Девочка, которая ждет - Елена Булганова

Пока ходил домой, Карамыш успел куда-то слинять, однако у меня был запасной ключ от его квартиры. Я зашел на кухню, сморщился от отвращения: раковина была до краев забита грязной посудой, от нее уже шел кислый запашок, но еще ужасней воняло мусорное ведро, почему-то стоящее едва ли не в центре крошечной кухни. Я пожалел, что не обнаружил все это раньше и не приказал пацану первым делом навести порядок. Теперь пришлось самому браться за дело. Ведро я вынес на помойку, а затем, морщась от отвращения, включил воду и первым делом залил все гелем для мытья посуды.

Постепенно я даже вроде как втянулся в процесс настолько, что после кухни еще и прошелся с веником по всей квартире – пылесос не сумел найти. И впервые побывал в Женькиной комнате. Ничего примечательного, обычная захламленная комната школьника-разгильдяя: кровать не заправлена, на письменном столе грудой вывалено содержимое школьного рюкзака, среди которого оказалось закопано штук пять использованных чашек, засохший кусок пиццы и еще всякая дрянь.

Лишь один предмет меня заинтересовал: на подоконнике обнаружился стальной ящик наподобие сейфа. Я подошел, повертел его в руках, подергал дверцу – заперта. Уж не там ли этот типчик хранит стыренные в раздевалке телефоны? Хорошенько встряхнул, но стука никакого не услышал. Зато услышал что-то другое, похожее на испуганный писк, и вроде как шебуршание. Присмотрелся: по периметру ящика шли малюсенькие отверстия. Мысль, что Женька может держать в этом сейфе хомячка или крыску, мне категорически не понравилась, потому что тогда у потенциального атланта точно неважно с головой. Я отставил сейф в сторону и начал разгребать прочий мусор на подоконнике, надеясь, что ключ тоже где-то здесь.

Но ключа там не оказалось. Лишь всякий хлам вроде рваного носка, внутри которого обнаружилась пластиковая рыбка и погрызенный фломастер. Изорванная старая книжка, а в ней – фотография, сложенная пополам. На фоне американской горки стояла какая-то женщина с очень светлыми волосами, низенький толстячок с довольным видом, а вокруг них кучковались дети. Женька и две девчонки, обе младше его, одной вообще года четыре. Кстати, Карамыш тут выглядел лучше, чем сейчас, не такой худой и жалкий, и держался куда более уверенно. Интересно, если родители погибли, то где его сестры. Неужели тоже? Эти невеселые соображения отвлекли меня от мыслей о сейфе.

Женька вернулся через час и выглядел таким пришибленным, что я не стал его донимать вопросами, сразу велел садиться за стол. При виде тарелки с разогретым жарким глаза его вспыхнули.

– Сам приготовил?

– Ага, конечно. Из дома притащил. А ты где шлялся? Или, может, в больницу ходил?

Мальчик почему-то замялся:

– Не, я… другие дела.

– Ничего противозаконного, надеюсь? – Надо же, полдня всего в няньках, а уже заговорил скрипучим воспитательским голосом, точь-в-точь мама, когда не в духе.

Женька резко поднял голову, тонкая верхняя губа поползла вверх, открывая мелкие зубы, светлые глаза побурели. Мне показалось, что сейчас он завизжит от ярости или пошлет меня. Но парнишка справился с эмоциями, помотал головой:

– Не. Честно.

В один миг заглотил еду и ушел дергающейся походкой к себе в комнату. Я же снова занялся мытьем посуды. От этого процесса меня отвлек звонок.

«Наконец-то!» – Я уж вообразил, что кто-то из ребят вспомнил обо мне или хотя бы увидел мой входящий вызов. Но на экране снова был только номер, без имени. Я отозвался, и тусклый голос без выражения произнес одну лишь фразу…

Вечер прошел скучно. Женьке о звонке я ничего не сказал: зачем сообщать человеку на ночь глядя, что он остался один на свете? Сначала самому надо с силами собраться. Потом стали готовиться ко сну, притащили с лоджии пыльную раскладушку. Ее я вначале планировал установить в бабкиной комнате, но не смог побороть брезгливость: так и чудился сладковатый старческий душок. Поэтому перебрался в комнату Женьки, который уже сидел с обычным своим кислым видом на своей кровати и копался в телефоне. Я заметил на тумбе рядом с постелью упаковку таблеток, на этот раз и вправду это было снотворное, отец мне такое покупал. И спросил:

– Пьешь все-таки?

– Ага, – снова скривился мальчик. К разговорам он был явно не расположен.

Уснул я на удивление быстро, наверное, умотался по хозяйству. Плюс бессонная прошлая ночь. Спал крепко, но под утро подскочил на своей раскладушке от дикого вопля рядом. Кричал Женька, я видел в полутьме его сидящий в постели силуэт. Обеими руками он ощупывал свое лицо.

– Что случилось, эй?!

Мальчик замер, вроде как затаился, и мне пришлось повторить свой вопрос.

– Кошмар приснился, – нехотя проскрипел Карамыш. – Прости, что разбудил.

– Ладно, спи дальше, до подъема еще час, – распорядился я, заглянув в мобильный.

Тот нырнул с головой под одеяло и затих. Я тоже постарался уснуть, и тут до меня дошло. Какие такие кошмары мог видеть Женька после снотворного? Мы ведь не видим снов, пока не станем Соединившимися.

Что-то сильно много вопросов вызывал у меня этот малец. Я подумал, что завтра необходимо ему устроить хорошенький допрос, вот пусть только вернется из школы. Тут я вспомнил, что придется ему рассказать о смерти бабушки, – и совсем расстроился. Долго лежал и размышлял, как вообще о таком говорят, ну, какими фразами. В результате подъем я проспал, парень без меня смылся на уроки, чему я был чрезвычайно рад.

Я прогулялся до дома, пошатался бесцельно по городу. В центре меня застал звонок. Звонил Женька. Но говорил таким торопливым и задавленным голосом, что поначалу я его даже не понял. И осадил:

– Говори нормально!

– У меня проблемы, – чуть более внятно, но все так же тихо отозвался мальчишка.

– Что еще? Опять старшеклассники наехали?

– Нет. У меня бабушка умерла.

– А, знаю, – скис я. – Мне из больницы звонили, я хотел тебе после школы рас…

– И меня отправляют в детский дом!

– Что, вот так прямо и отправляют? Из школы?

– Ага… Меня с урока тренер забрал и велел ждать у него в тренерской, когда за мной приедут. А сам ушел куда-то. Вот я тебе и звоню.

Последнюю фразу Карамыш проговорил умоляющим голосом, ясно давая понять, что я – его единственная надежда. Быстро обмозговав ситуацию, я начал втолковывать ему:

– Слушай, ну что ты паникуешь? Ничего страшного не случится, если даже тебя отвезут в детский дом. Позвонишь мне и скажешь, где он находится. А через пару дней вернется нужный человек – и дальше как договаривались.

– Да-а, ты все время только обещаешь, – проныл в трубку Женька. – А я боюсь.

– Чего боишься? Детского дома?

– Нет, – снова перешел на придушенный шепоток мальчишка. – Тут что-то непонятное происходит. Новый тренер так странно смотрел на меня и все выспрашивал, кто из родных у меня есть. А еще – с кем общаюсь, есть ли друзья, кто в курсе, что бабушка заболела. А потом запер меня в тренерской, даже в туалет не дал сходить.