Левиафан - Дэвид Линн Гоулмон

Единственная слезинка, набежавшая в уголке левого глаза, медленно стекала по щеке, и Сара рассеянно утерла ее. Она все еще чувствовала слабость после пулевого ранения, полученного в бою за затонувший город Атлантиду, и понимала, что выздоровление затягивается из-за утраты Джека.

Дверь распахнулась, и ее мать без колебаний, как на прошлой неделе, ступила в комнату, щелкнув выключателем. Следующее ее действие заставило Сару очнуться, потому что стереосистема вдруг смолкла.

— Судя по тому, что ты рассказывала про этого своего Джека, не думаю, чтоб ему было по вкусу, что ты сидишь тут во тьме, хандришь да жалеешь себя. Тебе надобно подняться и малость разогнать свое отчаяние.

Сара подняла глаза на мать. Та являла собой чуть ли не пожилую версию самой Сары — невысокая, всего пяти футов ростом, с такими же темными волосами, только на восемь дюймов длиннее, худенькая и напрочь лишенная типично арканзасской склонности к домострою. Она взирала на дочь, уперев руки в бока и сдвинув брови к переносице своего миловидного лица.

— Скажи-ка ты мне, пристало ли армейскому офицеру так себя вести? Уверена, солдатам доводилось терять друзей и прежде. А ты что, особенная, правила на тебя не распространяются?

Сара перевела взгляд с матери на стену своей комнаты, ни капельки не переменившейся с тех пор, как она шесть лет назад пошла в армию.

— Тебе было больно, когда папа нас покинул? — спросила Сара, не находя сил поглядеть матери в глаза.

Бекки Макинтайр ответила полуулыбкой, хоть и натянутой, и присела на край узкой кровати дочери.

— О, еще как больно. Но у меня была ты, и это помогло мне не сбиться с курса твоего воспитания. Без тебя я навряд ли не наделала бы глупостей. Ты была для меня всем. — Улыбнувшись, она тронула дочь за ногу. — Но ты? Слушай, да твои же письма рассказывали мне о людях, с которыми ты работаешь, как все тебя уважают, и то, как ты описывала Джека в этих письмах, ну, скажем просто, он не бросил тебя, как меня твой папочка, солнышко. Его отняли, а это как земля и небо. Ты знаешь, что людям, которые с тобой работают, тоже больно. Может, ты им нужна там, на твоей базе; может, им просто нужна твоя помощь, чтобы со всем этим разобраться… Давай, страдай дальше, но рано или поздно тебе придется выбраться из этого кресла и сделать то, чего ждет от тебя твой полковник.

— И что же это, мама? — осведомилась Сара, понимая, что мать впервые за неделю ее пребывания дома дала волю чувствам.

— Конечно, чтобы ты вытащила свою задницу в мой сад и занялась прополкой!.. Или села на самолет и вернулась к работе. Им ты нужна больше, чем мне.

Впервые с той поры, как, очнувшись, она узнала, что Джек Коллинз ушел из ее жизни, Сара улыбнулась, а затем разрыдалась, уткнувшись лицом в колени матери.

Назавтра утром Сара села на самолет до аэропорта Маккарран в Лас-Вегасе. Она чувствовала нужду в тамошних людях, понимая, что без них не исцелится никогда. Второй лейтенант Сара Макинтайр, с рукой по-прежнему в гипсе, возвращалась домой, чтобы выздоравливать в кругу друзей из группы «Событие».

В двухстах морских милях от побережья

Вашингтона, округ Колумбия

В комнате было темно, и человек в ней по-прежнему спал своим противоестественным сном. Доктор сидел за своим столом, наблюдая за коматозным дыханием пациента и начиная испытывать тревогу оттого, что оно было чересчур поверхностным. Послышался звук открывшейся двери лазарета, тут же бесшумно скользнувшей на место под шипение пневматики. Доктор знал, кто остановился у двери, прячась в тени.

— Держать его в таком состоянии больше нельзя. Дыхание стало поверхностным, а его жизненные показатели хотя и стабильны на данный момент, но выказывают признаки ухудшения.

— Он нам скоро понадобится. Он жизненно важен для нашей атаки; он сдержит возможную реакцию их сил безопасности на вторую фазу нашего отклика. Можете начать его выводить, если хотите.

— Я читал личное дело этого человека, присланное нам вашим шпионом, капитан. Вы правы, он очень опасный индивидуум, — заметил доктор, наконец развернув кресло к сумраку у двери.

— Да, — отозвался голос. — Я велю охране избавить вас от него, как только он придет в сознание. Сможете ли вы подготовить его к перемещению в течение двадцати четырех часов, доктор?

— Это можно, если впрыснуть ему бустер-дозу адреналина и витамина В-12, когда он придет в сознание, но я бы не рекомендовал. — Обернувшись, доктор увидел, что зрачки капитана сильно расширены. — Как вы себя чувствуете, капитан? Средство, которое я вам выписал, уже должно было исчерпать свое действие… Вы… вы не злоупотребляете врачебными предписаниями, а?

Ответом ему послужило молчание. Бросив взгляд на циферблат настенных часов, доктор увидел, что еще только 04:40. Комбинация бессонницы с ее наркотической зависимостью тревожила его. В таком состоянии она казалась кроткой и неспособной на жестокость, проявленную в недавних приказах. Капитан вышла на свет, и стало видно, что хотя бы сейчас она выглядит более бодрой. Даже зрачки сузились, вернувшись к норме. Действие героина сходило на нет.

— Сегодня мы наносим удар по объекту в США — не предупреждая президента заранее. — Темный силуэт руки капитана поднялся и потер правый висок, а потом затылок. — Это привлечет внимание Организации Объединенных Наций, подготовив почву для нашего обращения к миру.

— Капитан, позвольте хотя бы дать вам снотворное.

Едва доктор протянул руку к большому пузырьку с таблетками, который держал на письменном столе, дверь открылась, на миг осветив лазарет вспышкой света из коридора. Когда дверь закрылась, капитана в помещении уже не было.

Поглядев на пузырек со снотворным, доктор отставил его на обычное место. И снова стал смотреть, как вздымается и опадает грудь пациента. Потом, пару секунд поразмыслив, открыл левый ящик стола и достал предмет, сверкнувший бликом в тусклом свете настольной лампы. Встал, подошел к единственной занятой кровати и со щелчком замкнул наручники одним концом вокруг запястья спящего, а второй зацепил за раму матраса.

Едва успел он с этим покончить, в громкоговорителе раздался голос первого помощника:

— Приготовиться к выходу. Офицер БЧ, подготовить боевой комплект «Хиппи-Браво». Цель: нефтеперегонный завод «Индепенденс», Техас-Сити.

Зуммер телефона на столе доктора зажужжал. Сглотнув, доктор снял трубку:

— Да?

— Зачем капитан наведывалась в санчасть? — осведомился голос на том конце.

— Проведать своего пациента.

— Вы не сумели сделать то, о чем вас просили?

— Полагаю, на капитана нисходят мгновения просветления касательно того, что происходит на самом деле. Я не могу испытывать судьбу, убивая этого человека. Как раз сейчас ее единственная цель совпадает с вашей собственной — узнать, что внешнему миру известно о нас. Для этого ей и нужен этот человек.