Стреляй вверх – не промахнешься - Кирилл Казанцев

Плюснин чувствовал себя… Сложно описать, как он себя чувствовал. Наверное, так мог бы себя чувствовать нерадивый хулиганистый ученик на школьном педсовете. Ну или перспективный менеджер, оказавшийся вдруг на судьбоносном для него совещании абсолютно голым.

А еще… Он смотрел на окружающих его людей и понимал – пусть их разница в возрасте и не очень велика, внешне и по документам, на самом же деле они все намного старше и мудрее его. Рядом с ними он – просто пацан в коротких штанишках.

– Да? – Андрей Михайлович Старостин не глядя взял сотовый телефон.

– Это я. – Знакомый, чуть хрипловатый, с недовольными интонациями голос. – Узнал?

– Узнал, – признался директор Департамента безопасности.

– Ну, что там с бабой и с пацаном? Когда они будут в Москве?

Старостин судорожно сглотнул слюну, несколько раз глубоко вздохнул.

– Что ты там сопишь? – недовольства в голосе Михея стало больше. – Ты им вообще звонил?

– Ну, пока еще нет… – начал было Андрей Михайлович, но партнер его перебил:

– Слушай, мы с тобой, по-моему, договорились обо всем? Или ты меня продинамить собрался? Так ты учти – не получится. Ты меня в это дело втянул, ты мне в нем долю предложил. Так что изволь за «базар» ответить. Когда позвонишь?

– Завтра… – попытался выторговать небольшую отсрочку Старостин. – Сегодня дел, знаешь ли…

– Да пох твои дела! – вскипел Михей. – У нас с тобой одно дело! И если мы его сделаем быстро и красиво, то про все свои остальные можешь забыть… Короче, так. Ты звонишь им сегодня. Как только с этим решишь, тут же свяжись со мной, и уж там дальше будем думать, как все сделать гладко и ровно. Ты меня понял?

– Понял, – согласился Андрей Михайлович.

Он понял не только произнесенные вслух слова, а еще и то, что окончательно утратил влияние на развитие событий. Как говорится, ситуация вышла из-под контроля. Из-под его личного контроля. И он сам фактически перешел – пусть и не по своей воле – в разряд исполнителей.

Такие уличные волки, как Михей, чувствуют слабину верхним чутьем, на уровне подсознания. И он, Андрей Михайлович Старостин, где-то дал маху, прослабился. И Михей это учуял. Теперь авторитет будет его запрессовывать все глубже и глубже. Он уже понял, что не будет больше крепких ребят в камуфляже, которые в несколько движений могут раскидать его банду. Он понял, что Старостин – одиночка. Теперь – одиночка.

И что самое паршивое, Андрей Михайлович не видел выхода из ситуации, в которой оказался. Оставалось идти дальше и на что-то надеяться…

– Я все сделал, уважаемый! – Ильяс не считал нужным скрывать самодовольства. – Я все узнал!

– Рассказывай. – Пожилой чеченец откинулся на спинку стула и приподнял подбородок. Хотя он и так не был у него опущенным…

…Когда группа из двенадцати человек на трех машинах выехала из Грозного, старик просто изнывал от нетерпения. Наверное, если бы это могло что-нибудь решить, он бы покинул свое командирское место в переднем джипе и побежал бы впереди колонны. Но внешне он оставался все таким же бесстрастным.

В город въезжали порознь, разбив колонну. Почему-то на юге России чеченцы большой популярностью в последние годы не пользовались. За это они бы могли от души поблагодарить покойников Басаева, Радуева, Хаттаба; ну и ныне живущих и даже здравствующих кадыровцев, самонадеянно считающих, что весь этот мир принадлежит только им. Разумеется, после того, как его по полной программе отымеет их шеф, генерал, академик и журналист, любимец Кремля и его окрестностей.

