Всем бедам вопреки - Майя Бэнкс

Он снова поцеловал ее и застонал.

— Скажи, когда будет лучше. Я не шевельнусь, пока ты не разрешишь мне.

Она попробовала сжать его потаенными мышцами, проверяя, сильна ли еще боль.

— Зубы Господни! Пощади, девушка!

Она улыбнулась, радуясь, что острая боль перешла в ноющую.

— Уже гораздо лучше. Боль смягчилась.

— Слава Богу, — пробормотал он. — Я бы дольше не продержался.

Она вытерла его влажный лоб и припала к губам.

— Заканчивай, я потерплю.

Он осторожно вышел из нее, и глаза Рионны широко раскрылись, когда ее атаковали мириады ощущений. Да, она еще не оправилась и боль по-прежнему оставалась, хоть и не такая сильная, но в лоне что-то нестерпимо горело, и это что-то не имело ничего общего с болью.

— Осторожнее, — пробормотал он, — подожди немного, девочка. Ты получишь наслаждение.

Он медленно и с такой нежностью продвинулся вперед, что она вздохнула. Похоже, Кэлен полон решимости доставить ей такое же удовольствие.

Его пальцы нашли ее сосок и стали потирать его, пока сосок не затвердел. Потом он начал ласкать другой, так что груди налились и стали тугими.

Он улыбнулся ей с лукавым блеском в глазах:

— Твое лоно повлажнело. Груди, которые ты так старалась скрыть, служат источником наслаждения. Твоего. И моего. Они прекрасны, как ты, и делают честь любой женщине. Мягкие, какими и должны быть, и приятны на вид. В тебе нет ни единого изъяна, девочка. Бог сделал тебя идеальной. Я — настоящий счастливец.

Она обязательно напомнит ему нежные речи, когда он вздумает неодобрительно хмуриться или унижать ее. И напомнит все его ласковые слова. Будет держать их у самого сердца и притворяться, что она его драгоценная любовь, а не отвергнутая невеста, навязанная ему во имя преданности и чести.

Кили предупреждала, что в такие минуты мужчины много чего способны наговорить. Даже то, во что вовсе не верят. Теперь Рионна понимала, что имела в виду Кили.

Он вышел из нее и снова вонзился, на этот раз с гораздо большей легкостью. Кэлен был прав. Она повлажнела в тот момент, когда он ласкал ее груди. Они так долго были для нее источником раздражения. Но теперь она начинала понимать, что и груди на что-то годятся.

Впервые она свыклась с мыслью о том, что родилась женщиной. И к тому же прекрасной. Теперь ее не охватывало отчаяние при мысли о необходимости казаться мягче и не такой свирепой. Приятно чувствовать себя женщиной в сильных мужских объятиях.

— Тебе до сих пор больно? — спросил он.

Она потянулась к нему губами:

— Нет, воин. Мне очень-очень хорошо.

— И мне тоже, жена.

Он подвел ладони под ее ягодицы, раздвинул бедра еще шире и вонзился в нее глубже, чем раньше.

Куда девался нежный воин, боявшийся причинить ей боль? Теперь, уверенный, что плохо ей не будет, он стал доказывать свою власть, свое право владеть ею.

Его зубы царапали ее челюсть, прикусывали шею, дыхание обжигало кожу. Он попеременно кусал, сосал и целовал ее, пока не уверился, что она будет носить его метки не менее двух недель. Был ненасытным, словно голодал слишком долго и больше не мог сдержаться. И она принимала его силу. Склонялась перед ней. По доброй воле. Он пробудил в ней безумное желание. Чувства, которых она до этого не знала. Она хотела принадлежать ему. Хотела, чтобы он лелеял ее.

Она — его жена.

Рионна больше не хотела помнить о причинах, по которым был заключен их брак. Если все началось плохо, это еще не значит, что все не сможет измениться потом.

Она хотела его любви.

Требовала.

Теперь, когда она поняла, что он может быть нежным и почтительным, узнала, на что он способен. Да, больше чем способен на нежные чувства. И что бы он ни думал, его сердце не полностью отвергло любовь.

И она должна показать ему это.

Он двигался все быстрее и настойчивее. Отказываясь лежать спокойно, она с таким же пылом возвращала каждый поцелуй и каждую ласку.

Пусть он предъявляет на нее права, она должна сделать то же самое.

Этот воин принадлежит ей. Он — ее муж. Ее возлюбленный.

И она никогда не расстанется с ним.

Он сунул руку между ними и коснулся трепещущей плоти как раз в тот момент, когда яростно вонзился в тугое лоно. Этого хватило, чтобы она совершенно потеряла голову. Перед глазами мелькнула яркая вспышка. Только сейчас она была натянута туже тетивы, а в следующий момент ее швырнуло в усыпанное звездами небо, и она полетела, рассыпая сверкающие осколки.

У нее не осталось ни единой мысли, все заполнило невероятное наслаждение, бурлившее в крови и оседавшее густым медом в ногах.

Она не могла вдохнуть и беспомощно хватала губами воздух.

Кэлен, нависший над ней, громко вскрикнул и ворвался в нее с такой силой, что мгновенно обмяк, вдавив ее в матрац.

Упершись лбом в подушку, он крепко прижал Рионну к себе. Сильное тело беспомощно вздрагивало в конвульсиях разрядки.

Его грудь бурно вздымалась, и Рионна поняла, что он тоже не может втянуть в легкие воздух.

Она с улыбкой обняла его за талию, крепко прижала к себе и, закрыв глаза, положила голову ему на плечо, впитывая восхитительные ощущения тел, соединенных так крепко, что никто не мог бы их разделить.

Рионна проснулась, нежась в блаженном тепле. Ноги утопали в пушистых мехах. Она лениво приоткрыла глаза и увидела, что в очаге полыхает огонь. К такой роскоши она не привыкла и быстро решила, что это ей нравится.

Повернув голову, она увидела, что рядом никого нет. Никаких признаков того, что Кэлен лежал рядом с ней, что их ноги сплетались почти всю ночь напролет.

Рионна протянула руку и погладила подушку, на которой покоилась голова Кэлена.

Вчерашняя ночь оставила на ней свои метки. Двигаться было трудно, потому что между ног саднило, а мышцы ныли, как после энергичной тренировки.

По правде говоря, она не имела ни малейшего желания вставать с постели. Да, у нее все болело, но боль была восхитительной. Ради этого она по доброй воле готова страдать снова и снова.

Рионна закрыла глаза и лениво потянулась, представляя Кэлена, нависшего над ней. Вонзавшегося в нее, ласкающего, целующего сладкими, сводящими с ума поцелуями.

Шум у двери встревожил ее. Рионна открыла глаза и повернулась взглянуть, в чем дело. Оказалось, что это пришла Сара. Увидев, что Рионна не спит, она ворвалась в комнату и закрыла за собой дверь.

— Вижу, ты проснулась.

— А ты, как всегда, наблюдательна, — отозвалась Рионна.