Фиалки под снегом - Ольга Баскова

– Елена Матвеевна.

– Вы давно сюда приехали? – поинтересовался Скворцов.

– Полчаса назад, – пояснила мать Татьяны. – Цветы надо полить, в саду и доме убрать. Кстати, потом к вам в отдел собиралась.

– Ничего подозрительного не заметили?

Елена Матвеевна пожала плечами:

– Если вы надеетесь от меня получить важные сведения, то ошибаетесь. Зять мой всегда нелюдимым был, всех сторонился. Таня моя, напротив, полная ему противоположность. Гостей любила, компании. Такая хохотушка и болтушка была! А за него замуж вышла – и словно подменили мою девочку. Даже меня сторонилась. Не тянет меня сюда. Вот пройдет срок – и продам эту дачу. Детям на житье-бытье деньги нужны. Они же теперь сироты.

– Ну, это уж как хотите, – кивнул Скворцов. – Скажите, вы сами никого не подозреваете?

Мать Татьяны подняла брови:

– Да кого мне подозревать-то, если их приятелей я никогда в глаза не видала!

– А где ваша дочь и зять хранили деньги и ценности? – поинтересовалась Катя. – Если они всех сторонились и в гости никого не звали, может, боялись ограблений? Такие люди обычно прячут ценности в тайниках.

Женщина улыбнулась одними уголками потрескавшихся губ:

– Никаких тайников не было, это как пить дать. Зять еще шутил по этому поводу: «Храните деньги в сберегательной кассе, если они у вас, конечно, есть». Разумеется, деньжата у них водились, и они все на банковский счет складывали. Ну, а что касается ценностей… Игорь Таню мою ими не баловал. У дочери и было всего пара бриллиантовых колечек и сережки с бриллиантиками. Все в целости и сохранности… – она закрыла лицо и тихо заплакала.

Полицейские и журналистка переглянулись. Катя положила ей руку на плечо:

– Это огромное горе. Мы согласны с вами. Но мужайтесь и не забывайте, что вы теперь своим внукам и мать, и отец.

– Это точно, – отозвалась сквозь слезы Елена Матвеевна. Ей удалось справиться с собой, и она спросила: – Вы хотели еще раз осмотреть дачу?

– Да, – подтвердил Киселев.

– Ну тогда делайте это без меня, хорошо? А я на кухню пошла. Может, чаю хотите?

– Спасибо, нам дорога каждая минута, – отказался Константин. – Однако вас мы не отпустим. Вы должны присутствовать при обыске. И, если не возражаете, ваши соседи будут понятыми.

– Не возражаю, – удивленно проговорила женщина. – Но что вы собираетесь здесь искать?

– Вопреки вашим предположениям, Елена Матвеевна, мы думаем, что тайник на даче имеется, – объяснил Киселев.

Елена Матвеевна достала из кармана фартука чистый белый платок и вытерла глаза.

– Поступайте, как считаете нужным…

– Именно так и поступим, – Павел принял деловой тон. – Чтобы у вас не было сомнений насчет законности наших действий, разрешите предъявить вам некоторые документы. – Он достал из папки бумаги и протянул их Елене Матвеевне: – Перед началом обыска я обязан предъявить постановление на производство обыска. Обратите внимание на номер уголовного дела, указанного в постановлении. Кроме того, вам в будущем могут понадобиться данные моего удостоверения, если вы когда-нибудь захотите обратиться к адвокату.

– Зачем мне адвокат? – спросила мать Татьяны. – Я вам верю.

– Костя, беги к соседям, – повернулся Киселев к приятелю. – Отыщи нашу старую знакомую Людмилу Васильевну и муженька ее с собой прихвати.

– Хорошо.

