Не без вранья - Елена Колина

Почти сто лет прошло, мы знаем все про гормоны, но все равно ничего не знаем… Почему Лиля, влюбчивая, увлекающаяся, нисколько не очаровалась огромным, красивым, посвящающим ей стихи поэтом, почему влюбился Брик, рациональный, сухой, сдержанный?

Любые отношения — это обмен. Я тебе, ты мне. Звучит меркантильно, но на самом деле все именно так и происходит. В их случае это очень четкий обмен — Брикам и Маяковскому было чем меняться.

Маяковский Брикам — себя, такого неистового, огромного, гениального.

Брики Маяковскому — Лилю, такую красивую, необыкновенную…

В сентябре 1915 года вышла поэма «Облако в штанах» — издал поэму Осип Брик. Лиля переплела свой экземпляр в дорогой кожаный переплет с золотым тиснением на белоснежной муаровой подкладке. Муаровая подкладка совершенно не отвечает содержанию и форме поэмы, как будто внутри не хулиганское «Облако в штанах», а «розы-морозы», а сама Лиля — безвкусная дама-меценатка.

Поэма была издана с посвящением «Тебе, Лиля». Сначала Маяковский хотел написать «Тебе, Личика», «Личика» — это два слова вместе, «Лиличка» и «личико», но передумал, и посвящение было «Тебе, Лиля».

А Эльзе Маяковский прислал издание «Облака» с надписью от руки: «Милой и хорошей Эличке любящий ее Маяковский».

Лиле — лаконичное, полное страсти «Тебе, Лиля», а Эльзе — вежливое, безликое «Милой и хорошей Эличке…». Все знают, кого хоть однажды бросали, это «любящий» означает, что ни о какой любви не может быть и речи.

После той встречи у Бриков, когда Эльзе удалось убедить Лилю, что Маяковский — великий поэт, но Маяковского она потеряла, сестры виделись только один раз. Эльза уехала в Москву, к матери, спустя два месяца в Москву приехала Лиля, навестить Елену Юльевну. Эти два месяца, что они не виделись, Лиля провела в любви, а Эльзе — как было пережить? Да очень просто — страдать, смириться. Мы не знаем, было ли между сестрами объяснение.

Как это могло быть?..

Ну, к примеру, так:

Эльза. Как тебе не стыдно, как ты могла?

Лиля. Я не виновата, что он в меня влюбился. Все было на твоих глазах, я ему и слова не сказала.

Эльза. Тебе и не нужно было говорить ему ничего.

Лиля. Тогда я тем более не виновата.

Невозможно представить, что Эльза посмеет требовать у Лили объяснений, невозможно представить, что Лиля станет оправдываться… Нет, объяснения между ними не было, все было ясно без слов. Они же все-таки были сестры.

Два месяца Эльза не давала о себе знать ни сестре, ни Маяковскому, а после Лилиного приезда в Москву Эльза впервые написала Маяковскому, уже на «вы» и называя его «Владимир Владимирович», то самое трогательно-печальное письмо: «Так жалко, что вы теперь чужой, что я вам теперь ни к чему… Как-то даже не верится, что у нас с Лилей общих знакомых не бывает… Если бы вы знали, как жалко! Так я к вам привязалась и вдруг — чужой…»

Эльза знает, что Маяковский ни на шаг не отходит от Лили, и Лилин приезд в Москву полностью узаконил ситуацию «Маяковский принадлежит Лиле». Но в следующем письме, всего через две недели после первого, Эльза спрашивает Маяковского — в Москву не собираетесь?.. Она спрашивает как друг? Или еще надеется, хочет подобрать обломки? Думает, что их с Лилей соперничество не завершилось?

