Жизнь как загадка - Мишель Кондер

Тоска послышалась в ее голосе, и он спросил:

– Ты собиралась ехать с ней?

– Мне… Мне нужно было работать.

Тино покачал головой:

– Кого еще я могу попросить приехать к тебе?

Она снова плотно закрыла глаза, будто бы умоляя оставить ее в покое.

– Я могу сама о себе позаботиться.

Он налил ей чай:

– С молоком?

– Нет, лучше черный.

Его внимание привлек висящий на дальней стене холст, где на желтом фоне плясали маленькие синие и фиолетовые сказочные создания.

– Кто автор?

– Кто-то неизвестный. Ты не мог бы уйти?

Он заметил неразборчивую подпись в углу и попытался угадать:

– Когда ты это нарисовала?

– Не помню.

«Ложь».

– А ты талантлива. Ты участвуешь в выставках?

– Нет. Спасибо за чай, но я не хочу, чтобы ты оставался.

Он услышал, как звякнула чашка, и обернулся, увидев, что Миллер откинулась, прислонившись затылком к спинке кресла. И выглядела она очень плохо.

Приняв одно из тех мгновенных решений, которые прославили его как гонщика, Тино взял ее сумку и прошел в спальню.

– Ты что там делаешь? – слабо окликнула его Миллер.

– Упаковываю чистую одежду для тебя.

Тино вытряхнул содержимое ее сумки на кровать и затем открыл дверцы шкафа. Его встретила мрачная стена одежды. Он знал, что Миллер нравились темные цвета, но такого он просто не ожидал.

– У тебя есть не черная одежда?

– Нет, это привычка.

– Не важно.

– Зачем ты упаковываешь мои вещи? – Теперь ее голос был ближе.

Тино обернулся и увидел Миллер, которая стояла в дверном проеме.

– Ты идешь со мной.

– Нет, не иду. Это стресс и недостаток сна, – прошептала она.

– Я вижу. Ты ничего не ела. Тебе определенно нужна забота.

– Я в порядке.

– Считай это продолжением выходных.

– Не смей прикасаться к ящику с моим бельем!

– Поздно. Я уже знаю, что ты любишь посексуальнее.

Она застонала, и Тино улыбнулся.

Он положил в сумку несколько предметов яркого белья и закрыл крышку. Затем подошел к Миллер и взял ее под руку.

– Мне не нравятся эти твои игры в самца, – произнесла она, прислоняясь к его груди.

– Жаль. – Он взял ее ноутбук и сумочку и захлопнул дверь квартиры. – Мои инстинкты говорят мне, что тебе нужна забота, а завтра у меня тренировка, которую я не могу пропустить.

Ее голова упала на его плечо.

– Мне нужно на работу завтра. Меня могут уволить.

– Всякий может заболеть. Если к ночи ты поправишься, я привезу тебя обратно. В любом случае тебя уволят, даже если не поедешь со мной. Декстеру нужен контракт с Тиджеем, а Тиджею нужен я. Можешь сказать Декстеру, что уговариваешь меня. – Тино открыл для Миллер дверь машины.

– Не думаю, что ему это понравится, – пробормотала она.

Миллер знала, что должна была сильнее сопротивляться, но она чувствовала себя слишком слабой и больной. И в глубине души была польщена его заботой.

Тино ловко припарковался на стоянке у аэропорта, предназначенного для частных самолетов, и Миллер прекратила противиться неизбежному. Она была так опустошена, что не нашла другого выхода, кроме как прижаться к Тино и попытаться перенять у него немного сил.

Они подошли к частному самолету.

– Ты, случаем, не премьер-министр? – с трудом прошептала Миллер.

– Нет, я не настолько важный и не настолько толстый.

Все еще прижимая Миллер к себе, он помог ей подняться по трапу и провел между широкими, обитыми кожей сиденьями в комнату, освещенную только встроенными в пол лампами.

– У тебя здесь кровать? – Миллер не смогла скрыть изумление.

– Я много путешествую. Запрыгивай.

– Разве я не должна пристегнуться для взлета?

И только она произнесла это, как самолет медленно двинулся вперед. Или назад. Трудно было сказать.

– Не на частном самолете.

– А ванная здесь есть?

– Да, вон там. – Он показал в сторону узкой двери. – Если тебя не будет дольше пяти минут, я решу, что ты провалилась, и буду вынужден войти.

– И это я еще люблю командовать? – Она вздохнула, но не стала спорить.

У Миллер болели спина и живот, а голову, казалось, сковали стальные обручи.

Когда она вышла из ванной, Тино разговаривал по телефону по-итальянски. Наверное, с кем-то из семьи.

Господи, они с Тино такие разные.

– Я заказал тебе легкий обед. Его доставят сразу же, как мы взлетим. – Закончив разговор, он положил телефон в карман и подошел к ней. – Ты сейчас в обморок упадешь, Миллер. Ложись, пожалуйста, в кровать.

Сняв обувь, она нырнула под прохладное, свежее одеяло и положила голову на самую мягкую подушку в мире…

Сон был недолгим.

– Вставай, Миллер, мы уже здесь, – послышался далекий голос.

Еще совсем сонная, Миллер позволила Валентино поднять ее.

– Не забудь ее ботинки, – сказал он кому-то, и Миллер прижала голову к его плечу, еще не способная полностью очнуться от сладкой дремы.

Вскоре она уже сидела в машине.

Когда она проснулась снова, жар прошел, голова тоже болела не так сильно. Миллер потянулась, ощутив прикосновение одеяла. Кто-то плотно завернул ее, как в больнице. Она задумалась, уж не в больнице ли она на самом деле.

Она открыла глаза. Помещение было погружено в полумрак, окна плотно задернуты темными шторами. Дорогая мебель явно не походила на обычный интерьер палаты.

Отбросив одеяло, Миллер увидела, что на ней все еще надеты легинсы и футболка. Она чувствовала себя очень уж странно.

Тут же обнаружилась дверь в ванную. Перед тем как открыть ее, Миллер осмотрела комнату и нашла в углу свою сумку. Включив лампу, она стала рыться внутри, желая найти сменную одежду. Но там были только нижнее белье и обувь.

– Так ты проснулась? – вдруг послышался голос.

В комнату вошел Тино. В руках у него был поднос, который он поставил на столик у кровати.

– Лапша с курицей.

– Ты сделал лапшу с курицей?

Он скривил губы:

– Мой повар.

– У тебя есть повар?