Танки генерала Брусилова - Анатолий Матвиенко

Романов светился довольством. Главное артиллерийское управление Военного министерства, или бог войны, как они скромно себя величали, пришло в воодушевление от китайских испытаний паровых тягачей. В ГАУ слышать не хотели про двигатели Тринклера и ратовали за паровые тягачи шестидюймовых гаубиц, показавшие себя надежнее в жарких условиях, нежели бронеходы с моторами внутреннего сгорания. От Романова требовали улучшения конструкции с китайскими замечаниями и упрощения выделки для массового производства. Одновременно пушкари задумались о корабельных восьми– и даже десятидюймовых калибрах на поле боя, раз появилось чудодейственное тягловое средство.

Барон Врангель, залечивший ожоги на лице и большей частью восстановивший подвижность пальцев, выглядел сосредоточенно и хмуро. Он вынес положенную долю пилюль за недостаточный пиетет в отношении британских союзников и спокойно ждал назначения, вряд ли почетного и сулящего перспективы. И уж, естественно, никак представить не мог, что напротив него сидит, спокойно наливает рюмку и накладывает буженину убийца Лешки Вострякова. Мир тесен, но мы не всегда понимаем насколько.

Господа по русскому обычаю закусили с дороги и, как водится, выпили, вызвав недовольный взгляд бабушки Марии, жены Берга. С поджатыми сморщенными губами старая дама удалилась, демонстрируя, как надоели ей военные разговоры дома за минувшие десятки лет. После ее ухода тема действительно соскользнула к боевой технике.

– Выходит, господа, только от нас зависит, будет ли Русская императорская армия в следующей войне с британцами и прочими европейцами обладать сухопутными дредноутами. Либо доблестная казачья конница с шашками наголо поскачет на танки.

– Расскажите мне вот что, Алексей Алексеевич, – произнес Берг, который, казалось, дремал после третьей стопки любимого Шустовского коньяку. – Дважды вы одолели укрепленные позиции. Стало быть, бронеход должен быть длинным, с изрядной броней против пушек, и медленным – ему нельзя от пехоты сбегать.

– Точно так, Александр Маврикиевич, – подтвердил Врангель.

– А с прорывом танки ушли вперед и от конницы отстали. Окружение японцев конница завершила, так? Непременно с потерями.

– Именно, – кивнул Брусилов. – От японских пулеметов им знатно досталось.

– Во-от. У вас, сухопутных, как и на море – нельзя спустить на воду корабль, одинаково годный для разных особых дел. На флоте есть тяжелые линейные корабли – линкоры, броненосцы, крейсера. Затем малые, скоростные, маневренные – миноносцы. Ну, субмарины вам ни к чему, с кротами разве что воевать. – Берг кратко хохотнул старческим смехом. Никто его не поддержал, но и не вздумал перебивать. – Так и на земле. Бронеход для взлома обороны – это дредноут. А с кавалерией должен миноносец скакать. Совсем разные они.

– Вы правы, безусловно. Только… – перед внутренним взором генерала всплыло кисло-брезгливое выражение лица Редигера. – Даже один вид машин непросто утвердить к постановке на вооружение. Б-1 родился лишь на ваш займ и британские деньги. Не считая двух опытовых предсерийных, в России ни единого танка нет.

– Опять двадцать пять, – Берг привычно потянулся к графину. – Снова у старика займ просите?

– Только если великий князь поддержит, – откликнулся Брусилов. – Взять – дело нехитрое. А как казна не выкупит танк, отдавать чем? Разве что имение заложить.

– Николай! – убеленная сединами голова медленно повернулась к Брилингу как баковая башня крейсера с семидюймовым орудием. – С вас охлаждение и новая трансмиссия. Барон заверяет, что моторы в Китае грелись недопустимо. И на фрикционы масса жалоб. А мощности мотора, полагаю, хватит. Ипполит! С вас утвердить через инженерный главк разработку нового танка, с конницей катающегося. Именно так, господа. Пока наш Генеральный штаб лбом в стену не ткнется, что нужен длинный дредноут, плетью обуха не перебить.

