Зверь - Евдокия Гуляева

Она не звала, не просила меня о помощи!

Бл.дь! Дура! Ведь ее шансы были ничтожны! Дралась как могла, но не звала меня…

Мой внутренний монстр бесновался совсем рядом, под кожей, у самого сердца, пока я осознавал главное. Первое — еще секунда и я разорву всех мужчин внизу. Всех, включая Серого. Второе — Лиза меня не позовет! Она сдохнет там, внизу, разодранная на части возбужденными мужиками, но не позовет меня! Оказалось, что ее гордость, черт ее возьми, сильнее желания выжить… Глупая…

Внутри и сейчас полыхнуло огнем от вспыхнувшей ярости. Руки еще сильнее сжали подлокотники кресла, чтобы не напугать своим желанием взять ее, жестко взять. Даже ее близость сейчас не помогла мне забыть увиденное тогда в клубе! Я злился лишь на себя…

"Дурак! Какой же я дурак!”

Моя, она только моя…

Я подняла глаза на него, и уже было хотела открыть рот, чтобы ответить ему, как двери в кабинет резко, распахнулись.

На пороге, в одном нижнем белье, в чулках и на высоченных шпильках, стояла шикарная девушка-брюнетка.

— Саш, — сморщила она хорошенький носик, надув губы, — ты куда пропал? Ведь сказал же, что на пять минут, только почту проверить, а сам…

— Бля. ь! — перебил он ее выругавшись. — Сука…

Я, резко вскочив на ноги и отдернув край футболки, не глядя на него выбежала за дверь.

«Дура! Какая же я дура!»

Я хотела убежать. От собственного стыда. Смущение налетело мгновенно, так же быстро, как и до сих пор не проходящее возбуждение. Совесть начала меня съедать еще до того, как я успела забежать к себе в комнату, проедая огромную дыру в моей голове. Я готова была вернуться и проклинать его за это! Но я была не готова к этому сейчас ни морально, ни физически.

«Я должен её отпустить»

С этой мыслью я проснулся сегодня ранним утром, четко осознав, что такие как она не для моего мира.

То, как она ответила на мой поцелуй, тогда, в машине, как заблестели ее глаза от первого, легкого возбуждения…

Яйца всю грёбанную неделю разрывало так, что я не мог спать ночами от дикого стояка! Каждый вечер — новая баба. Секс — это единственное, что помогало моему мозгу хоть немного отдохнуть. Хотя бы ненадолго расслабиться. Время, когда я мог не думать ни о чем, а просто полностью отдаться основному инстинкту. Но мне это не помогало. Не отпускало… Я не мог вытравить ее из своей головы!

И эта… потаскушка, вчера ночью, которая все испортила своим появлением так не кстати!

"А не кстати ли?!"

Может быть это был шанс — Лизин шанс на счастливое будущее. Без меня…

Вспомнив как, вчера ночью, она смотрела мне в глаза, доверяя, как сама, по собственному желанию, трогала мои руки, гладила и целовала их, я и сейчас испытывал безумное желание.

Что я мог дать ей?! Я не привязываюсь к женщинам, не хочу заводить семью, детей. Кроме похоти и звериного возбуждения, я к ней совершенно ничего не испытываю. Да и влечение это, для меня не понятно. Я больше чем уверен, что трахни я ее, и оно пропадет, лопнет как мыльный пузырь.

Она ведь совершенно не в моем вкусе! Миниатюрная, хрупкая, с белой, почти прозрачной кожей и бьющейся голубой сеточкой вен на шее… рыжая, наконец! Я же предпочитаю раскрепощенных смуглых брюнеток, как минимум с третьим размером груди… У меня всегда были именно такие. Я никогда не заморачивался с девственницами. Это абсолютно не моё!

А эта… Лиза… черт ее забери! Я даже запомнил имя этой девушки! И оно теперь постоянно, каруселью, крутиться у меня в голове!

Ничего не помогает! Спать не могу вот уже неделю. Таскаю домой баб одну за одной, чтобы успокоить и «накормить» своего внутреннего монстра, и, как только думаю, что все, отпустило… опять вижу ее… спящую на диване в библиотеке. Красивая… сонная, с разметавшимися кудрями. В моей, черт возьми, футболке! И где она ее взяла?!

«Я же забыл, что она совсем без вещей! Дурак…»

Вот поэтому она не для меня! Мне просто не нужна такая как она… теплая, домашняя…

Вчера, как выгнал эту… всю ночь промучился от сумасшедшего желания и воспоминаний, от которых я никак не мог избавиться. Ничего не помогало. Как представлю ее спящую, в соседней комнате, полуголую, с распущенными рыжими волосами, едва прикрытую одеялом, то просто мечтаю сорвать дверь с петель! Смешная! Закрывается от меня каждую ночь!

Пришлось вонзить ногти в еще не зажившую рану, оставленную осколком зеркала на коже ладони, чтобы унять бешено скачущее сердце и взять себя в руки. Эта отметина осталась на руке, как воспоминание о ней… о том вечере.

Придя к ней, я уже не остановлюсь! Не смогу быть с ней нежен и просто разорву ее своим отчаянным желанием… А потом выброшу, как использованную куклу… Жаль…

Мои чувства сейчас слишком… неразумны. Надо успокоиться. Мне ли не знать, как опасна моя ярость.

«Она никогда не станет моим слабым местом, на которое кто-то сможет надавить. Никогда.»

Приняв решение, нащупал телефон на прикроватной тумбочке и, разрываясь от противоречивых, эгоистичных желаний, набрал Олега.

— Лизу срочно домой.

— Куда? — не понял тот спросонья.

— Денег дай на дорогу, билет купи или что там еще… я не знаю… посмотри, что можно сделать с документами, с одеждой и домой. В течение получаса…

«Пока не передумал»

Отбросил телефон, перевернулся на живот и застонал в подушку…

Я не проснулась — очнулась.

Тело, покрытое испариной, дрожало, в горле пересохло… на губах все еще ощущался вкус его кожи. Оказалось, что мой сон нарушил настойчивый стук в дверь. Я так и продолжала спать всю неделю, закрываясь на ключ и подпирая дверь стулом.

Встала, подошла на цыпочках к двери.

— Кто?

— Лиза, это Олег. Открой, пожалуйста.

Я, накинув на себя халат, лежащий на краю кровати, отодвинула стул и приоткрыла дверь.

— Отпустил! — улыбался мне тот. — Совсем отпустил! Понимаешь?

Я, спросонья, не могла понять о чем он говорит. Смотрю на его мальчишескую, искреннюю улыбку и не понимаю.

— Кто отпустил? Кого?

— Зверь тебя отпустил! Совсем. Домой. — затараторил он. — Ты только поторопись. Он сегодня очень странный. Давай побыстрее, пока не передумал…

Я, не веря услышанному, автоматически улыбнулась ему в ответ и прикрыла дверь.

Собирать то мне, в общем-то, было нечего. Поэтому я, умывшись и быстро напялив единственные джинсы, выданные мне еще в первый приезд бабой Машей и его футболку, в которой была вчера — сбежала по ступеням в холл.

У панорамного окна в гостиной стоял Он. Босиком, полуголый, только в пижамных штанах, низко сидящих на бедрах, с взъерошенными волосами. Он стоял ко мне спиной, не поворачиваясь, и смотрел на утренний, еще сонный город.