить с вами – в особняке.

– Разумеется, – с фальшивым энтузиазмом откликнулась Одесса. – Передайте, сейчас подойду.

Она не шелохнулась, пока широкополая шляпа не скрылась из виду. Потом поспешно защелкала камерой и бросилась к выходу, чудом не задев нагромождение велосипедов. Никем не замеченная, Одесса выскользнула на улицу, села в машину и умчалась прочь.

– Простите, я думала, вы журналистка.

Одесса с улыбкой спрятала удостоверение в левый нагрудный карман и шагнула в крохотный кабинет. С фотографий, пришпиленных вокруг флага Португалии, на нее смотрела офицер морской патрульной службы Мариэлла Парра, в прошлом – капитан судна по отлову меч-рыб.

Мариэлла крепко, по-мужски, пожала протянутую руку. В коротко стриженных волосах серебрилась седина, сеточка морщин у глаз – признак возраста и длительного пребывания на солнце.

– Начальник дал мне отгул, – сообщила Мариэлла, складывая вещи в холщовую сумку. – А по факту убирает с глаз долой. Мне рассказывать заново?

Одесса неопределенно мотнула головой:

– Меня устроит краткая версия.

– А у ФБР какой интерес?

– Мы расследуем вспышку массовых убийств.

Мариэлла в изумлении попятилась:

– Хотите сказать, здесь серия?

– Нет, но мы собираем статистику для выявления будущих прецедентов. – Одесса врала и не краснела. – Понимаю, вы пережили сильную травму.

Мариэлла вздохнула:

– Если в двух словах, мне предстояло проверить кое-какие разрешения, в муниципалитет зашла минут за двадцать до закрытия. Услышала крики, подумала, у кого-то день рождения… в общем, праздник. Наверное, подсознательно отрицала другую версию. Потом крики переросли в вопли… Я постояла еще секунд десять-пятнадцать, по-прежнему отказываясь поверить. Знаете, в жизни все совсем не так, как в кино, когда ты по сюжету догадываешься: вот-вот случится что-то страшное. Тут все случилось внезапно, и я невольно оказалась в эпицентре.