Положись на принца смерти - Сильвия Лайм

Я вздохнула и подняла взгляд на мощные мужские руки, увитые сетью вен. Тайрел забросил их за голову, отчего мышцы груди казались еще внушительнее.

Глаза невольно подмечали на коже каждый шрам. Будто специально медленно скользили от одной раны к другой, не торопясь перейти к делу и закончить с моим пребыванием в этом доме.

Вот один рубец на руке. Еще один на груди, ближе к плечу, длинный, рваный. А вот на шее. Будто… кто-то душил удавкой…

Ладони стали влажными от страха, непонимания и еще чего-то неправильного. Кто мог так издеваться над этим огромным мужчиной, в чьих силах голыми руками разорвать не то что любого охотника за чужими головами, но даже василиска или грифона?

В этот момент я наконец посмотрела на его правую кисть. На ту, которая была ближе ко мне. Собралась с силами и протянула руку, чтобы незаметно коснуться ее, читая заклятие.

Но в самый последний момент едва не ахнула.

Прямо в центре ладони у Тайрела был начертан точно такой же знак, как у меня! Какая-то эшгенрейская руна!

Сердце провалилось куда-то в желудок.

Что это может означать? Что это за дурацкий знак? Связан ли он с пророчеством Анталины?

У меня возникали тысячи вопросов.

Я встала с коленей, подалась вперед, слегка нависла над друидом. Только так можно было отчетливо рассмотреть рисунок на руке.

Тайрел глубоко вздохнул.

Я дернулась как ужаленная, но осталась на месте. Наконец медленно выдохнула и решилась.

Осторожно коснулась пальцев друида, чтобы ладонь раскрылась пошире. Мне требовалось увидеть все изображение. А заодно можно было начинать читать заклинание.

Однако, как только наши руки соприкоснулись, случилось ужасное.

Тайрел резко поднялся на кровати и рявкнул, тяжело дыша:

— Кто здесь?!

И в тот же миг одной рукой схватил меня за шею, а второй…

…воткнул кинжал в живот.

Острая боль пронзила все тело. Словно под желудком взорвалась шаровая молния. В глазах начало стремительно темнеть, а в ушах зашумело. Я схватилась за плечи колдуна, чувствуя, что падаю. Открыла рот, чтобы вздохнуть поглубже, но ничего не вышло.

— Леора? — через невероятно долгое мгновение проговорил друид. Его глаза широко раскрылись, на дне черных, как Тьма, зрачков вспыхнул ужас.

Кровавый Ужас испытывает ужас?

Мне вдруг показалось это жутко смешным. Но озвучить мысль не удалось. Со всех сторон навалился густой ватный мрак, а во рту появился неприятный металлический привкус.

Я всхлипнула и закрыла глаза. Умирать, оказывается, очень страшно…

Тайрел

Сначала он никак не мог понять, что происходит. Кого принесла к нему нелегкая посреди ночи? Неужели опять какая-нибудь тварь Ишхары? Это уже переходило всякие границы.

Обычно монстры и демоны Сумерек не могли попасть в человеческий мир без помощи извне. Так же, как и темные боги. Никто не мог вырваться из мира мрака без человеческого вмешательства. Какое-то заклятие, магия, шепоток в нужный момент — и двери между мирами приоткрывались.

Но рядом с Тайрелом все выглядело иначе. Он сам был этим заклятием и этой магией. Он был тем самым катализатором, который запускал процесс в любом месте и в любое время.

Друид не до конца понимал, само ли пространство приходит в движение, электризуясь от его силы, или это Тьма, что бесконечно клубится вокруг него, расщепляет ткань мироздания. Но факт оставался фактом: чудовища лезли из Сумерек именно из-за него.

Но он к этому привык. Когда из года в год с тобой происходят одни и те же мрачные события, их угольная чернота со временем перестает волновать. И тогда уже не страшно. Не удивительно.

Только иногда больно.

Бывали и особые дни, когда вероятность появления темных сущностей увеличивалась. В День багряных звезд, например. Раз в месяц, двадцать девятого числа, наступало это время. Полотно миров истончалось слишком сильно. Оставалось приложить совсем немного усилий, чтобы оно порвалось окончательно. И проще всего делать это было рядом с ним. С Тайрелом.

Друид знал, что он один виновен во всех своих бедах. Но от этого не становилось легче.

Вот и сейчас какая-то очередная тварь явилась прямо в его спальню. Опять будет вещать про пророчество и про то, что Ишхара замучилась ждать.

Тайрел не стал медлить. У него в изголовье кровати всегда лежал заговоренный кинжал именно для таких случаев. Один удар — и монстр не отправляется назад в Сумерки, как рассчитывал, а принимает истинную смерть.

Но как только друид распахнул глаза, реальность обернулась ужасающе-кровавой картиной.

Леора. За какой Тьмой она сюда пришла? Что она делала у его постели? Так близко от него?

Что-то из этого мужчина, кажется, выкрикнул вслух, подхватывая падающее тело.

Но девушка не ответила. Спросила угасающим голосом:

— Вот так ты убил всех тех людей? Они тоже оказались не там, где нужно?

И побелела еще сильнее. С мягких губ сошел розовый цвет, появилась смертельная синева.

Тайрел хотел ответить, но вдруг осознал, что Леора вообще не понимает, что говорит. Ее глаза закатились, а дыхание стало сиплым и рваным.

Она умирала.

— Нет, не так, — все же рявкнул он, стиснув зубы.

Вырвал кинжал и в тот же миг накрыл ладонью рану, из которой хлынула кровь.

Леора застонала.

Искристое малахитовое свечение сорвалось с пальцев, ринулось в женское тело мощным широким потоком. Но почти сразу друид понял, что этого мало. Кинжал повредил внутренние органы.

Быстрым движением мужчина разорвал лиф ее платья, обнажил красивую грудь, которую заливала кровь из маленькой колотой раны. Приложил ладони с обеих сторон и начал призывать Свет.

Секунды утекали, как через дырявое решето. Сильный колдун, он буквально видел, как Свет струится по венам девушки, сращивает сосуды, с бешеной скоростью склеивает ткани.

Вот только кровь попала в легкие… Леора начала захлебываться.

Тайрел резко выдохнул и на миг закрыл глаза. А затем, буквально за секунду до того, как из горла девушки должна была хлынуть багряная жидкость, он прижал ее к себе и поцеловал.

Целительная магия ударила мощным потоком. Зеленовато-желтый свет просачивался сквозь губы, но большая его часть шла прямиком из сердца Тайрела в сердце Леоры.

Девушка начала дышать. Глубоко, сильно, жадно. Распахнула глаза, в которых зрачки целиком залили радужку удивленной чернотой, а белки на миг вспыхнули лечебной зеленью. И замерла, не сводя ошеломленного взгляда с друида.

Тайрел держал ее крепко. Прижимал к себе, чувствовал каждым миллиметром тела, как затягивается рана. Как останавливается кровь, возвращаясь в сосуды. Как от тонкого, но глубокого пореза не остается и следа.