Вертикаль жизни. Книга 2. Несбывшиеся надежды - Семен Малков

От товарищей по институту выступил Николай Иванов.

— Наумов обратил на себя наше внимание, еще когда работал на заводе. У него не только хорошие творческие задатки, но и богатая фантазия. Чего он там только не придумал! От простых приспособлений, облегчающих труд, и поточной линии до пассажирского варианта Ан-2. Вот почему мы считаем его ценным приобретением для нашего института. Я уверен, что ученая степень поможет ему полнее раскрыть свой талант.

Артём слушал эти хвалебные речи, прекрасно отдавая себе отчет в том, что многое из сказанного просто является данью его сегодняшнему успеху. И все же, они не только льстили самолюбию, но и воодушевляли на будущее. «Постараюсь, чтобы их пожелания сбылись, — думал он. — Мне очень хочется совершить что-то стоящее, и я способен это сделать».

На следующий день у них в институте была вывешена «Молния», извещающая сотрудников об успешной защите ведущим инженером Наумовым кандидатской диссертации, с поздравлением руководства. Генерал Макаров, начальник института, хоть и не имел ученой степени, был мудрым и государственно мыслящим человеком. Он всемерно поощрял разработку сотрудниками диссертаций, и ни одна успешная защита не проходила незамеченной.

— Не может головной исследовательский центр Аэрофлота иметь авторитет без докторов и кандидатов наук, — убеждал Макаров своих помощников. — Нам необходимо создать свой ученый совет и аспирантуру, чтобы самим готовить научные кадры!

Эту политику он проводил жестко. Вот почему, стоило Артёму получить диплом кандидата наук, как его вызвал к себе Дорофеев, ставший уже секретарем парткома.

— Ты, Артём, отлично знаешь задачу, поставленную начальником института по подготовке научных кадров. Нам надо создать ученый совет и организовать работу аспирантуры. G учетом полученного тобой опыта, тебе и карты в руки.

— Какие карты? Ты что имеешь в виду? — не понял Артём своего друга и однокашника. — Я веду сразу три темы. У меня нет времени на подготовку научных кадров.

— Научную работу пока придется оставить. Назначаем тебя ученым секретарем института. С твоей энергией ты быстро наладишь дело, а там посмотрим, — тоном, не терпящим возражений, заявил Дорофеев. — Считай это партийным поручением.

Видя, что его друг и бывший партнер по домино и шахматам приуныл, он уже по-свойски добавил:

— Не горюй, Тёмка! Это — решение генерала. Завтра он официально предложит тебе эту должность. Теперь ты сам станешь генералом, только аэрофлотовским. И зарплата у тебя будет в полтора раза больше кандидатской. Ты ведь мечтал приобрести машину? Поможем!

Назавтра он был вызван начальником института, и в тот же день вышел приказ о его назначении на новую должность.

* * *

Это был тот период, когда дела у Артёма Наумова шли в гору. Вступив в должность ученого секретаря, он вошел в состав руководства своего института, и действительно, стал генералом, сменив пуговицы на аэрофлотовском мундире. Теперь на них вместо пропеллеров красовались гербы, а на погонах с крученой золотой каймой — одна широкая полоса. В институте авторитет Артёма возрос, поскольку он энергично принялся создавать ученый совет с аспирантурой и дело это успешно продвигалось.

Удручало лишь одиночество, которое он ощущал, возвращаясь в свою опустевшую после ухода Вари комнату. Спасало то, что напряженная работа отнимала все силы, и приходил он домой поздно, фактически лишь переночевать. Но, несмотря на то, что мысли были заняты только работой, Артём уже полностью осознал, какую ошибку он совершил, расставшись с Варей.

Холостое положение молодого ученого секретаря, высокооплачиваемого кандидата наук, не осталось незамеченным, и женщины стали оказывать ему повышенное внимание. Но молоденькие девицы Артёма уже не интересовали, а среди более зрелых не встретилось ни одной, кто бы пришелся ему по душе. Они даже не выигрывали в сравнении со вдовой режиссера и ученой док: торшей.

Артёму нелегко было признаться себе, что совершил непоправимую ошибку. «Не может того быть, что лишь Варя — единственная женщина, предназначенная мне судьбой», — упрямо внушал он себе. Но время шло, и его охватила тоска. У Артёма с детства был такой крепкий сон, что его не могли разбудить два будильника, а тут на него напала бессонница. «Нет, так дальше продолжаться не может! Еще немного и до нервного расстройства дойдет, — тоскливо думал он, лежа без сна. — Что со мной творится? Словно кто-то свыше отвращает меня от других женщин. Это явный сигнал, чтобы вернул Варю!»

И Артём решился. На следующий вечер он без предупреждения отправился в коммуналку, где жила Варя с матерью и, волнуясь, нажал три раза на кнопку звонка. Дверь открыла Анфиса Ивановна.

— А, явился наконец, — не слишком любезно сказала она вместо приветствия. — Я знала, что так и будет. Ну и дурные вы, мужики. Только ты опоздал. У Вари уже кто-то другой.

— Вот значит как... — растерянно промямлил Артём, ощутив острую боль в сердце. — Быстро же она...

В эту минуту он даже не подумал о том, что сам, по сути, выставил Варю и, хоть и не сошелся, но встречался с другими женщинами. Тёма не был слишком ревнив и вряд ли так бы расстроился, если бы это касалось кого-нибудь еще, а не ее. Он ведь пришел потому, что уверовал, будто Варя предназначена только ему одному. Не скрывая, что сражен услышанным, он повернулся, чтобы уйти, но Анфиса Ивановна его остановила.

— А куда ты так торопишься? Может, все-таки зайдешь? — крикнула она ему вслед, и уже спокойнее добавила: — Не спеши расстраиваться. Поезд-то еще не ушел.

— Нет — ушел, если Варя мне изменила, — полуобернувшись резко бросил он, но все же остановился. — Если так, мне с ней говорить не о чем.

— Тебе и говорить с ней не придется, — недобро усмехнулась несостоявшаяся теща. — Ее дома нет.

— Где же она? У этого? — вспыхнул Артём. — Хотя мне теперь это уже все равно...

— Так уж и все равно? — покачала головой Анфиса Ивановна. — Не ври, я ведь не слепая. И Варьку ты извел. Ни у кого-то она, а в доме отдыха две недели отпуска догуливает. Лучше прямо скажи: если пришел помириться, тогда ее адрес тебе дам.

— А как же этот... другой — он тоже там? — довольно глупо спросил Артём.

— Никак испугался? Я думала, что ты не из робких, — насмешливо бросила Анфиса Ивановна. — Одна она там отдыхает. Но тот, кто за ней ухаживает, интересный мужик. Музыкант вроде. Ну, чего стоишь, как пень? Решай. Я бы с тобой не говорила, если б не знала, что у Варьки на сердце...

Артём молча отправился вслед за Анфисой Ивановной через темный коридор коммуналки — где, как всегда, перегорела лампочка — в ее комнату за адресом дома отдыха.

Неэффективная плановая экономика, неудачи построения коммунизма и развенчание Сталина породили серьезный кризис в социалистическом лагере, отвратили от Советского Союза многие народы, бывшие его верными друзьями во время войны и относившиеся к нему ранее с любовью. А утратив ее после грубого диктата и подавления силой оружия, как случилось в Венгрии, по сути, стали враждебны. Это произошло даже с чехами и болгарами, которые традиционно относились к России по-братски.