За миг до удара - Наталья Корнилова

– Денег у нас тоже нет…

– А мне не нужно. Слышь? Открой дверь, базар есть нехилый.

– Одну минутку.

Ещё раз взглянув на него и убедившись, что никаких оснований для того, чтобы впускать его, на лице у него не написано, я соединилась с боссом и попросила:

– Родион Потапович, выйдите на минуту, пожалуйста.

Он тут же появился, обшарил глазами пустую приёмную, не нашёл в пределах видимости ни одного клиента, тоскливо вздохнул и недовольно проворчал:

– Ну что ещё?

– Взгляните сюда, – я кивнула на видеофон. Подойдя, он всмотрелся в физиономию на экране и погрустнел ещё больше.

– Что, еды просит? Так дай ему.

– Нет, он хочет войти, насколько я поняла, и что-то рассказать. У него дело. Впускать?

– Кого – его?! – Глаза босса расширились. – Ни в коем случае! Запах потом три дня держаться будет – он у них стойкий. – Он повёл носом, ещё раз взглянул на пришедшего и уже с ноткой заинтересованности спросил:

– А что ему нужно?

Бомж, словно услышав его вопрос, воровато оглянулся по сторонам, опять нажал на звонок и быстро прохрипел:

– Хозяйка, впусти, слышь? А то пожалеешь… Босс укоризненно покачал головой:

– Мало ему, видать, морду били, хаму этакому. Как ты думаешь, мы на нем заработаем?

– А вы как думаете? – усмехнулась я, глядя, как вертится перед камерой грязный бомж.

Босс посмотрел на часы, вздохнул, повёл носом и махнул рукой.

– Ладно, впусти. А то у меня от скуки скулы сводит, – и пошёл к кабинету. У двери обернулся. – Только сначала спроси, может, он не знает, куда пришёл…

Я включила микрофон.

– Вы знаете, что это за заведение? Бомж обиженно насупился и выдавил:

– Я что, похож на идиота?

Я не стала ему говорить, на кого он похож, а открыла дверь и впустила его внутрь. Одежда на нем выглядела ещё хуже, чем физиономия. Подобранное, очевидно, на помойке, некогда серое, а теперь грязно-бесцветное, покрытое сальными пятнами пальто с оттопыренными карманами было разорвано под мышками.

Оттуда выглядывали куски подкладки. Вместо пуговиц была приспособлена алюминиевая проволока. Снизу свисали абсолютно мятые коричневые штанины, сбираясь крупными складками на двух разных ботинках: правый был чёрный, с острым носом, а другой синий, с тупым. Но зато каблуки были одинаковой высоты, что, очевидно, позволяло ему не хромать при ходьбе. Кепка на голове была под цвет левого ботинка, как и воротник рубашки, видневшейся из-под пальто, что говорило о его приверженности какому-то стилю и вкусу. Но все это ещё полбеды.

Запах, что ворвался вместе с ним в приёмную, был совершенно непереносим. Я тут же зажала нос платочком, достала из стола дезодорант и обильно опрыскала все вокруг, включая самого бомжа, который терпеливо ждал окончания процедуры, видимо давно привыкнув к подобным вещам. И даже глаза закрывал, подлец, чтобы не попало! Но даже не извинился.

– Все, можете идти, – прогундосила я сквозь платочек и махнула рукой на дверь кабинета.

– А раздеваться-разуваться не нужно? – спросил он удивлённо, рассматривая налипшую на ботинки грязь. – Наслежу ведь…

– Да идите же! – не выдержала я, представив, как пахнут его носки, и распахнула перед ним дверь.

Боязливо озираясь, он вошёл и замер на пороге с открытым ртом. Родион сидел за столом с марлевой повязкой на лице и что-то сосредоточенно писал в своей тетради, которая, как я давно поняла, была дневником. Больше всего на свете мне хотелось хоть краешком глазика заглянуть в него, но, к сожалению, я не знала, где босс его прячет.

– Садитесь. – Он поднял глаза на посетителя и посмотрел на кресло. – Мария, подстели туда газету, что ли…

– Не беспокойтесь, у меня все есть, – оскалился бомж, запуская руку за пазуху и вытаскивая скрученную газету, такую же грязную, как и он сам. – Мы ведь все понимаем, не дураки, чай…

Расстелив газету на кресле, он присел на краешек, забросил ногу на ногу, вынул из кармана смятую пачку «Примы», сунул сигарету в рот, прикурил, с наслаждением затянулся, выпустил облако дыма и спросил, словно не замечая наших возмущённых взглядов:

– Значит, вы и есть детективы?

– Мы и есть, – подтвердил босс, с любопытством разглядывая его. – А вы кто будете?

– Михал Михалыч я. Майкл, короче, – непринуждённо представился тот и стряхнул пепел в ладошку. – А пепельницы здесь у вас водятся?

Я принесла ему пепельницу и села в своё кресло.

– Ну и что вас привело сюда?

– А у вас с лицензией все в порядке? – прохрипел Майкл. – А то знаете, сейчас всяких фирм полно, все только надувают и ни черта не делают.

– Есть у нас все. Лицензия в приёмной на стене под стеклом висит, – терпеливо пояснил Родион.

– Да? Как это я не заметил? – удивился бомж. – Ну ладно, не пойду уж проверять – поверю на слово. Между прочим, вы меня не помните, а я вас хорошо запомнил.

– Неужели? – босс подозрительно уставился на него. – И где же мы с вами встречались?

– Ха! – ухмыльнулся тот. – В пельменной. Вы тогда всех бомжей бесплатными обедами кормили, забыли?

– Был такой грех, – проворчал Родион, – кормил. Но это дело прошлое.

Так что у вас за дело?

– Дело такое, что одному не осилить, а на знакомых положиться не могу – сами понимаете, в каком обществе нахожусь. – Он грустно посмотрел на ослепительно белую рубашку Родиона. – А ведь раньше, бывало…

– Фу-у! Что здесь такое?! – раздался из приёмной возмущённый крик Валентины. – Вонь-то какая! Родиоша, что, черт возьми, здесь было?!

Дверь открылась, и в кабинет заглянула Валентина. Нос она зажимала двумя пальцами. Увидев в чистом кресле замызганного бомжа, она выкатила глаза на лоб и прогундосила:

– Вы что, спятили совсем?! Почему «оно» в кресле сидит?

– Это наш потенциальный клиент, дорогая. Его зовут Майкл, познакомься…

– Клиент?! У тебя что, очки испортились?

– На безрыбье и рак рыба, моя сладкая, – нежно глядя на неё, пояснил Родион.

– Но это ведь даже не рак – это бомж!!! – простонала она. – Родиоша, ты меня иногда поражаешь. Все, я пошла в магазин за освежителями!

Дверь с треском закрылась. Тут же открылась снова, появилась улыбающаяся голова Валентины и ласково проговорила:

– Меняй почаще повязку. Тебе купить табака для трубки, котик?

– Отчего же, купи, конечно, – улыбнулся босс. – А теперь не мешай.

Валентина ушла. Бомж, наблюдавший за этой сценой с полнейшим равнодушием, достал из пачки ещё одну сигарету и опять закурил.