Экспедиция - Моника Кристенсен

– Значит, мы хорошо защищены? – прервал его Терье. – Ведь Камилла работает в «Дагбладет».

– Дело в том, что я имел в виду, если мне будет позволено договорить: мы даже слишком рано начали нашу экспедицию. Если верить Стайбу. Мы отправились в путь третьего февраля. Хотя за это в наш адрес звучала критика со стороны местных жителей в Лонгиере и экологического департамента администрации губернатора.

В голосе Карстена как лава закипало раздражение.

На несколько секунд все замолчали, затем Мадс продолжил свой рассказ об экспедиции Стайба:

– Взять хотя бы Турстейна Робю[33]. Прославленный герой Второй мировой войны, один из участников экспедиции на плоту «Кон-Тики»… Смерть настигла его в возрасте всего сорока четырёх лет, на льду, в полярной экспедиции. Почему он оказался там? Все и так восхищались им, и он не был обделён славой…

– Турстейн Робю умер от инфаркта, – сказал Карстен коротко. – Но ведь это может случиться с кем угодно. Ведь никто не рискнул бы обвинить Бьёрна Стайба в том, что одного из участников его экспедиции настигла преждевременная смерть?

– А ведь он был всего лишь на несколько лет старше тебя, Мадс, – сказал Терье. – Тебе ведь скоро сорок лет, не так ли? Так вот почему ты думаешь о Турстейне Робю?

В палатке снова воцарилась тишина.

– Интересно, как дела у Свейна, – спросил Терье, словно ни к кому не обращаясь.

Уже за полночь Мадс и Кнут выползли из пирамидальной палатки и, утопая в снегу, направились к туннельной палатке, заползли внутрь и улеглись в свои спальные мешки.

Новая ночь, тихая ночь. Холодная и звёздная.

Том Андреассен, держа собаку на поводке, спустился по склону – от Бломюра до улицы Хилмара Рекстена, по тропинке мимо детского сада «Угольные крошки». Большие жёлтые солнечные диски из картона светились в окнах.

Его по-прежнему терзали угрызения совести. Он чувствовал себя виноватым – ему следовало бы быть на холме с Ниной и детьми. Кругом гуляют семьи в ярких праздничных одеждах, а ему некогда даже переброситься парой фраз с теми, кто пытался остановить его по дороге и пообщаться с ним.

С собакой на поводке он продолжал свой путь. Снег скрипел под ногами. Собака семенила рядом, тяжело дышала и несколько раз останавливалась. Да и сам Том запыхался, когда дошёл до больницы. Может, это не такая уж и плохая идея – завести собаку?

Секретарь в приемной Турид в недоумении уставилась на него, но не успела даже отреагировать, прежде чем он помчался вверх по лестнице в кабинет Туре Даля. Том заранее позвонил врачу, чтобы предупредить, что он придёт с собакой. Доктор спросил, была ли рвота и кровотечение изо рта и носа. Том ответил утвердительно, он откинулся в своём кресле и закрыл лицо руками.

– Это, конечно, настораживает, – сказал доктор. – Я возьму несколько проб, но, скорее всего, источник отравления и собак, и Свейна Ларсена – один и тот же. Похожие симптомы.

– А что же тогда случилось с другими собаками? С теми, которые погибли там, на льдине?

– После обеда я отправлю пробы на материк.

Туре вздохнул, он был немного раздражён.

– Вряд ли мы сможем получить ответы на некоторые вопросы раньше чем через неделю. Я могу только высказывать предположения и строить догадки, но, честно говоря, не знаю, насколько это конструктивно. Пациент пока что чувствует себя неважно.

Том хорошо знал главного врача больницы, он обычно не говорил ничего такого, в чём не был абсолютно уверен. Он просто кратко перечислил и описал симптомы. Внутреннее кровотечение, эрозия слизистых оболочек, слабость, головокружение, обмороки. Пневмония или, по крайней мере, затруднённое дыхание.

– Я ищу противоядие, – сказал он. – И всё же нужно узнать, что именно попало к нему в организм.

– Это опасно? Это может привести к летальному исходу?

Том очень боялся ответа.

Туре словно осенило.

– Кто ещё? – спросил он. – Ты разговаривал с Кнутом? Есть ещё кто-нибудь, кто заболел там, на льдине?

– Нет, я имел в виду собаку, – сказал начальник полиции.

Он немного смутился.

– Постараемся продлить ему жизнь, насколько это возможно, – сказал Туре. – Понимаешь, у нас здесь нет для него места. Если ты заберёшь его домой, мы сможем апробировать разные виды лечения. Хотя пациент слишком слаб для экспериментов.

– И всё же, может быть, ты уже пришёл к какому-нибудь выводу? Как ты считаешь? Могла бы это быть цинга? Или отравление свинцом? Или вирусное заболевание?

Туре покачал головой. Цинга развивается медленно, она возникает из-за нехватки витамина «С». Болезнь, конечно, страшная, но в цивилизованной среде она практически исключена. Почти невероятно, чтобы участники этой экспедиции заболели цингой. Ведь они путешествовали не более нескольких недель. Хотя симптомы в некоторой степени совпадают.

Шпицберген буквально напичкан историками-любителями, каждый второй обитатель Шпицбергена – историк-любитель. Немало историй издавна рассказывалось о том, что произошло, когда люди заболели цингой – например, в трагическую зимовку 1871–1872 годов, когда в Исфьордене[34] погибли 17 человек. Детали той страшной зимовки вызывают ужас.

Туре Даль хорошо знал эту давнюю историю. Промысловое судно попало в ледовый плен – оно застряло в фьорде, его со всех сторон сдавили плотные льды. Экипаж искал спасения в так называемом Шведском доме[35] на мысе Торсден, где, как они знали, есть провиант. Еда, в основном консервы, практически не содержала витамина «С», а металл в консервных боксах превратился в свинец. Цинга и отравление свинцом были неизбежны. Люди, один за другим, умирали в жесточайших муках. Лагерь обнаружили год спустя. Там не нашли ни одной живой души. В дневниках обнаружились описания того, как прогрессировала болезнь: «Мужество и силы покидают нас, у нас выпали зубы, у нас лихорадка и боль в суставах – и, в конце концов, мы умираем от кровоизлияния в мозг или от инфаркта».

Собака лежала тихо, позади Тома, за стулом, и он почти забыл о ней. Теперь она шевельнулась, встала на шаткие ноги. Её вырвало – и она выплюнула остатки еды на пол.