Сказания Меекханского пограничья: Север – Юг - Роберт М. Вегнер

капитан. Не можете. В имперской армии младшие по званию не расспрашивают старших и не проверяют их приказов.

— Согласно привилегиям, данным Горной Страже императором Хелленрорфом, наши звания считаются на полстепени выше от обычной армии. А потому мы равны.

— Эта привилегия действительна лишь в горах.

— А мы и есть в горах, господин младший полковник. Эта долина и все, что вокруг нее, — вессирская территория. Как раз горы. Здесь всякий из моих солдат — десятник для ваших людей. Даже он, — указал капитан на вестового.

Вархенн пожалел, что не находится далеко. Очень далеко, где нет офицеров, грызущихся друг с другом насчет вопросов иерархии.

Какой-то миг полковник мерил паренька взглядом. Молча.

— А какие приказы получили вы? — Он наконец перевел взгляд на капитана.

— Организовать переход через Малый хребет людям, скольким удастся, не оставляя кочевникам ничего ценного, никакой добычи, никаких животных, и удержать проход через горы. В такой вот очередности.

— Тогда организуйте переход для нас. И только. Прежде чем солнце закатится, мы будем на вершине.

— Нет. Это невозможно, — сказал капитан, а командир остатков Семнадцатого полка легонько огладил оборку своего плаща, дав понять, что привилегии от мертвых императоров не настолько уж обязательны, после чего и дал знак своим людям.

Наверняка те приготовились заранее, зная, что вход в долину блокирован. За спиной полковника солдаты демонстративно вдевали руки в петли щитов, а группки арбалетчиков словно невзначай занимали позиции на флангах. На баррикаде, преграждавшей вход в долину, тоже началось движение. Лейтенант кэ-Леваль быстрыми жестами собирал стражников. На несколько ударов сердца установилась тишина, гражданские замолчали, с ужасом глядя на готовящихся к схватке солдат, даже животные утихли, будто чувствуя близящуюся резню.

— Так как насчет перехода, господин капитан? — Полковник скользнул взглядом по баррикаде. — Мы его получим?

И приподнял брови, когда услыхал насмешливое фырканье.

— Я кое-что покажу вам, полковник. — Черный Капитан приглашающе взмахнул рукою. — Вы поймете.

Они подошли к баррикаде, Вархенн шагал следом. Капитан широким, хозяйским жестом обвел долину. С этого места взгляд невольно останавливался на прямой, словно стрела, дороге, которая от подножия начинала взбираться укосами на вершину Лысицы. Командир Семнадцатого некоторое время просто стоял и смотрел. Люди, животные, повозки… Долина была без малого в пятьсот ярдов длиной и вполовину больше — шириной, но хоть так, хоть эдак, а казалось, что наполнена до краев. С такого расстояния человеческая колонна на дороге походила на серую змею, медленно ползущую вверх.

— Шестьдесят тысяч беженцев, а может, и больше. — Капитан говорил тихо, спокойно. — Мужчины, женщины, дети и старики. В большинстве — вессирцы с плато. И я расскажу вам, что случится, если вы попытаетесь выполнить приказ. Вам придется войти в долину, протолкаться между всеми этими людьми и начать подниматься на гору крутой, узкой дорогой, которой сейчас идут пятнадцать тысяч человек. Вам придется сталкивать их с дороги щитами и древками, вам придется колоть мечами тех, кто станет сопротивляться. Сотни трупов, тысячи раненых. Ваши фургоны с механизмами заблокируют дорогу на несколько часов. Купеческие повозки обычно останавливаются у подножия на ночь, чтобы животные могли отдохнуть перед подъемом, а ваши кони шли без передышки как минимум пару дней. Вы заблокируете дорогу наверх, а это значит, что внизу кочевники устроят резню. Убьют всех стариков. Детей, женщин и здоровых мужчин возьмут в рабство и погонят на восток. А вы, взбираясь наверх, будете на это смотреть.

— Но…

— Нет, полковник. Никаких «но». Ближайший а’кеер в шести милях отсюда. Пока что это разведка, но их главные силы, где-то тридцать тысяч человек, будут здесь завтра утром. Даже если начнете восхождение сейчас, то, когда они прибудут, вы все равно одолеете меньше двух третей дороги. И заверяю вас, сверху все прекрасно видно.

Вархенн смотрел, как полковник поворачивается и подает знак своим солдатам. Щиты снова переместились за спины, арбалетчики вернулись в колоны. Он медленно выдохнул.

Дарвен-лав-Тласдерн, младший полковник, последний из оставшихся в живых высших офицеров Семнадцатого пехотного полка, стоял у входа в долину и смотрел. Было у него настолько непроницаемое лицо, что казалось, будто на него надета маска.

* * *

Велергорф прервался и потянулся за флягой. Сукин сын знал, когда сделать перерыв. Кеннет осмотрелся. Конечно же, установленный порядок движения развалился, казалось, даже собаки подошли ближе и прислушиваются к рассказу, а шпион перестал тяжело дышать, бормоча проклятия себе под нос.

— Я и не знал, что у Семнадцатого был приказ перейти через горы… — раздалось сбоку.

Лейтенант оглянулся. Волк.

— А разве не ты должен идти главным дозором?

— Хавен поменялся со мной, господин лейтенант. Он торопится сильнее прочих, а еще говорит, что уже сто раз слыхал этот рассказ.

— Ты тоже, Волк.

— Верно, но не от кого-то, стоявшего подле Черного Капитана и видевшего собственными глазами полковника лав-Гласдерна.

Оба взглянули на десятника. Тот же припал к фляге, сделал несколько больших глотков, закрыл ее, взболтнул, вслушиваясь в плеск, неторопливо открыл снова и отпил еще раз, потом закрыл, повесил на ремень, тряхнул головой, снова потянулся к поясу…

— Вархенн…

— Да, господин лейтенант? — Покрытое татуировками лицо выглядело совершенно невинно.

— Если тотчас не начнешь рассказывать, мне придется представлять кого-нибудь к повышению — сразу же после рапорта о трагической случайности, лишившей меня десятника.

— Точно-точно, — пробормотал кто-то сзади. — Например, он мог напороться на низко летящую арбалетную стрелу.

Кеннет чуть усмехнулся.

— Итак?

* * *

Вархенн смотрел, как полковник поворачивается и идет в сторону своего отряда. Темно-синий пропыленный плащ печально свисал с его плеч. Странно, но казалось, что с каждым шагом офицер выпрямляется, ступает все легче и свободней. Молодой вестовой готов был поспорить на свое годовое жалованье, что на выбритом лице полковника появилась улыбка. Черный Капитан молчал. Парню впервые пришла в голову мысль, что и молчание может быть чрезвычайно красноречивым.

— А теперь посмотрим, — пробормотал он наконец.

— На что, господин капитан? — отважился спросить мальчишка.

— На то, из железа этот меекханец или из дерьма.

— Понимаю, господин капитан.

— Это хорошо, парень. Это хорошо.

К ним подошел чародей. Лицо у него было неважнецким.

— Дурные вести?

— Тот главный отряд… Они поехали быстро. Очень быстро. Как минимум рысью. И разделились на три части, — он указал рукою на восток, запад и юг.

— Загоняют отстающих. Хорошо знают, что отсюда им бежать некуда. Когда доберутся до нас?

— При такой скорости? С вершины Лысицы уже наверняка заметен ближайший отряд. А утром увидим их здесь.

Капитан кивнул:

— Значит, подождем их на месте.

Некоторое время он молчал.

— Мастер, у меня к вам просьба, — сказал наконец Черный.

— Слушаю,