Вторая жизнь - Татьяна Ветрова

— Волшебная палочка, — смеясь, показывает мне черный длинный пульт с пятью кнопками.

— А на этой волшебной палочке функция защиты есть? — Пока Артем пытается сообразить, что я имею в виду, успеваю схватить с кровати подушку и замахнуться.

— Полечка, солнышко, я не специально это сделал, — смеясь, этот козлина запрыгивает на кровать и хватает другую подушку.

ЧТО? Он назвал меня Полечка? Ну, я тебе сейчас устрою райскую жизнь.

— Не называй меня так!

Миг — и мы оба стоим на кровати и держим наготове подушки. Готова поспорить, что один из нас точно улетит на пол. И это буду не я.

— АРЕСТОВ! Козлина ты горная, — кричу, делая малюсенький шаг в его сторону.

Шаг, резкий взмах рукой, чтобы удар был помощнее и… я лечу прямо в его теплые объятия. Секунда — и мы вместе заваливаемся на мягкую кровать и теряемся в ворохе одеял и подушек.

Я — сверху, он — подо мной.

Глаза в глаза — и никак иначе.

Упираясь ладонями в широкие плечи и чувствуя его руки на своих ягодицах, сглатываю комок, что внезапно образовался в горле. Его учащенное дыхание действует на меня ненормально. Я теряюсь, не знаю, как правильно поступить и куда деть зудящие от бешеного желания руки. С одной стороны, мне до одури хочется провести большим пальцем по его губам, затем впиться в них страстным поцелуем и протиснуться языком внутрь его рта. С другой — я понимаю, что это абсурд. Чтобы сохранить свое хрупкое сердечко в целости и сохранности, мне стоит держаться от него как можно дальше. Но эти руки… плавно скользящие выше, сводят с ума. Шершавые пальцы пробираются под майку, очерчивают контур лопаток и заставляют задыхаться от резко нахлынувших эмоций.

В горле становится сухо, словно я несколько часов провела в Сахаре. Чувствуя жар своего тела, прикрываю веки и отдаюсь на волю чувств. Скольжу рукой выше, задеваю венку на шее и чувствую, как его пальцы впиваются в ягодицы, вызывая сладкую боль.

Он не позволяет выбраться из плена его рук, а я и не хочу.

Склоняю голову ниже, улавливаю сладкий аромат конфеток «Меллер» и усмехнувшись, невинным поцелуем касаюсь его губ. Скольжу кончиком языка по верхней губе, затем провожу дорожку по нижней и ахаю, когда его рука ложится на мой затылок, а губы намертво впиваются в мои. Глухой стон доносится до моих ушей, руки начинают жить своей жизнью. Я позволяю им делать все, о чем они мечтали на протяжении трех лет.

Скольжу по широким плечам, могучим рукам и ахаю сквозь умопомрачительный поцелуй, когда его тело напрягается. Миг — и я оказываюсь под ним. Он упирается локтями по бокам от меня, захватывает синими омутами в плен. И я понимаю, что он далеко не ледник в атлантическом океане. Все намного проще…

Он — моя погибель.

— По-о-ль, — глухо произносит за секунду до очередного поцелуя. — Ты помнишь хоть что-то с той ночи?

Бам.

Мои руки замирают на его плечах, отчаянно боюсь изучать территорию дальше. Мысли путаются в клубок шерсти, которую хрен раздерешь без тяжелой артиллерии. Отворачиваюсь к окну, замечая, что время близится к вечеру. Моргаю, позволяя одинокой слезинке скатиться по щеке.

Схватив меня за подбородок, Артем заставляет взглянуть на него. Он смотрит долго, будто хочет понять для себя неизведанное. Я молчу, пытаясь на него не смотреть. Ну что я могу сказать? Что нажралась, как свинья, и ничего не помню о той ночи? Смешно.

Кивнув, словно сделал для себя какой-то вывод, он припадает к моим губам страстным поцелуем, заставляя забыть обо всем плохом на свете.

Есть только он, есть только я.

— Плевать, — отстранившись, слегка кусает подбородок, скользит языком по шее, заставляя кровь в венах бурлить. — Я все равно тебя не отпущу.

— Тем, — выдыхаю сквозь зубы, царапая его плечи ногтями и упираясь пятками в поясницу. — Пожалуйста.

— Нет, — усмехнувшись, Артем резко отстраняется и встает с кровати, оставляя меня одну в не пойми каком положении. — Я, конечно, козел, но не до такой степени.

— Я не понимаю тебя, — сажусь на кровать и смотрю на него снизу вверх.

— Ты в туалет хотела, — уходя от ответа, уходит на кухню.

— Да, ты прав.

Облокотившись о раковину, склоняю голову к плечу и тупо пялюсь на свое отражение в огромном зеркале. В голове не укладывается, что он отказался от того, что само плыло в его руки. И да, все именно так. Когда его руки ласкали мое тело, когда губы целовали мои, я плыла самым бессовестным образом. Мне до чертиков понравилось то, что происходило. И совершенно не нравится то, что я чувствую сейчас. Сплошное разочарование.

С одной стороны, я искренне ему благодарна. Кто знает, может, завтра мы разбежимся по разным берегам и забудем о существовании друг друга. А может, и нет… Но об этом мечтать не стоит.

— Скажи сыр, — слышу над ухом, закрывая за собой дверь в ванную и морщусь от яркой вспышки перед носом.

— Ты обалдел? — взвизгиваю, подпрыгивая на месте.

Еще немного — и я бы коньки отбросила от такого сюрприза. Немного отойдя от шока, поднимаю голову, чтобы взглянуть на этого сумасшедшего парня. Счастливая улыбка и блеск голубых глаз растапливают мое сердечко, и я улыбаюсь в ответ. Зря. Яркая вспышка моментально ослепляет глаза.

— Артем, — стону, запрокидывая голову назад и устремляя взгляд на трубы, что привинчены к потолку.

— Ты очень фотогенична, — шепчет, щекоча носом ухо.

И когда только успел подобраться ко мне?

— Я не люблю фотографироваться, — каюсь, грешна.

— Почему? Ты очень красиво получаешься, — не сдается он.

Отпустив меня и сделав шаг назад, снова наводит объектив камеры на мое страдальческое лицо. Ну за что мне это все? Показав язык, резко разворачиваюсь и бегу к кровати. Раз и я на ней. Услышав по радио любимую композицию, пускаюсь в пляс.

Волосы разлетаются по сторонам, безжалостно попадают в рот, когда я прыгаю. Подушки скачут вместе со мной, вызывая мой звонкий смех. Ощущение, что я парю, словно птица, в светлом небе. Мне слишком хорошо. Настолько хорошо, что я стараюсь не думать о том, что счастье не вечно. Поэтому решаю взять от сегодняшнего вечера все, что возможно.

Пусть в моей памяти останутся приятные моменты.

— Пол-ль, — сильные руки ложатся на талию, горячий шепот раздается в районе шее, вызывая мурашки.

Развернувшись к нему лицом, попадаю в плен его глаз. И в тысячный раз убеждаюсь, что вот она, моя смерть.

Артем… или эмоции на грани

Проводив Полину, я возвращаюсь домой с придурковатой улыбкой на губах. Никогда бы не подумал, что могу растягивать губы настолько широко, что еще немного — и они достанут до ушей. На самом деле я уже и не помню, когда последний раз был такой счастливый. Одно знаю — в прошлой жизни было дело.