Подруга Эльзы говорила: «Эльза раздувала отношения». «Раздувала», то есть представляла их отношения более значимыми, чем они были на самом деле. Это звучит довольно противно — презрительно, свысока. Никто не может судить, только сама Эльза! Эльза любила Маяковского, для нее их отношения были огромными, как небо, как море. А что касается Маяковского… Эльза, конечно, считала, что для него их отношения тоже значимы, — никто ведь не думает о себе «он для меня все, а я для него так, ерунда», всегда надеешься…

Эльзу мне жалко, а ее подруга — самодовольная сплетница. Откуда ей знать про чужие отношения?!.. Но этой сплетнице все же немного было откуда знать. Прошло несколько месяцев с тех пор, как Маяковский полюбил Лилю, и подруга Эльзы спросила Маяковского, были ли его чувства к Эльзе такими же, как к Лиле, и Маяковский ответил: «Ну, нет».

Ну, нет. Эльза продолжала надеяться, а Маяковский вскоре переехал на Надеждинскую, еще ближе к Жуковской, он все приближался и приближался к Брикам, уже совсем не мог без них обходиться.

Не мог без них обходиться, но страдал от ревности, мучился. Потребовал, чтобы Лиля рассказала о первой брачной ночи с Бриком.

Зачем это Маяковскому, ведь это ужасно больно? Это было вовсе не грязное любопытство — а как, как у тебя было с другими? — его волновали не ее бесчисленные любовные связи, а именно с Осипом и именно первая ночь. Любила ли его? Полюбила ли после первой ночи больше? Не разочаровалась ли? Было ли ей с ним хорошо или сначала не очень, а потом стало лучше? В общем, ему хотелось узнать, как у них начиналось, — может быть, он пытался добиться от Лили, чтобы она сказала: «Никогда, даже в самый первый раз, не было так хорошо с Осипом, как с тобой»… Бедный, бедный мальчик!..

Но дело не в том, что Маяковский хотел знать, как это у Лили и Осипа было в первый раз. Лиля «в грубом убийстве не пачкала рук», но рассказала бедному влюбленному Маяковскому о своей первой брачной ночи с Бриком. Гораздо интересней, зачем Лиля ему рассказала?..

Что делает любящая женщина в ситуации «муж — любовник»? Успокаивает, уверяет, что не любит мужа. А Лиля играет с бедным влюбленным, обезумевшим от обиды и непонимания, разжигает ревность.

Лиля пишет: Маяковский потребовал, и ей пришлось рассказать, Маяковский очень настаивал. Но это неправда, ничего Маяковский не мог от нее потребовать! Когда они гуляли в порту, Лиля заметила, что из труб кораблей не идет дым, и Маяковский сказал, что корабли не смеют дышать в ее присутствии. Он и сам не смел дышать в ее присутствии, а уж тем более требовать и настаивать на чем-то интимном. Лиле захотелось ему рассказать про свою первую брачную ночь с Осей, и любая женщина точно знает почему — потому что чем хуже, тем лучше. Это же своего рода эротический и психологический эксперимент: рассказать и посмотреть — а как он?.. Чем ему хуже, тем ей лучше, чем он больше мучается, тем больше ее любит.

Осенью 1915 года Маяковский пишет поэму «Флейта-позвоночник». Поэма про то, что любимая женщина замужем и не любит его. «…На цепь нацарапаю имя Лилино и цепь исцелую во мраке каторги»… На обложке стояло название издательства «ОМБ» — Осип Максимович Брик. Посвящение — «Лиле Юрьевне Б.».

Лиля: «…Сначала стихотворение читалось мне, потом мне и Осе и наконец всем остальным».

Лиля до встречи с Маяковским не увлекалась поэзией, любила «розы-морозы», об искусстве рассуждала так, что профессионалу становилось не по себе. Николай Пунин, чьей любовницей она была в двадцатом году, отзывается о Лиле так: любовница потрясающая, но невозможно слушать, когда рассуждает об искусстве. Пунин — искусствовед и понимает, что Лиля ничего не понимает. Но все в один голос вспоминают, что Лиля была важна Маяковскому как слушатель — может быть, у нее было чутье, а может быть, Маяковскому просто хотелось ей читать, и все.