Холодная ночь - Клаудия Грэй

— Иди к черту.

— Думаю, это излюбленное местечко для вашей братии, а не дляменя, — отрезал Милош.

Балтазар еще толком не пришел в себя. Вампиры исцеляютсябыстрее людей, но излечение серьезных ран требует времени. Он пытался держатьголову прямо, и, хотя взгляд его темных глаз никак не мог сфокусироваться, онявно старался сообразить, где находится и есть ли у него шансы бежать.

Его взгляд метнулся к двери, и тут он увидел меня.

Вцепившись в косяк, чтобы не упасть, я мысленно внушала ему,отчаянно надеясь, что он поймет: «Я не помогаю им, я попытаюсь вытащить тебяотсюда, держись, Балтазар, пожалуйста...»

Взгляд Балтазара переместился с меня на Милоша, скользнул полицам остальных охотников, и он опустил голову, словно не хотел больше менявидеть.

На какую-то долю секунды я решила, что он на меня злится, нотут же осознала, что дело не в этом,— Балтазар пытался скрыть, что мы с нимзнакомы. Если бы охотники Черного Креста поняли это — поняли, что я тожевампир, — они приковали бы меня рядом с Балтазаром. Я не смогла защитить его, аон пытался сделать то единственное, что еще было в его силах, — уберечь меня.

— Он пока плохо соображает, — сказал кто-то из охотников. —Я бы предложил дать ему время подумать и осознать свое положение. Вернемсяпозже и побеседуем с ним.

— Пожалуй, это верно, — отозвался Милош. — Я останусьохранять.

Может, и мне остаться охранять? Удостовериться, что никто непотеряет самообладания и не наделает глупостей? Нет, решила я, потому что насамом деле понятия не имею, как остановить охотников, если они попытаютсяпричинить Балтазару боль.

Нужно срочно найти того единственного человека, который,может быть, знает, как нам всем выбраться из сложившейся ситуации, пока непоздно, а именно Лукаса.

Весь следующий час я молча ходила за Даной и остальными,помогая раскладывать тюфяки, чтобы позже все могли отдохнуть, и за это времяуяснила для себя две важные вещи.

Во-первых, около двадцати охотников Черного Крестаостановятся здесь, в старых складских помещениях, расположенных в подвалеречного вокзала. Там, внизу, места было полно, но почти все оно использовалосьдля хранения оружия. Значит, если я останусь здесь, Лукас меня найдет. Апоскольку остальные охотники разъедутся по другим убежищам города, наши шансыпомочь Балтазару значительно повысятся. Лучше двое против двадцати, чем двоепротив двух сотен, верно?

Во-вторых, действовать нужно быстро. Я услышала, что онисобираются сделать с Балтазаром, и это было ужаснее, чем я могла представить.

— Надеюсь, вы поместили его на солнышко, ведь скоро рассвет?— спросила Элиза. Она приехала сюда всего на несколько минут позже нас и теперьпроверяла помещения, а я смиренно расправляла колючие одеяла в дальнем углу. —Вот он помучится!

— Нет, если недавно напился крови, — заметил кто-то. — А тыдумаешь, такой здоровый парень может долго обходиться без крови? На мой взгляд,максимум два дня. Кроме того, ему и так несладко, привязанному, а мы можемсделать, чтобы стало еще хуже.

Дана в своем углу оторвалась от работы, словно хотелавозразить, но промолчала. Элиза пожала плечами:

— Самое главное, чтобы он мог говорить. Мы должны узнать,почему они вдруг решили на нас напасть.

Я это уже знала, но рассказать об этом — все равно чтопопросить приковать меня цепями рядом с Балтазаром.

Наконец часа в три ночи внутрь ввалились остальные охотникинашей группы. Первой в дверь вошла Ракель и упала в объятия Даны так, будто онибыли вместе уже много лет, а не всего пару недель. Ракель улыбалась такослепительно, что я порадовалась бы за нее, если бы сумела забыть об опасности,угрожавшей Балтазару.

Последними вошли Лукас и Кейт. Мерцающий свет единственнойлампочки в комнате разрисовал их лица странными тенями. Казалось, что запрошедший день Кейт постарела лет на десять. Ее темно-золотистые волосы, обычногладко зачесанные назад, растрепались, а лицо казалось безучастным. Лукасбережно отвел ее к одному из тюфяков. Его джинсы и футболка были испачканыкровью, и я точно знала, что не его собственной.

Он увидел меня и с облегчением прижал к себе. Я шепнула емуна ухо:

— На улице. Прямо сейчас.

Несмотря на усталость, Лукас кивнул. Мы пошли к двери,ведущей на лестницу, и я ждала, что кто-нибудь нас окликнет, спросит, куда этомы и зачем, но все молчали — слишком измучились за этот день. Ракель ужевытянулась на своем тюфяке, и, наверное, вся группа минут через десять заснет.

— Ну ладно, — дрожащим от усталости голосом произнес Лукас,когда мы вышли наружу. Там было темно, светили только фонари за рекой. — Чтослучилось?

— Они схватили Балтазара. Лукас мгновенно взбодрился.

— Черт!

— И приковали цепями вон там. — Я показала на главноепомещение. — Лукас, я боюсь, что они будут его пытать.

Я так надеялась, что он скажет мне: «Не говори ерунды», ноон этого не сказал.

— Иногда такое случается, — угрюмо произнес он. —Большинству это не нравится, и они этого не делают. Эдуардо... вот он былдругим. — Взгляд его сделался отсутствующим, и это заставило меня задуматься —какой меркой он мерит Эдуардо сейчас? Тот был его злейшим врагом и одновременнопрактически отцом. Лукас знал его с раннего детства, а теперь Эдуардо нет...

С трудом сглотнув, я сказала:

— Лукас, ты... ты же никогда...

— Я — никогда. — Но, судя по голосу, все было не так просто.— Если бы ты спросила меня два года назад, хорошо ли это — пытать вампира, яответил бы: еще как хорошо! И единственная причина, по которой я этим незанимался, — был слишком юным.

— А сейчас?

— А сейчас я отношусь к этому по-другому, потому что ты менянаучила. — Он погладил меня по щеке, и я невольно улыбнулась, несмотря напечальные обстоятельства.

— Мы должны вытащить его отсюда. Может быть, стоитпоговорить с Элизой? Объяснить, что ты знаешь Балтазара по «Вечной ночи».Скажем ей, что он не убивает людей. Я тоже могу с ней поговорить и держу пари,что и Ракель заступится. Лукас покачал головой:

— Ничего не выйдет. Элиза не отпустит ни одного вампира.Никогда.

— Но как же тогда мы сможем убедить их не пытать Балтазара?

Лукас несколько долгих секунд молчал, а когда за говорил, тотак тихо, что я едва его расслышала:

— Бьянка... единственный способ это сделать — убить его.

— Что?!

— Я не хотел бы этого делать, — произнес Лукас, выделяякаждое слово, — но если пришлось бы выбирать между быстрой смертью илимедленной, после недели мучений, я выбрал бы быструю.