Нокаут по наследству - Марина Серова

— Что случилось? — обратился он к плачущему мальчику. — Снова кого-то переехал? Будешь наказан, значит.

— Он, — ткнул мальчик пальцем в Кузнецова.

— Понятно.

Парень подошел к Андрею и смерил его тяжелым взглядом сверху вниз.

— Вы не пострадали? — вдруг спросил он.

Я ожидала от него всего, чего угодно, но только не проявления заботы.

— Жив, — подумав, ответил Андрей.

— Ага, — кивнул парень. — А то сынок у меня гонщиком растет.

Кузнецов издал звук, который мог означать и одобрение, и сарказм одновременно. Молодой отец посмотрел на неподалеку стоявшего сына.

— Ребят, — понизил он голос, — сейчас будет шоу. Скажите сыну, что он оштрафован.

— Зачем? — так же негромко спросил Андрей.

— Чтобы не превышал скорость в местах скопления людей.

— И он знает, что такое штраф?

— О, он прекрасно знает, что это такое!

Андрея не нужно было долго уговаривать. Он подошел к мальчишке, который уже перестал плакать, присел перед ним на корточки.

— Вы меня извините, пожалуйста, — произнес он. — Но вы нарушили правила дорожного движения.

Мальчик взглянул на отца. Тот развел руками.

— Поэтому я вынужден вас оштрафовать, — со вздохом закончил Андрей.

Мальчик снова посмотрел на отца. И опять не нашел у него поддержки.

— Давай, давай, — подал голос тот. — Пока не научишься рулить, никаких прав не получишь.

Мальчик полез в карман шортиков и вынул монету в пять рублей, после чего неуверенно протянул ее Андрею.

— Благодарю вас, — сказал Андрей и пожал руку малолетнему гонщику. — Я уверен, что в будущем вы станете более внимательно вести себя за рулем. Кстати, самокат у вас очень красивый. Было бы обидно, если бы он пострадал при аварии.

Мальчик не выдержал — спрятался за отцом.

— Возьмите, — протянул Андрей монету молодому отцу. — Первый раз вижу такие методы воспитания. О каких правах вы говорили?

— Права получит, когда вырастет. Куплю ему тачку, если все экзамены сдаст на отлично, — объяснил парень. — А сейчас пусть учится. Вот прямо с этого возраста. И себя беречь, и самокатом управлять, и других уважать. А деньги оставьте себе.

— За что же мне эти деньги?

— А как же? — на полном серьезе заявил парень. — А моральный ущерб?

Андрей не стал спорить и сунул монету в карман. Парень хлопнул его по плечу и вернулся к своему ребенку.

Мы двинулись дальше. Кузнецов возобновил прерванный разговор.

— Борис Семенович был одиноким человеком, — рассказывал Кузнецов. — Угостил меня чаем с печеньем. Предложил тарелку супа, но я отказался. А он был настойчивым. И я потом понял, что, возможно, даже обидел его своим отказом. Ему просто хотелось общения. Кажется, этого ему очень не хватало.

— Поэтому он так близко сошелся с соседкой, — предположила я. — Тоже одинокая женщина.

— Наверное, — согласился Андрей. — Только вот отношения их совсем не напоминали что-то более глубокое. Дружили, и все.

— И дружили очень крепко.

— И что же она рассказала о своем соседе, с которым крепко дружила? — спросил Андрей.

Между жилыми домами появился просвет, в котором показался отрезок автомобильной трассы. Транспорт по ней ехал очень медленно, практически полз, я решила, что неподалеку находится светофор или пешеходный переход. Мы с Андреем не спеша направились в ту сторону.

— Клара Николаевна пока нас не знает, не сильно-то откровенничала, — ответила я. — К Инессе отнеслась, по-моему, с подозрением. Думаю, она ревнует Инессу к собственному дяде. И той и другой нужно время, чтобы привыкнуть друг к другу.

— Соседку можно понять, — согласился Андрей. — Но ее время, как говорится, истекло. Теперь всем будет заправлять родственница ее дражайшего соседа. Так о чем же вам рассказала Клара Николаевна?

— Рассказала, каким человеком был Игнатьев. Поделилась также и тем, что раньше у него была семья.

— Да, ты что-то такое говорила. Гражданский брак, кажется?

— Все так, — кивнула я. — Прожили они некоторое время с некоей Ларисой, у которой был сын. Он не нашел с Игнатьевым общего языка. Да и с Ларисой в конце концов у Игнатьева все закончилось.

Пройдя между домами, мы вышли на шумную улицу. Как я и предполагала, неподалеку располагался перекресток. Мы с Андреем направились к нему, решив перейти на другую сторону. По моим расчетам, скоро мы должны были оказаться неподалеку от Старого Арбата.

— Так о чем ты хотел поговорить? — напомнила я коллеге.

— А, да, — вспомнил Кузнецов. — Когда я беседовал с Игнатьевым, то он поделился со мной кое-чем.

— Чем именно?

— Пока он мог, справлялся с делами сам, но болезнь брала свое. И тогда у него появилась помощница.

— Это кто? — не поняла я.

— Ну слушай. Он рассказал, что к нему приходит изредка некая Марина. Якобы медсестра из районной поликлиники. Скрашивает одиночество. Ты знаешь, он совершенно не смущался, когда рассказывал мне об этом. Добавил только, что молодым девчонкам всегда нужны деньги. Думаю, она просто помогала ему по дому.

— И только?

— Ты про сексуальные услуги? — не понял Андрей. — Да кто его знает. Может, и это было. Но из-за болезни он был ограничен в движениях и что-то уже не мог сделать сам. Помыться, к примеру. Загрузить белье в стиральную машинку. Или постоять полчаса у плиты, чтобы сварить картошку. Почистить ее тоже мог с трудом. Он понимал, что слабеет. Вот и договорился с этой Мариной. Я не знаю, как часто она его навещала. Но относился он к ней очень трепетно.

Впереди Андрей заметил небольшой скверик. Широкая стальная калитка в ограде была настежь распахнута. Проход был довольно широким, им одновременно могли воспользоваться несколько человек. С нами как раз поравнялась шеренга, состоящая из детишек в возрасте семи-восьми лет. Процессию возглавляла молодая длинноволосая брюнетка. Ребятишки с трудом подчинялись ее просьбам держаться за руки и не разбегаться в разные стороны.

— Дима, я тебя прошу! Обходим, обходим, тут можно споткнуться! Дима, а где Лена? Лена где, я спрашиваю? Лена! Ле… Дима, возьми ее за руку. Пожалуйста. Что? Не слышу! Да, на горку. И на качели. Дима. Дима, Лену верни на место! Горка, качели. Нет, я больше так не могу. Дима, вернись!

Андрей взял меня под руку и увлек в сторону. Мы только мешали девушке следить за порядком. Она держалась из последних сил. Почуявшие запах свободы дети расползались по скверу, как тараканы. Один мальчик зачем-то полез в урну и достал из нее недоеденный кем-то хотдог. Реакция девушки на это была мгновенной — в два прыжка оказавшись рядом с мальчиком, она ловким движением выхватила у него из руки объедки и бросила их обратно в урну.