Одно отражение на двоих - Надежда Олешкевич

Я тщательно исследовала комнату, в то время как за окном громко завывал ветер, а дождь барабанил по стеклу. Хулиганчик, как истинная собака, бегал по пятам и совал свой нос туда же, куда и я. Ближе к обеду мы оба захотели есть. У меня заурчал живот, а щенок его без промедления поддержал.

Выходить на улицу в непогоду жутко не хотелось, но морить голодом животное было непростительно. Однако мы под ливень не попали, потому что из звеньев обнаружился подземный проход, ведущий прямиком к ближайшей столовой. Там было многолюдно. Нашлось даже место для моего Хулиганчика. Всего-то и оставалось привязать его к цепи, заплатив перед этим полмоны, а потом спокойно идти по своим делам. Собаке сразу же предоставили миску с приятным на вид содержимым, которое щенок увлеченно начал поглощать.

А вот мне еще предстояло разобраться с тем, как заполучить свою порцию. Но все оказалось довольно просто: подошел к женщине, назвал список желаемых блюд, дал ей свою монетку, а в итоге получил ее обратно уже вместе с подносом.

Каждый раз, когда у меня забирали медальон, я тщательно следила за их действиями. И лишь сейчас, заметив, как это проделывают с чужими накопителями денег, поняла, что никто другой не видит цифру на этом круглом камне. Как минимум мне не удалось рассмотреть, сколько мон у стоявшего рядом со мной мужчины, хотя он переворачивал накопитель несколько раз.

Свободных мест нашлось много, так как в столовой было несколько этажей. Я заняла пустой столик и начала поглощать свой густой суп необычного розового цвета, который на вкус оказался намного аппетитнее, чем выглядел. Хотелось верить, что ничего неожиданного произойти уже не может. Но вдруг ко мне подсел блондин, нагло пристававший в той небольшой комнатке во время неудавшейся попытки выйти замуж.

– Почему ты не пришла в условленное место? – с упреком заговорил неприятный мужчина.

В ожидании ответа он наклонил голову, отчего челка, зачесанная набок, нависла над тонкими дугообразными бровями. Мне не нравились его слишком длинные волосы, закрывавшие уши и сзади шею, хоть на вид казались мягкими и приятными. Черты лица блондина не были резкими, он выглядел ухоженно благодаря аккуратной бородке, красивой форме носа, слегка широкого на конце, и модной стрижке. Но стоило взглянуть на незнакомца, как тут же появилось отвращение.

Пусть бы прошел мимо, а не смотрел бы на меня пристально серыми глазами.

– Не смогла, – и я съела пару ложек супа, пытаясь скрыть появившуюся неприязнь.

– Сами, что ты здесь вообще делаешь? Ты раньше даже не зашла бы в эту столовую, не то чтобы пользоваться ложкой, которой пользовался кто-то из бедных.

Меня покоробило от сказанного. Самилия за последние дни и так потеряла статус подруги, а новые сведения и вовсе принизили ее в моих глазах.

– Почему молчишь? – встряхнув длинной челкой, он оперся о стол и потянулся к моей руке. – Пошли отсюда, Сами.

– Уходи один, – сквозь зубы прошипела я, на этот раз не сдерживая пренебрежения.

От одного воспоминания о его поцелуях мне стало не по себе. С этим человеком находиться рядом не хотелось, а тем более вести беседу.

– Ты выбираешь это, – окинул он взглядом большой зал довольно-таки уютного заведения общественного питания, – вместо нашего распланированного будущего?

Я поджала губы и снова взялась за суп с приятным привкусом сыра. Пусть исчезнет и оставит меня наконец-то в покое. Не нужен мне никакой знакомый, с которым Самилию что-то связывало.

Он задумчиво потирал бородку, тем временем изучая меня.

– Ты странно себя ведешь… Хорошо, раз не хочешь разговаривать, не буду мешать, – встал блондин со стула. – Когда наиграешься в послушную девочку, приходи. Ты знаешь, где меня искать, – подмигнул он на прощание и ушел.

Я проводила его взглядом, рассматривая темно-синие брюки и пепельного цвета теплый пуловер, что выделяли его среди посетителей столовой. Одежда выглядела дорогой. Да и высказывался он об этом заведении нелестно. Тогда что сам делал здесь?

Вскоре от супа не осталось и следа. А от аппетита – даже намека. Он испарился, стоило появиться этому Миллеру, как тогда назвала его Патрисия. И настроение хорошенько подпортилось от одного его низкого голоса, напоминающего тот момент беспомощности. Я всегда думала, что смогу выкрутиться из чего-то подобного, но на деле оплошала.

Зато Хулиганчик вмиг заставил улыбнуться. Его радостное приветствие и рвение постоянно бежать вперед придали желания не загружать голову ненужными мыслями. До самого вечера мы вдвоем исследовали округу. Подземный проход тянулся от начала и до конца нити, предоставляя возможность беспрепятственно попасть в любое необходимое заведение. Также для щенка нашлось хорошее местечко для выгула, куда мы обязательно сходим во время более благоприятной погоды.

День закончился слишком быстро. Я не успела опомниться, как подкрались сумерки и пришлось возвращаться в снятую комнату. И уже там из большого окна я снова увидела ночной город, но с другого ракурса. Здесь и вправду не было света, зато из темноты на огоньки заветного круга смотреть оказалось намного занятнее. Этой картиной можно любоваться вечно. Я словно тайком подглядывала за жизнью горожан с освещенными улицами и находящимися в движении машинами. Мне вспомнился родной мир с совершенно другими порядками. Лишь на секунду тоска по дому прикоснулась к сердцу, но Хулиганчик словно почуял ее и развеял своим лаем.

Если бы у меня был блокнот с ручкой, то составила бы список необходимых предметов, которых так не хватало этой ночью: щетка, зубная паста, пижама, тапочки, еще одно полотенце, шампунь и много всего другого. Хоть комната чем-то напоминала гостиничный номер, здесь не предоставлялись расходники, без которых обходиться сложно. Да и постельное я бы предпочла свое.

Утром же мы с Хулиганом отправились на поиски работы. И едва вышли за порог, как настроение упорхнуло маленькой бабочкой. Его испортила соседка, окатившая с ног до головы презрением.

– Синни, быстро домой, – потянула она свою дочь за руку, пряча девочку лет десяти за дверью, словно боялась, что ребенок подцепит от меня какую-то заразу.

Я и раньше ловила на себе настороженные и пренебрежительные взгляды людей, но постоянно думала, что просто кажется. Теперь же появилось стойкое понимание: мне здесь не рады. Если бы не собачонка, пытающаяся побывать сразу везде и всюду, меня бы их отношение заботило в разы больше. А так приходилось отвлекаться на маленького непоседу, который забавлял своими проделками.

С животными в заведения не пускали, зато поблизости всегда находились стойки, к которым можно было прикрепить поводок Хулиганчика. Ему сперва не нравилось, что я постоянно ухожу, но к середине дня щенок привык и уже до того, как его привяжут, садился ровно и начинал дожидаться моего возвращения.

Никому не требовались работники. А если и да, то не девушки. Иногда причиной отказа была большая загруженность или же вообще неподходящее одеяние. Они выдумывали самые разнообразные отговорки: слишком красивы, нам бы постарше, руки нежные, принимаем только проверенных людей… Чаще всего виной всему становилась накидка, а иногда – моя внешность. Круг семьи Фленг граничил с территорией этих нитей, поэтому местные жители не могли не знать Самилию, отличающуюся крайним пренебрежением ко всем бедным.