Жизнь бабочки - Жанна Тевлина

– Ну, и как вы обычно развлекаетесь?

Вопрос его озадачил. Он никак не мог вспомнить, где он последний раз развлекался, да еще культурно. Ниночка покачала головой:

– Какой вы… запущенный!

– Это точно.

Она достала из сумочки две разноцветные картонки и помахала перед его носом:

– Приглашение в одно прикольное местечко…

Градов взял из ее рук картонку. Она вся пестрела изображениями разноцветных бабочек, а по диагонали было написано большими буквами «Однодневка».

– Это что такое? Я что-то никогда не слышал…

– А что вы вообще слышали?

– Так, не смущайте меня. Мне уже и так стыдно.

– То-то же. Это самый крутой ночной клуб.

– Самый-самый?

– Самый-самый. И мы туда сегодня идем.

Градов растерялся. Он не совсем понимал, как следует поступить в данной ситуации, хотя уже давно почувствовал, куда она клонит.

– А как же муж-банкир?

– А зачем нам муж-банкир?

– Действительно, муж-банкир нам не нужен.

Потом они ужинали в каком-то ресторане на Тверской, куда она его привезла. Градов настоял, что платить будет он.

– Какой вы старомодный, Антоша… За рулем этика, за баб платите…

– Что сделаешь… Теперь уже поздно меняться.

– А вы не меняйтесь. Вы такой прикольный.

Еще перед выходом из кабинета Ниночка спросила, на машине ли он, она, дескать, отпустила шофера. При мысли о шофере стало немного не по себе, но он решил, что она знает, что делает.

– А мы пить будем?

– А то.

– Дело в том, что я за рулем не пью.

Она глянула на него с детским непониманием.

– Совсем?

– Совсем.

– А чего так?

– Мой шеф не разрешает. Корпоративная этика.

– А, ну раз этика… Тогда возьмем такси.

На самом деле Градов струхнул. Он подумал, что именно в этот раз по закону подлости его остановит гаишник, каким-то образом дойдет до личности пассажирки, а там и до мужа-банкира недалеко. В глубине души он понимал, что это фантазии, но было страшновато.

В «Однодневку» прибыли после одиннадцати. Пока проходили к столику, он увидел сцену, переливающуюся всеми цветами радуги, и в этой светомузыке каждую секунду появлялись и гасли разноцветные бабочки, на мгновение освещая извивающиеся женские фигуры. Потом принесли напитки, они болтали о чем-то и смеялись, и Градов уже совсем перестал следить за речью. Он расслабился и пребывал в счастливой невесомости, где нет забот, нет дум, а есть только бессмысленная радость. Когда ему на колени плюхнулась стриптизерша, еще больше закружилась голова, только немного смущало присутствие Ниночки. Все произошло молниеносно, и Градов от неожиданности чуть было не подогнул коленку. Девушка улыбнулась и аккуратно вытащила из его пальцев сигарету. Глубоко затянулась. Градов попытался усесться поудобнее. Девушка хрипло прошептала, вплотную приблизившись к его уху.

– Тебе тяжело?

Он улыбнулся и отрицательно покачал головой. Она спросила:

– Ты пойдешь со мной танцевать?

– Я не умею танцевать.

– А что ты умеешь?

Он задумался. Ниночка подбодрила:

– Ну давай, Градов, говори, не скромничай!

– Да все понемножку. А значит – ничего…

С одной стороны, ситуация его напрягала и надо было как-то из нее выходить, с другой, хотелось, чтобы стриптизерша еще немного посидела у него на коленях. Ощущение, как ни странно, было довольно приятное. Ниночка сделала еле заметный жест бровями и показала глазами куда-то вниз. Градов посмотрел на пол, но ничего там не увидел. Она энергично замотала головой, вытащила из своей сумочки кошелек и показала на него пальцем. Тогда до него дошло. Он начал аккуратно высвобождать свою руку. Стриптизерша совсем не обиделась и даже откинулась назад, чтобы ему легче было дотянуться до стола. Он вытащил из борсетки кошелек и достал оттуда какую-то купюру. Какую именно он не знал, ему было неудобно приглядываться. Он не совсем представлял, как эти деньги отдать, тем более руки у девушки были заняты. Она почему-то не торопилась снимать их с градовской шеи, и ему даже показалось, что она плотнее прижалась к нему. Ниночка сложила пальцы и просунула их в разрез своего платья. Градов приободрился. Он перехватил купюру двумя пальцами и аккуратно вложил ее в блестящий бюстгальтер стриптизерши. На мгновение захотелось, чтобы она еще чуть-чуть задержалась на его коленях, но на этот раз девушка, видимо, не поняла его желания. Она томно поднялась, даже не взглянув на Градова, оправила несуществующую юбку и медленно двинулась к сцене, слегка виляя бедрами.

Ниночка хохотала, запрокинув голову, и хлопала в ладоши.

– Ну, ты ходок, Градов! Ты что, никогда на стриптизе не бывал?

– Как-то не пришлось…

– А что ж ты делал?

– Да сам не знаю…

– Считай, не жил.

– Это точно.

– А сколько ты ей дал?

– А черт его знает!

– Что ты не смотришь, сколько денег даешь?

Он вдруг испугался, что сделал что-то не так.

– А сколько надо?

– Смотря за что.

Градов смутился.

– А что было?

Она засмеялась.

– А ничего не было. Ты сам-то не понял?

Он неопределенно пожал плечами.

– Ну, тебе хоть понравилось?

– Да уж, впечатляет…

Ниночка ничего не ответила, и ему показалось, что она обиделась, и от этого охватило приятное волнение.

Ниночка сегодня была на приеме последней. С ней Градову было легче, чем с другими. Какой-то она была более адекватной. Никого из себя не строила и называла вещи своими именами. В первую же их встречу с удовольствием рассказала о себе, и рассказ был вполне реалистичным, хотя и похож на все остальные. Приехала из Батуми, огляделась, увидела много банков, захотелось банкира, ну и нашла себе одного. Хотя, конечно, пришлось попыхтеть. Не без этого. И никаких тебе ночных сидений за книжками, неудачных поступлений в институт. Человек видит цель – и достигает ее. Признак здоровой психики. Они болтали долго и легко, а потом Градов вдруг опомнился и сделал строгое лицо.

– Нина, а какие детские обиды вам особенно запомнились?

Ниночка вначале не поняла, а потом захохотала. Градову очень нравилось, как она хохочет.

– Антон Леонидович, вы не парьтесь, ладно. Что, плохо сидим, разговариваем?

– Да нет. Хорошо.

– Вот и мне хорошо. Имею я право раз в недельку законно расслабиться? Ну скажите, имею?