Берг замолчал и куснул лимон.

– Любая броневая машина порвет проволочные заборы и проложит дорогу пехоте, – уверенно заявил барон. – Пусть в атаке будут хоть танки для конницы, это все одно лучше, чем голой грудью на колючку и пулеметы.

– Правильно, Петр Николаевич, – снова взял слово патриарх. – А медленный бронеход за конницей не поспеет. Ему нужна скорость до пятнадцати верст в час по хорошей дороге и не менее десяти по полю. Ипполит, облегчив Б-1 и поменяв трансмиссию, добьемся?

– Да, Александр Маврикиевич. Я читал докладную записку господина барона.

Они до вечера обсуждали новый танк, выкручивая его идею так и эдак. Казалось, его очертания обозначились среди гостиной, сплетенные из табачного дыма.

Бронирование решили оставить прежним – от пятнадцати до двадцати миллиметров лоб, чуть скошенный назад по флотскому опыту, десять миллиметров борта и корма, пять крыша. Врангель подсчитал, что в движении все танки получили не более шести попаданий шрапнельной гранатой с трубкой на удар да машина Бетлинга фугас в правый пулемет. Остальные отметины – от пуль и осколков. Так что скорость – лучшая защита, нежели броня.

– Не забывайте, господа. Однажды на флоте появились бронированные корабли, – Берг оживил в памяти начало своей службы в США на борту «Монитора». – Тотчас подоспели бронебойные снаряды. Посему не увлекаемся толщиной брони. А что единственное средство против пушки – давить ее гусеницей, это не дело. Опять-таки по морскому опыту: от тарана давно отказались. Корабельная артиллерия врага миль за десять накрывает.

– Стало быть, на кавалерийский танк нужна пушка. Не знаю, что и сказать господа, – поделился сомнениями Романов. – Кроме орудия Барановского и полевой трехдюймовки 1902 года никакого легкого оружия нет. Можно попробовать морскую пушку Кане, это тонна, не считая массы площадки под нее, броневой защиты и снарядов. Никак не выходит легкий быстрый танк. Правда, мы обращались в ГАУ по поводу полуторадюймового орудия, но ответа не получили.

– Раз официальный путь заказан, снова пробуем в обход, – Берг приказал прислуге принести бумагу и перо. – Ипполит Владимирович, будьте любезны навестить моего хорошего знакомого полковника Розенберга Михаила Федоровича. Немедля чиркну рекомендацию. Лет десять назад он рассчитал полуторку для надводной стрельбы с субмарин, чтобы непокорных торговцев пугать. Потом для лодок переделали пушку Кане, и дело, как обычно, заглохло. На танк самый раз придется. Главное – меняйте всю компоновку. Наш Б-1 – как бронированный трактор, большая площадка над шасси. Знаете, почему в подлодки редко попадают, даже в надводном ходу? Она – низкая! Утопите мотор, трансмиссию, водителя меж гусеницами. Дюймов двенадцать или четырнадцать хватит просвета под днищем.

Романов испещрил пометками блокнот.

– Я вас к Ланге отправлю. Прогуляйтесь по подлодке. Ни фута свободного нет, каждый галлон внутреннего объема в деле. В танке тем паче пространство ценней. Петр Николаевич, механик в бою нужен?

– Никак нет. Я без него воевал, – барон показал обгорелые руки. – Не слишком удачно вышло.

– Вот спасибо, голубчик, напомнили. Пишите, Ипполит. Никаких проходов вдоль мотора, его обслуживать до и после боя снаружи. Сиречь механика из команды – долой, зато каждому оставшемуся дайте отдельный люк, и чтоб открывался не так, как в первом, а нежно. Проветриванье не забудьте, вентилятор какой. И так народ газами от мотора травился и пороховой гарью с пулеметов, дальше пушка добавится, тоже не розами пахнет.