Пандора - Сьюзен Стокс-Чепмен

– Это же не… – начинает он, но мистер Блейк укоризненно грозит ему пальцем.

– Сами понимаете, мне надо оплачивать счета, – произносит хозяин глумливо-игривым тоном. – Я не могу продать эту миленькую штучку меньше чем за пять шиллингов. А иначе это просто грабеж, сэр!

Эдвард отлично знает, что перед ним никакой не жемчуг, а в лучшем случае глазированное стекло и что сама булавка не стоит даже десятой части той суммы, которую запрашивает за нее мистер Блейк, но его вдруг отвлекают непрошеные воспоминания. Он раздумывает слишком долго, а потому вскоре оказывается у прилавка и расстается со своим дневным заработком: мистер Блейк пересчитывает монеты на ладони, а его племянница бережно заворачивает булавку для галстука в тряпицу – Эдвард понятия не имеет, как все это случилось.

– Послушайте! – вдруг восклицает мистер Блейк. Он пялится на запястья Эдварда. – Какие у вас изумительные запонки! Позвольте спросить, где вы их купили?

Тонкие руки мисс Блейк застывают в воздухе. Эдвард украдкой бросает внимательный взгляд на ее лицо, но оно бесстрастно и непроницаемо, как фарфор.

– Я… – Эдвард запинается и смотрит на новенькие золотые кружочки с изумрудами в центре. – Это подарок. Полагаю, их купили у ювелира в Сохо.

– А вы, случаем, не знаете, у кого именно?

Еле заметно качая головой, мисс Блейк продолжает заворачивать его покупку. Эдвард пожимает плечами.

– Должно быть, у Ромилли. – Это любимая ювелирная лавка Корнелиуса.

Мистер Блейк кривит верхнюю губу. Несмотря на прохладный воздух в торговом зале, кожа у него под носом покрывается пленкой испарины.

– Благодарю вас, мистер Лоуренс, – произносит мистер Блейк. Он складывает в карман шиллинги Эдварда и одаривает его улыбкой, обнажая ряд зубов, похожих на надгробия. – Я у вас в долгу. – И обращается к племяннице: – Ты же не будешь возражать, дорогая, если я попрошу тебя присмотреть за лавкой?

Не дожидаясь ее ответа, он просовывает пухлые руки в рукава пальто.

– Мистер Лоуренс, составите мне компанию?

Эдвард откашливается, с натугой улыбается. Нет, теперь его силком не вытащишь из этой лавки. Ему надо побеседовать с Пандорой Блейк наедине.

– Боюсь, что не смогу.

– Жаль. Ну да ладно. – Он опять протягивает Эдварду руку, и тот пожимает ее, скрывая отвращение, потому как пухлая ладонь стала еще более липкой – хотя казалось, дальше некуда. – Приятно иметь с вами дело, сэр!

– Взаимно.

Но ответ Эдварда летит в пустоту, потому что мистер Блейк уже спешно выходит, прихрамывая, за порог, и фалды пальто взметаются в воздух. Он не захлопывает за собой дверь, и мисс Блейк со вздохом выходит из-за прилавка и плотно ее затворяет. Обернувшись, она сцепляет пальцы – нервно, подмечает Эдвард, – и натянуто ему улыбается.

– Прошу прощения, мистер Лоуренс.

– За что?

Она занимает привычное место за прилавком.

– Боюсь, вас одурачили, точно так же, как и всех, кто переступает наш порог. – Мисс Блейк вручает ему аккуратно завернутую булавку для галстука, Эдвард берет сверточек и держит его перед собой.

– Мне это известно.

Она кивает.

– Так я и думала. Вы очень внимательно все тут осматривали.

– Да. – Больше мисс Блейк ничего не говорит, и тогда Эдвард спрашивает: – Но зачем вы утруждаете себя, говоря мне об этом? Вам же нужно извлечь выгоду – разве вы не совладелица этого магазина?

Тень мелькает в ее глазах – они, как Эдвард теперь отчетливо видит, цвета сдобренной специями карамели, – и у него внутри что-то обрывается.

– Сама не знаю, почему я вам это сказала. Из-за чувства вины, наверное. И нет, магазин мне не принадлежит.

Раздается птичий клекот, и оба чуть не подпрыгивают от неожиданности. Эдвард уж и позабыл о сороке, сидящей высоко на книжном шкафу. Мисс Блейк вытягивает руку, произнеся шепотом два слова: Éla edó[28] – наверное, греческие, думает он, – и, шурша переливчатыми крыльями, птица спархивает со шкафа к ней на ладонь. С легкой улыбкой мисс Блейк аккуратно сажает сороку себе на плечо, откуда та смотрит на Эдварда тем же самым взглядом, каким смотрела на него на улице.

Эдвард крепче сжимает сверток. Он кашляет, старается не замечать пытливого взгляда птицы.

– Должен вам признаться, мисс Блейк.

– В чем?

– Я пришел сюда, чтобы встретиться с вами.

Пальцы, треплющие белую грудку сороки, замирают.

– Со мной?

В глазах девушки замешательство, и Эдвард поднимает руку, желая ее успокоить.

Сорока тотчас срывается с места и клюет его в ладонь.

Тишину нарушают шумное хлопанье крыльев и резкий прерывистый клекот. Сверток с булавкой для галстука падает на пол. Эдвард невольно вскрикивает, мисс Блейк ахает и обхватывает обеими руками обеспокоенную птицу.

– Гермес, не надо! Прекрати!

Эдвард отступает к затейливому позолоченному креслу. Походя он сшибает пустую чашку из-под бульона, которая катится по полу. Посасывает место укуса между большим и указательным пальцами, ощущает языком теплый металлический привкус крови.

– О, мистер Лоуренс! Простите великодушно! – мисс Блейк подскакивает к нему с лоскутами оберточной ткани. Эдвард опасливо глядит вверх и видит, что сорока снова восседает на книжном шкафу. Мисс Блейк садится в другое кресло и, не задавая вопросов, берет его руку. Прикосновение нежное, но при этом решительное. Мисс Блейк осматривает ранку, склонив темноволосую головку над его ладонью, и, хотя ранка ощутимо болит, Эдварда больше интересуют завитки волос на девичьей макушке и тяжелая блестящая коса.

– Да это просто царапина, – бормочет он.

– Не просто, – возражает мисс Блейк, отодвигаясь в сторону, чтобы он смог сам все разглядеть.

«Царапина» напоминает скорее треугольную дырку, и Эдвард удивленно моргает, глядя на нее. Птица и впрямь выдрала кусочек кожи.

Мисс Блейк вздыхает и плотно прикладывает к коже лоскут ткани.

– Не больно? – спрашивает она, и Эдвард отрицательно мотает головой, потому как, странное дело, место укуса болит не больше чем обычная царапина. Мисс Блейк тоже качает головой: – Заболит, через час или два. Поверьте, я знаю. – Она поворачивает руку, не выпуская его ладонь. На запястье у нее виднеется небольшой шрам в форме полумесяца. – Я совершила ошибку: стала чистить его клетку, а он сидел внутри, – тут мисс Блейк сдержанно улыбается. – Гермес отлично умеет защищаться. Если кто-то, как ему кажется, посягает на то, что принадлежит ему, он будет решительно это оберегать.

Она разжимает руку и снова осматривает ранку.