Верная неверная - Владимир Колычев

— Тебе нужно ехать? — Она кивнула за ворота.

Он молча кивнул, подтверждая ее догадки.

— В какую сторону?

Движением головы он показал в сторону от Семирадья, и это предопределило ее решение.

— Хочешь, я здесь останусь? — спросила она.

Клим не изменился в лице, но взгляд его вспыхнул.

— Только бабушке нужно сказать.

— Человек поедет, он скажет… Или я тебя отвезу. Потом.

— Я же сказала, что могу остаться.

Ей вдруг захотелось самой осмотреть дом, хозяйство, двор, посмотреть, что в огороде растет. Она уже давно не городская девочка, какой была три года назад, она знает, что такое крестьянский труд.

Клим спешно уехал, а она заглянула в сарай, из которого пахло навозом. Но коровы в хлеву не было. Юлю это ничуть не огорчило. Судя по всему, Клим неплохо зарабатывал на своем урожае, а это значило, деньги на молоко у него есть. А купить молоко не проблема, и стоило оно недорого. А с коровой столько мороки. И со свиньей тоже. С курами попроще, но там свои нюансы. А кур у Клима было совсем немного, и все несушки.

Огород своими размерами не напугал. Всего понемногу, и всё на летне-осенний период, а запасы на зиму, судя по всему, закупались.

Дом небольшой, с плохой мебелью, но с новыми половицами. Печка, две комнатки, старый черно-белый телевизор. Вещи не разбросаны, вроде бы все на местах, но порядок холостяцкий, поверхностный. И посуда вымыта кое-как. Пыль на полках и подоконниках. Юля и сама не заметила, как взялась за тряпку.

Клим вернулся в девятом часу вечера. Юля не выходила его встречать, и он, похоже, решил, что она уехала. В дом он входил с выражением гнетущего спокойствия на лице. Спокойствие это камнем лежало у него на душе, с этой тяжестью он собирался лечь спать. Но, увидев Юлю, вдруг просветлел.

— Как съездил? — спросила она с таким видом, с каким жена должна встречать мужа.

— Все хорошо.

— Я тут порядок у тебя навела.

— Спасибо.

— Знаешь, я бы хотела остаться с тобой. Но я поеду домой… Ты напоишь меня чаем, и я поеду. Я не тороплюсь.

Ей пришлось сделать усилие над собой, чтобы вложить в свои слова откровенный намек. Она готова уехать от Клима поздно, и только для того, чтобы дать повод для слухов. Пусть люди думают, что она не первый раз гостит у него. Пусть думают, что у них что-то было.

— Ну, чаю можно. — Он постарался скрыть волнение, но не смог сделать это.

И голос у него дрогнул, и взгляд поплыл.

— Только чай, и ничего больше. Только чай. Все остальное после свадьбы.

— Это понятно. — Клим ничуть не расстроился. — Только свадьбу надо ускорить. Ну, чтобы ты с животом не ходила.

— Осенью и сыграем, — кивнула она.

— Людей позовем, — сказал он, внимательно глядя на Юлю.

И была в этом намерении какая-то недоговоренность.

— И людей позовем, — кивнула она.

— Если ты хочешь, — выдавил он.

Юля его поняла. Да, не хотелось бы красоваться на свадьбе с неприглядным, мягко говоря, мужем. Но и без гуляний нельзя. Свадьба должна быть свадьбой, такой, чтобы на всю жизнь запомнилась.

И директора школы нужно пригласить. Вместе с сыном. Пусть Дима посмотрит, какое счастье он упустил. Хотелось бы посмотреть, как он будет кусать себе локти.

Площадка готова, заправка стоит, кафе достраивается, дороги подводятся. Работы много, но дела идут, к зиме все будет готово. Ирина взяла под это дело кредит, но инфляция съедает проценты, которые получает банк. Фактически Ирина отдаст столько, сколько взяла. Если не меньше. И в итоге она станет еще богаче, чем была, а Дима так и будет топтаться на месте. За одну зарплату.

Получает он неплохо, но Ирина могла бы платить и больше. Но деньги у нее работают, ездят они на кредитах, приходится экономить на всем. И на ком-то. Но только не на себе. Коньяк она пьет хороший, дорогой. Причем регулярно. Раза два-три в месяц надирается в хлам. И вместе с Димой. Но она-то пьет, как хозяйка, а он, как подчиненный — за ее счет.

А за свой счет он обзавелся порядком подержанной «восьмеркой». На ней он возвращался в Подреченск с недостроенного объекта. Хоть в чем-то он независим от Ирины.

И снова он увидел Люду, которая стояла на дороге в ожидании попутной машины. В прошлый раз она была в сарафане, а сейчас на ней плащ, сапоги. Октябрь месяц выдался дождливым.

И сейчас от нее пахло духами.

— Как муж поживает? — спросил он.

— Хорошо. А что? — Она глянула на него вроде бы беспечно, но беспокойно.

Видно, муж куда-то подевался, а вместе с ним исчезли покой и уверенность в себе. У женщин так бывает. Это мужчина может чувствовать себя комфортно в полном одиночестве, а женщина — существо, заточенное на семью. Есть муж, значит, она состоятельная, как личность, если нет, значит, что-то с ней не так.

— Да нет, просто спросил.

— Вдруг что-то изменилось?

Дима не заметил прежней твердости в ее взгляде, и голос расплывался от волнения. Похоже, ее статус действительно изменился. И теперь она уже совсем не прочь прокатиться на природу. Даже несмотря на холод. А в машине-то тепло.

— А изменилось?

— Все течет, все меняется. В прошлый раз у тебя машина получше была.

— В прошлый раз у меня чужая машина была, а сейчас своя.

— Это меняет дело.

Он не стал спрашивать, насколько меняет и для кого, хотя вопросы проклюнулись. Он просто спросил, не хочет ли она съездить с ним на реку.

— Прямо сейчас? — заинтригованно глянула на него девушка.

— Вообще.

— Ну, можно…

— Отлично, — улыбнулся он. — Летом заеду.

Приелась ему Ирина, хотелось чего-нибудь свеженького, но запрет на похождения оставался, и как-то не очень хотелось его нарушать. И работа у него сравнительно неплохая, и жизнь под одним одеялом с Ириной вполне устраивала. Потому и предложил он Люде подождать до лета. Этим он отомстил ей за прошлую встречу, когда она отказала ему.

Он отвез ее на улицу Садовую, высадил возле добротного кирпичного дома и отправился в кафе на работу, там и узнал, что его ждет Ирина. Он отправился к ней в офис, но до кабинета так и не добрался. Она сама вышла к нему, села в машину. И снова унюхала запах женских духов.

— Баб катал? — как-то не очень возмущенно спросила она.

— Да нет, подвез одну.

— Случайно?

— Ну да.

— И я тут с одним мужчиной случайно познакомилась, — Ирина повернула голову к боковому окну.