Ну и дела! - Марина Серова

Или это одна из его дурацких шуточек?

Или меня сюда заманили, чтобы «повесить» на меня угон машины?

И сейчас сюда ворвутся откормленные милицейские мальчики в защитном камуфляже, свалят на бетонный пол, заломят руки за спину и будут держать так до тех пор, пока не придет какой-нибудь старлей или капитан и, начав с грубости и наездов, требований быстрее колоться и не осложнять себе жизнь на зоне, где мне уже обеспечено место, закончит извинениями за действия своих ребят, проявивших, как всегда, служебное рвение и бестолковую инициативу. Им, оказывается, нужно было арестовать, к примеру, мужчину средних лет, крепкого телосложения, без особых примет, если не считать таковыми, ну скажем, отсутствие левой руки и правого глаза. Ну как со мной не спутать!

Впрочем, что это я на милицию ополчилась. Иногда и ее топорное вмешательство в ситуацию оказывается очень полезным для частных детективов вроде меня. Когда нужно применить не резец мастера, а лом и кирку чернорабочего. Пару раз омоновцы даже спасали мне жизнь, появляясь на сцене в полной боевой амуниции и деморализуя преступников. Правда, больше своей численностью, чем профессиональной подготовкой.

Позвольте, а где же обещанный Сапер?!

Должно же в записке Когтя, заманившей меня сюда сегодня ночью, хоть что-то соответствовать действительности…

Подвал.

Конечно, в гараже должен быть подвал.

Через пятнадцать секунд я его обнаружила. Под стопкой шин, расположенных не где-нибудь в углу, сбоку, а в центре того пространства, которое остается свободным, когда машина стоит в гараже.

Беглый осмотр подтвердил очень большую вероятность того, что в подвале может кто-то находиться.

Переложив шины в сторону, я увидела под ними массивную металлическую крышку из листового железа толщиной в пять миллиметров.

Солидная крышка, надежная.

Она была закрыта на не менее надежный металлический засов, сделанный из толстой, миллиметров в тридцать, стальной полосы.

Если там, внутри, кто-то был, он не имел ни одного шанса выбраться оттуда самостоятельно.

Не имел он шансов выйти оттуда и с моей помощью.

Поскольку открывать подвал я ни в коем случае не собиралась.

Форсировать развязку не входило в мои планы. До субботы оставались еще сутки, за которые мне надо решить главную проблему: так спланировать развязку ситуации, чтобы она разрешилась в мою пользу, а не в пользу Когтя.

В этом он мне уже не помощник. Коготь, если так можно выразиться, свою задачу выполнил.

Он заставил меня заниматься этим делом, не спросив моего согласия, против моей воли.

Он прояснил для меня состав действующих лиц. Спасибо и на этом.

Он привел меня на место действия. Весьма благодарна. Я сейчас сижу на этом самом месте действия, но действия никакого пока не будет. Если Коготь на это рассчитывал, то сильно ошибся.

Нужно брать инициативу в свои руки.

«Сядь и спокойно обдумай ситуацию», — сказала я себе, усаживаясь на новенькие, пахнущие свежей резиной шины.

Итак, Когтю вовсе не надо было, чтобы я кого-то искала, так как он с самого начала знал, где Сапер. Поскольку сам и посадил его в подвал.

Когтю надо, чтобы я того, кто сидит в подвале, убила. Почему он не может сделать этого сам, я не понимаю. Это первое.

Раз Коготь хочет, чтобы я этого человека убила, делать этого ни в коем случае нельзя, даже при самообороне. Это второе.

Чтобы ситуация такая не могла возникнуть, выпускать его из подвала, то есть открывать засов, не рекомендуется. Это третье.

Мотивы действий Когтя мне так и не ясны. Это четвертое.

И, наконец, пятое. Почему это я уверена, что внизу сидит именно Сапер? Коготь за три дня нашего с ним «общения» уже столько раз успел мне соврать.

А кроме того, это будет уже шестое, почему я уверена, что в подвале вообще кто-то есть?

На пункты первый тире пятый у меня ответов нет.

А вот на шестой ответ найти можно и нужно. Прямо сейчас, не отходя, как говорится, от крышки.

Впрочем, от крышки отойти пришлось. Метра на три. А именно до отверстия вентиляционной трубы, выходящей из подвала в угол гаража.

Терпением и выносливостью меня Бог не обидел, и я собиралась по шорохам и звукам, доносящимся через вентиляционный ход, установить, содержится ли внизу пленник. Не думаю, что придется прислушиваться слишком долго, за час-полтора полного молчания кого угодно можно убедить в своем отсутствии. Нужно только самой не шевелиться, вернее, не производить никакого шума. А уж крысу от человека по производимому ими шуму я отличить сумею.

Но мне вообще не пришлось прислушиваться. Едва я нагнулась к отверстию вентиляции, до меня тут же донесся столь характерный запах, выдающий длительное присутствие человека, что я невольно отшатнулась.

Это было доказательство — внизу находился человек. И находился уже несколько дней.

Конечно, можно было бы попытаться ответить и на пункт пятый: кто именно сидит в подвале? Сапер или еще кто?

Заманчивым представлялось открыть крышку и взглянуть на него.

Но я помнила предупреждение, только что полученное от магических костей в машине. Не этот ли момент имели в виду мои трансцендентные советчики?

Я отчетливо представила себе массивную округлую физиономию Сапера с маленькими бегающими глазками и испытала малоприятное чувство серьезной опасности. Интуиция предупреждала мой перегревшийся, очевидно, сегодня мозг, что он выбрал явно ошибочное направление для анализа ситуации.

Я взглянула на часы.

Два часа ночи.

Усталость как-то сразу навалилась на меня и сделала мои руки и ноги совершенно свинцовыми.

Мне сейчас жизнь была не так дорога, как чашечка хорошего кофе. До него — душ, а после него — моя любимая антикварная кровать.

Но как бы я ни ненавидела сейчас всех и все, из-за чего я была сейчас не в своей постели, а в чужом гараже и принюхивалась к продуктам человеческой жизнедеятельности, расслабиться я не могла.

Судя по всему, не могла я уже и логически мыслить. Могла только выполнять несложные водительские обязанности.

Например, подбросить себя до своего дома.

Я не стала вновь наваливать шины на крышку подвала. Это все равно не давало никакого эффекта. Крышка и засов сами по себе были достаточно надежными. Заваливать их шинами мог только человек, который не доверяет очевидности, то есть человек, испытывающий страх.

Приведя створки ворот в такое же положение, какое они занимали до моего визита, я миновала ворота забора и через минуту уже выруливала на пустынную ночью улицу Достоевского.

От дома, душа, кофе и постели меня отделяло всего минут десять. Я ехала домой, а за мной гнался тот самый дракон из моего сна, что приснился мне два дня назад, в тот день, когда начались все мои сегодняшние неприятности. По крайней мере, у меня было такое чувство, что меня преследуют и что это — именно то мерзкое двухголовое чудовище из моего сновидения, которое плевалось огнем и гнало меня по лестницам.