📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРоманыЛев Лангедока - Маргарет Пембертон

Лев Лангедока - Маргарет Пембертон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 52
Перейти на страницу:

— А также интриги, соперничество и прелюбодеяния, — добавил Леон.

Рафаэль отвлекся от флирта с Мариеттой и глянул на своего друга, выразительно приподняв одну бровь. Леон отнюдь не был известен при дворе своим отвращением к соперничеству и прелюбодеяниям.

— Вы что, всерьез говорите о своем решении остаться в Шатонне? — спросил герцог. — Это было бы вопиющим неподчинением воле короля.

При мысли о подобном афронте по отношению к королю руки у Элизы задрожали так сильно, что она пролила вино. Сесиль поспешила к ней с салфеткой, а герцог заботливо наполнил для нее вином чистый бокал. Молодая женщина, это прелестное подобие китайской фарфоровой статуэтки… Нет, со стороны Леона просто безумие держать ее на юге, в провинции, в окружении простолюдинов, в то время как она могла бы стать всеобщей любимицей при дворе, где ее ласкали бы и баловали.

— Я целиком и полностью предан королю, — возразил Леон, которого сейчас более всего занимало, что именно этот дьявол Рафаэль говорит Мариетте. — Если понадобится, я добьюсь, что добрая половина мужчин Лангедока будет сражаться за него. Ему стоит только приказать, и я буду готов к услугам. Я ценен для короля как солдат, а не раболепный придворный. Король такой же человек, как и все люди. Он волен распоряжаться моей преданностью, но не моей жизнью.

— Нет, в этом вы не правы! — с жаром произнес герцог. — Людовик не такой, как все. Подобные слова можно приравнять к государственной измене, и хорошо, что вы сказали их мне, явно необдуманно, а не кому-то еще, иначе вам, чего доброго, пришлось бы доживать свой век в Бастилии. Король есть помазанник Божий, абсолютный владыка, чье слово закон. Он полубог, а вы говорите о нем как о равном!

Леон криво усмехнулся:

— Вовсе не как о равном, Анри. А просто как о человеке.

Герцог аж застонал и обратился за поддержкой к Элизе:

— Ведь вы предпочли бы жить в Версале, не так ли, мадам?

Элиза нервно облизнула губы. Разговор остался для нее совершенно непонятным. Она считала, что после свадьбы они с Леоном уедут ко двору, и заранее этому радовалась. Нарядные платья, драгоценности, музыка, танцы… все это так заманчиво! Мысль о том, что они останутся в Шатонне, пугала ее, но как могла бы она признаться в этом сейчас, в присутствии такого количества людей?

Герцог, для которого ее размышления были все равно что открытой книгой, произнес торжествующим тоном:

— Ну так вот, я уверен, что ваша будущая супруга желает попасть в Версаль! Она слишком много времени провела в этой всеми забытой глуши.

Леон бросил взгляд на Элизу и спросил:

— Это правда? Вам хотелось бы жить в Версале?

— Д… да.

— Но Шатонне так нуждается в вас.

Элиза тупо уставилась на него, потом сказала:

— Но что мне делать здесь? Чем я могу помочь?

Вопрос повис в воздухе. Под пронизывающим взглядом Леона Элиза с каждой секундой чувствовала себя все более неуютно. Он говорил загадками, она его не понимала, а когда его черные брови сошлись на переносице, ей стало страшно. Она не в силах была понять, о чем он думает. Он выразил решительный протест в ответ на ее просьбу подождать со свадьбой, пока не истечет положенный срок траура. Но он ни словом не обмолвился о том, что они не вернутся в Версаль, а теперь утверждает, будто Шатонне нуждается в ней. Элиза не имела представления о том, что означает это его замечание. Ведь Шатонне нуждается в дельном управляющем, вот и все, не так ли?..

— Так это были вы нынче днем? — обратился к Мариетте Рафаэль де Мальбре, и голос его дрожал от сдерживаемого смеха, а плечом он коснулся ее плеча, словно сообщая некий сугубо личный секрет.

Чертов Рафаэль, какой же он, однако, наглый щенок! Леон разозлился не на шутку и на то, что Элиза проявила полное непонимание того, какой может и должна быть их будущая совместная жизнь, и, пожалуй, не менее на то, как Мариетта воспринимала нелепые заигрывания Рафаэля. Этот дуралей отлично знал, что именно Мариетта правила повозкой с козами, а теперь как ни в чем не бывало наливает ей вино, и руки их соприкасаются.

— Только помешанный мог бы позволить себе отнестись к гневу короля как к чему-то незначительному, тривиальному, — продолжал герцог, не замечая, что внимание хозяина далеко не полностью обращено на него. — В Версале вряд ли найдется хоть один из придворных, который не считал бы, что постоянная жизнь в провинции — это удел хуже смерти.

— Но ведь они не де Вильневы, — спокойно ответил Леон.

Герцог поставил локти на стол и, удерживая в руках серебряный бокал с вином, слегка покачивал его вперед-назад.

— Король вряд ли отнесется спокойно к вашему непослушанию, Леон. Подумайте, ведь ему годами довелось терпеть неприятности от южан, мятежи и прочие беспорядки. Половина жителей Лангедока вообще не считает себя французами. Ведь именно поэтому король и называет вас своим Львом. Ведь вы являете собой сердце и разум юга, и если мужчины Лангедока лояльны по отношению к вам, значит, они верны королю. В случае войны они последуют за вами, а не за Людовиком, и он это понимает. Если ваша преданность окажется под вопросом… — Герцог, не окончив фразу, весьма выразительно пожал плечами.

И тут раздался испуганный вскрик Элизы, а сразу после этого она произнесла:

— Нет-нет, Леон предан королю! Вы же знаете, как самоотверженно он за него сражался.

Герцог поспешил ответить ей с ободряющей улыбкой:

— Да, король понимает и ценит это. Тем не менее он приказывает Леону вернуться в Версаль, а этот дьявол Кольбер примется отравлять разум Людовика разными подозрениями, если Леон не подчинится приказу.

— Какими подозрениями? — спросила Элиза в полном недоумении.

— Например, таким, что Леон может воспользоваться силой своего влияния на южан. Он может рассчитывать на поддержку по меньшей мере двух тысяч этих чумовых гугенотов, которые для Людовика хуже острой занозы в теле. Остались истинно католическими только три города — Тулуза, Каркассон и Бокэр. Это опасное положение для любого короля.

— Но Леон — добрый католик! — запротестовала Элиза. — Он никогда не стал бы рассчитывать на поддержку гугенотов!

— Я вполне осведомлен об этом, мадам, но гугеноты следовали за Леоном на войну, а подобная преданность человеку иной веры может лишить ночного покоя даже короля.

— Если бы вы жили в Париже, я непременно заметил бы вас, — тем временем на другом конце стола негромко говорил Рафаэль Мариетте, стараясь поймать своими голубыми глазами ее взгляд.

— Скорее всего, месье, мы обитали бы в разных частях этого большого города, — отвечала Мариетта, стараясь спрятать за игривостью тона боль, которую ощущала в сердце. О, если бы Леон смотрел на нее с таким обожанием! Если бы в его глазах она читала желание, если бы его рука прикасалась к ее руке как бы ненароком, а на самом деле намеренно, когда он подливал вина в ее бокал. Но Леон был поглощен разговором с герцогом, а его нареченная сидела рядом с ним.

1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 52
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?