Короче говоря, плотного досмотра на въездных постах удалось избежать. Это раньше, когда на «блоках» стояли «вованы»… То да. И срочникам, и «контрабасам», которых с югом ничего не связывало, было совершенно поровну, кто ты – гордый чеченец или хитрый армянин. И обшивку салона в тачках обрывали, и запаски вспарывали, и сиденья… Но в столице сказали: «Войны уже нет». И вернулись части и подразделения ВВ в ППД.

А оставшимся ментам… То бишь полицаям – нет, не по фиг. Просто осторожничают. Они к одному месту привязаны, у них дома, мамы, папы, жены и детишки малые. А отмороженность и мстительность теперь уже мирных чеченцев общеизвестна. Поэтому лиха старались не будить. Правда, пустили собачку, которая на взрывчатку натаскана… Но собачка лениво обнюхала салоны джипов, после чего уселась в сторонке и занялась отловом блох в своей шкурке.

– Проезжайте, – хмуро кивнул старший на посту. Оснований тормозить приезжих горцев у него не было. Хотя он был бы совсем не против того, чтобы не пустить их в свой город. Но… Есть люди повыше, аж в самом Кремле. Сказали, что бурундук – птичка, значит, ищем крылышки. Ангельские. У «чичей». Им-то там, наверху, что?.. Им же самим рядом с этими не жить…

В городе команда мстителей воссоединилась. Определились с жильем. Тут пришлось прибегнуть к помощи земляков. Слава Аллаху, чеченец везде остается чеченцем независимо от того, в какой стране и с кем рядом он живет. Чеченец не станет задавать земляку лишних вопросов. Ну, например, зачем он приехал сюда с горячо любимой родины? Взорвать кого или застрелить? Приехал – значит, надо помогать. Все.

Вся группа разместилась на окраине города в большом двухэтажном доме, огороженном высоким и глухим каменным забором. Удачно разместилась. Сами хозяева поехали на север – то ли работать, то ли разбойничать, что, впрочем, для настоящего нохчи одно и то же. А оставшихся на месте земляков попросили за домом присмотреть.

Эти же смотрящие и помогли найти выход на людей из компании сотовой связи. Молодые люди, знающие о войне и о Чечне только из новостной ленты, стремились делать карьеру и зарабатывать деньги. Вот и заработали толику малую, продав данные владельца заинтересовавшего пожилого телефонного номера. Зачем? А какая, собственно, разница? Им этот самый владелец не друг и не родственник. А если точнее, не родственница. Владельцем, то есть владелицей, оказалась женщина. Инина Анжела Викторовна, двадцать три года, местная жительница. И адрес – вот он. Очень даже недалеко. Хотя… Тут все недалеко.

Вроде бы все понятно. Мужчине – а при всей своей ненависти старик не отказывал Монаху в праве называться мужчиной – нужна женщина. Вот только насколько он к ней привязан? Насколько она может служить рычагом давления на «кровника»? Этого пожилой не знал.

Горячие головы из команды мстителей предлагали девку выкрасть и допросить, совмещая приятное с полезным, на предмет ее знакомства с «кровником». Но старик сказал твердое «нет». Не потому, что ему жалко было эту русскую сучку. Слово «жалость» – не из лексикона мстителя. Пожилой боялся допустить ошибку, спугнуть Монаха. Уйдет опять – и ищи его потом. Пожилой не имел права на ошибку.

Поэтому к девке отправили Ильяса. Вообще-то Ильяс при рождении получил совсем другое имя. Звали его Лехой, и был он русским. Причем этаким ярко выраженным русаком – светловолосым, курносым, голубоглазым. Наверное, если смотреть на парня глазами глупых и доверчивых русских телок, довольно симпатичным. И «метла» неплохо подвешена… Вот только не надо о несчастных военнопленных, которых силой и прочее! Не был он и наемником. Просто Леха родился в Грозном, вырос в Грозном, воевал в Грозном. Искренне считал себя чеченцем, принял ислам и теперь назывался Ильясом. Парень проверенный и надежный, настоящий нохча.