Видимо, Скворцову удалось быстро уговорить супругов Симоновых. Минут через десять они уже стояли на участке Ладожских. Людмила Васильевна была как всегда элегантно одета, непонятно для чего, с тщательно уложенными подсиненными волосами. Ее муж в старой рубашке и потерых грязных брюках на фоне такой дамы сильно проигрывал. По всей вероятности, его оторвали от работы в саду. Вместе с ними в калитку зашли Сомов, Прохоров и Заболотный.

– Вот и пополнение, – обрадовался Павел. – А то нашей молодежи хорошо живется (при слове «молодежь» пожилой судмедэксперт комично сморщился). Чаи гоняют, пока мы здесь трудимся, – он подошел к Симоновым и разъяснил им права и обязанности. Те внимательно слушали.

– В общем, ваша задача – наблюдать за нашими действиями, – закончил майор. – А теперь пройдем в дом.

– Я останусь здесь, – Зорина присела на скамейку, стоявшую возле кривой маленькой березы.

– Как хочешь, – развел руками Киселев. – А вы, хозяюшка, – обратился он к Елене Матвеевне, – ведите нас в свои хоромы.

Все направились к дому. Катя, глядя на них, еще раз посочувствовала работе полицейских. Как часто им приходится делать неприятные для других людей вещи, например, сообщать о смерти близких или переворачивать в квартирах все вверх дном. Журналистка знала: она никогда бы не смогла присутствовать при обыске, побороть отвращение к этой процедуре. Ты словно врываешься в частную жизнь человека, которая в мирное время охраняется законом, лезешь в его тайны, ворошишь грязное белье. Нет, это выше ее сил, пусть ребята сами этим занимаются. Она закрыла глаза и мысленно представила, как полицейские начинают с туалета, ванной или душевой, где хозяева чаще всего прячут ценности. Потом они займутся шкафами и сервантами, а несчастная мать погибшей будет смотреть на вещи, которыми еще недавно пользовалась ее дочь, и глотать слезы. Женщина прислонилась затылком к прохладному стволу дерева и задумалась. Она вспомнила коллегу, просившего ее, впрочем, очень деликатно, держать его в курсе дела. Говорить ли о нем Костику? Наверное, не нужно. Она прекрасно осведомлена о тайне следствия, и, кстати, Чебриков тоже об этом знает. Конечно, поговорить с ним необходимо. Если его брат общался с покойным отцом Ладожского, именно общался, поскольку старик слыл нелюдимом, возмозжно, Чебрикову известны какие-либо факты из его жизни. Решено. Завтра же она с ним побеседует. Вдыхая теплый воздух, напоенный ароматами земли, цветов и плодовых деревьев, Зорина не заметила, как задремала. Она проснулась оттого, что Константин тряс ее за плечо:

– Катюша, тебе плохо?

Женщина открыла глаза и заморгала:

– Уже закончили?

Супруг вытирал потный лоб:

– Ага. Три часа трудились. Знаешь, в доме мы ничего не нашли. Теперь осмотрим сад.

– Приступим, – услышала она голос Павла. – Хозяйка и понятые, пройдите сюда, – Киселев указал им место, откуда действия полицейских хорошо просматривались, а сам подошел к лопатам, прислоненным к баку с водой, и выбрал одну. – Налетай, ребята. Не руками же рыть.

Полицейские взяли инструменты и побрели к большой яблоне, а журналистка решила пройтись по саду, чтобы размять затекшие ноги. Она вспомнила о даче родителей, где провела все детство, находившейся тоже в хорошем месте, с похожей природой – чистая речка, лес, в котором она собирала грибы с мамой и бабушкой. Зорина наморщила лоб. Подумала: как же долго она не навещала родные места! Нужно обязательно выбраться туда с Костиком, в крайнем случае одной, и помочь родителям. Нельзя же воспринимать дачу только с потребительской точки зрения, поглощая закрутки. Конечно, дачный участок у них намного меньше, чем у Ладожских, но зато более ухоженный. Отец посадил столько плодовых деревьев на несчастных шести сотках!