Лев Лангедока - Маргарет Пембертон

За то время, пока он шел к конюшне, ждал, пока выведут и оседлают Сарацина, Мариетта успела отослать бойкую Лили в деревню: служанка должна была уговорить своих сестер прийти помочь убрать в замке. Всю мебель и прочее вынесли из кухни во двор и принялись подметать выложенный каменными плитами пол. Пыль поднялась удушливыми облаками, и Матильда поспешила сбежать в укрытие.

— Когда бы и где бы я вас ни увидел, — появляясь в дверях и улыбаясь во весь рот, заговорил Леон, — у вас вечно грязное лицо.

— А у вас вечно дурные манеры, — парировала удар Мариетта и взмахнула метлой с таким жаром, что облако пыли угрожало основательно подпортить красоту голубовато-серой туники Леона и сапог из белой кожи.

Он тотчас ретировался, а Мариетта продолжила орудовать метлой с яростной энергией. Его драгоценная Элиза тоже выглядела бы не лучше гусыни, если бы ей довелось бороться с грязью в такой вот кухне.

У Мариетты было такое сердитое лицо, когда она велела Сесили вымыть каменные плиты пола горячей водой, что девушка принялась за дело без малейших возражений. К полудню начищенные кастрюльки и сковородки блестели как новенькие, огромный деревянный стол посветлел почти до белизны, а отмытые плиты пола оказались белокаменными. На подоконнике стоял в кувшине большой букет цветов.

Две сестренки Лили были просто счастливы поработать, и Мариетта направила их убирать комнаты на верхнем этаже — выбивать ковры, проветривать постели, мыть полы. Из буфетов извлекли столовое белье, и Матильде было поручено перестирать его и заштопать где следует. Курица, которую Мариетта сварила в большом горшке, добавив в бульон пучок сорванных в саду дикорастущих ароматных трав, оказалась на вкус наилучшим из блюд, когда-либо поданных на обеденный стол в доме де Вильневов.

К концу недели даже Матильда была покорена, и с помощью Лили и ее сестричек чистота в замке доведена была до полного блеска, покои для Элизы и комнаты для ее служанок приготовлены, и аромат свежих цветов смешивался с запахом только что испеченного хлеба и манящими запахами блюд в кастрюльках и сковородках на плите. Далее Мариетта обратилась за помощью к Арману, объяснив ему, что огород надо очистить от сорняков и мусора, а плоды собрать. Не позже чем через час после их разговора целая армия оборванцев в возрасте от пяти до десяти лет заполонила заросший огород и под руководством Мариетты принялась за уборку. Сесиль, получив самые необходимые указания, быстро освоила искусство готовить варенье и джем, а что касается самой Мариетты, она под палящими лучами южного солнца вела борьбу с сорняками, радуясь тому, что и на огороде устанавливается некое подобие порядка.

— Ну а как насчет плетения кружев? — спросила с ноткой протеста в голосе Жанетта, когда Мариетта уселась шить новые занавески для спальни Элизы.

— Завтра, — отвечала Мариетта, не поднимая головы от работы, и продолжила: — Сесиль собирается посмотреть, как это делается. Она может оказаться способной ученицей. Она очень сообразительная, понятливая, и пальчики у нее ловкие.

Жанетта посмотрела на склонившуюся над шитьем золотоволосую, как у женщин на полотнах Тициана, головку Мариетты и подумала, какую же огромную жертву намерена принести эта девушка, открыв постороннему человеку секрет изготовления венецианского кружева.

— Перемените ваше намерение, Мариетта, останьтесь с нами. Мне будет не хватать вас, если вы уедете.

— Нет. Здесь будет Элиза, она составит вам компанию.

Мариетта больно уколола палец и возложила на иглу вину за слезы, навернувшиеся ей на глаза. Ради чего, собственно, она взялась шить занавески для постели в спальне Элизы?

Мариетта сморгнула слезы. Она шьет эти занавески ради того, чтобы помочь Жанетте. И совершенно незачем размышлять, для кого они предназначены, но, как ни старайся, от этих мыслей не уйдешь. Своими собственными руками она трудится над тем, чтобы спальня новобрачной выглядела красивой и уютной. Комната выходит окнами на юг, она полна солнца, а из сада в нее доносится птичье пение. Именно здесь Леон и Элиза будут вместе, именно здесь будут зачаты их дети.

До них донесся стук захлопнувшейся двери, и почти тотчас в холле зазвучали шаги Леона.

Мариетта поспешила свернуть свое шитье:

— Я устала. Доброй ночи, Жанетта.

Она вышла из маленькой гостиной Жанетты всего за несколько секунд до того, как туда вошел Леон.

Жанетта поняла причину бегства Мариетты и до боли в сердце пожалела ее, но что поделаешь: Леон хотел жениться на Элизе. Всегда хотел жениться именно на ней.

Жанетта вздохнула и подняла голову, здороваясь с сыном.

Леон уселся в кресло, обитое красной парчой, и вытянул ноги поближе к огню. Жанетта посмотрела на сына с любопытством. Ей вдруг показалось, что для будущего новобрачного Леон проявляет необъяснимые и малоприятные признаки то ли скуки, то ли огорчения.

Он налил себе бокал вина, сделал глоток и удивленно приподнял брови.

— Вино отдает корицей, — пояснила Жанетта в ответ на невысказанный вопрос сына. — Ее добавила Мариетта.

Леон ничего не сказал по этому поводу, но Жанетта заметила, что очень скоро он налил себе еще.

— Завтра из Парижа приезжают герцог Мальбре и Рафаэль.

Леон одобрительно кивнул, явно обрадованный. Герцог был старинным другом Жанетты, что касается Рафаэля, то они с Леоном вместе играли и нередко дрались в детские годы, а повзрослев, вместе выпивали и приударяли за женским полом. Оба друга семьи будут первыми свадебными гостями, которые остановятся в Шатонне, а Шатонне, к душевному облегчению Леона, в теперешнем своем виде готов оказать им достойный прием. Однако вопреки своему удовольствию он вдруг сдвинул брови.

— Дочь Армана заболела, у нее жар.

Жанетта побледнела.

— У нее оспа?

— Арман говорит, что нет, но она ничего не ест и не пьет. Ему надо побыть при ней несколько дней.

Слова сына не успокоили Жанетту. Две деревенские девушки умерли от лихорадки за последние три месяца, однако она сочла, что не следует тревожить Леона такими сведениями.

Вино улучшило настроение Леона, и он с удовольствием прогулялся по дому, радуясь чистоте и порядку. Хорошо, что приедет Рафаэль, завтра вечером Элиза пообедает с ними.

Огоньки свечей отражались в отполированном дереве, великолепная ваза с цветами увенчивала стол. Благодаря Мариетте замок Шатонне был готов принять любого гостя. Вино с корицей оказалось удивительно приятным на вкус, да и для герцога приготовлены соответствующие его титулу покои.

Леон налил себе еще бокал вина, свистнул своим собакам и направился к себе в спальню.

Мариетта, узнав о болезни дочери Армана, немедленно посетила ее. Девочка горела в жару; она исхудала до последней степени. Мариетта велела Арману поить ее козьим молоком и кормить медом. Она пришла в ужас, услыхав от Армана, что им недоступна подобная роскошь.